Призванный

— Спасибо, бабушка Редберд, — пробормотал каждый из них.

— Гив-ли-е-ли-га, — сказала бабушка, повторив по-английски: — Спасибо. — Она посмотрела на меня. — Теперь я могу рассказать вам. — Она встала напротив и взяла меня за руки. — Твою маму убили на моей лавандовой ферме.

— Что? — Я была потрясена. — Не понимаю. Как? Зачем?

— Шериф сказал, что это было ограбление, а она случайно там оказалась. Говорит, что, судя по тому, что забрали из дома — мой компьютер, телевизор и фотоаппараты, это сделали наркоманы, искавшие деньги на зелье. — Бабушка сжала мои руки. — Она ушла от него, Птичка Зои, и вернулась ко мне. А я была у знахаря, и не успела вернуться.

Голос бабушки был ровным, но из глаз потекли слезы.

— Нет, бабуля, не вини себя! Ты ни в чем не виновата, а если бы ты тоже была там, я могла бы потерять вас обеих. Я бы этого не вынесла!

— Я знаю, у-вет-си-а-ге-я, но смерть ребенка, даже оторванного от родителей, всегда тяжкое бремя!

— Это было… она… мама страдала? — еле слышно прошептала я.

— Нет. Она ушла быстро. — Бабушка говорила твердо, но в ее глазах что-то промелькнуло.

— Ее нашла ты?

Бабушка кивнула, и слезы быстрыми ручейками снова устремились по ее щекам.

— Я. Она лежала на поле, перед домом. Она выглядела так безмятежно, что сначала я подумала, будто она спит. — Голос бабушки сорвался на всхлип. — Но она не спала.

Я крепче сжала бабушкины руки и произнесла так необходимые сейчас слова:

— Она счастлива, бабушка. Я ее видела. Никс забрала у нее печаль. Она ждет нас в Потустороннем мире, и Богиня ее благословила.

— Ва-до, у-вет-си-а-ге-я. Ты укрепила меня, — прошептала бабушка и снова обняла меня.

— Бабуля, — сказала я, прижавшись к ней щекой. — Пожалуйста, останься со мной, хотя бы ненадолго!

— Не могу, у-вет-си-а-ге-я. — Она сделала шаг назад, но руку мою не отпустила. — Ты знаешь, что я последую традиции нашего народа и буду оплакивать ее семь дней, а здесь не то место, чтобы предаваться скорби.

— Мы живем не здесь, — сказала Стиви Рей, вытирая лицо рукавом. — Зои и все мы переехали в туннели под старым вокзалом. Я официально признана их Верховной жрицей, и хотела бы, чтобы вы побыли с нами столько, сколько захотите — хоть семь дней, хоть семь месяцев.

Бабушка улыбнулась Стиви Рей.

— Щедрое предложение, Элохине, но и твой вокзал неподходящее место для скорби. — Бабушка встретилась со мной взглядом, и я знала, что она скажет еще до того, как она произнесла: — Я должна оставаться на своей земле, на ферме. Всю следующую неделю я буду очень мало есть и спать. Мне предстоит сосредоточиться на очищении моего дома и земли от этого ужасного события.

— Вы будете одна? — Старк стоял рядом со мной, успокаивая меня своим присутствием. — Насколько это безопасно?

— Тси-та-га-ас-хья, да не обманет тебя моя внешность. — Бабушка ласково назвала Старка «забиякой». — Во мне множество сущностей, но ни одна из них не является беспомощной старой женщиной.

— Никогда бы не подумал, что вы беспомощны, — исправился Старк. — Но, мне кажется, нехорошо оставаться в доме одной в свете произошедших событий.

— Бабуль, Старк прав, — согласилась я.

— У-вет-си-а-ге-я, пока я скорблю, я должна очистить свой дом, землю и себя саму. Я не могу этого сделать, пока не обрету гармонию с землей, и в доме оставаться не буду, пока он не будет очищен и не пройдет семь дней. Я поселюсь в палатке на заднем дворе, на лугу, у ручья. — Бабушка улыбнулась Старку, Стиви Рей и остальным моим друзьям. — Полагаю, вам ни к чему столь долгое пребывание под лучами солнца.

— Ну, бабуль, я… — начала я, но она остановила меня.

— Я должна сделать это сама, у-вет-си-а-ге-я. Но, тем не менее, кое-что я у тебя попрошу.

— Все, что угодно.

— Навестите меня на ферме все вместе через семь дней. Создайте Круг и совершите очистительный ритуал, хорошо?

— Я приеду, — кивнула я, обводя взглядом друзей.

— Мы приедем, — поправила меня Стиви Рей. Ее слова подхватили все в комнате.

— Значит, быть по сему, — твердо заключила бабушка. — Традиционное для чероки оплакивание и очищение усилится вампирским ритуалом. Хорошо, что так происходит, и моя семья теперь разрослась. — Она обвела взглядом моих друзей. — Я попрошу еще кое о чем. В течение следующей недели думайте о приятных вещах, связанных со мной и мамой Зои. Неважно, что при жизни Линда была бесхребетной. Имеет значение лишь то, что вспоминать о ней мы должны с любовью и добротой.

«Хорошо, бабушка» и «Так и будет» нестройным хором зазвучало вокруг меня.

— А теперь я пойду, у-вет-си-а-ге-я. До рассвета осталось недолго, и я встречу его на своей земле.

Держась за руки, мы обе направились к выходу.

Когда мы проходили мимо моих друзей, каждый из них касался бабушки и прощался с ней, отчего она улыбалась сквозь слезы.

У дверей мы ненадолго остались наедине, и я обняла ее, сказав:

— Я понимаю, почему ты должна это сделать, но мне не хочется, чтобы ты уходила.

— Я знаю, но через семь дней…

Внезапно двери открылись и на пороге с печальным видом выросла обманчиво прекрасная Неферет.

— Сильвия, до меня дошла весть о вашей утрате. Прошу, примите мои искренние соболезнования по поводу смерти вашей дочери.

При звуке голоса Неферет бабушка напряглась и мягко высвободилась из моих объятий. Она сделала глубокий вдох и посмотрела в глаза вампирши.

— Соболезнования приняты, Неферет. Я чувствую, что вы говорите искренне.

— Может ли Дом Ночи чем-то вам помочь? Нужно ли вам что-нибудь?

— Стихии уже укрепили меня, а Богиня приняла мою дочь в Потустороннем мире.

Неферет кивнула:

— Зои и ее друзья добры, а Богиня щедра.

— Не думаю, что за действиями Зои, ее друзей и Богини стоит щедрость и доброта. Я думаю, это любовь. Вы согласны со мной, Верховная жрица?

Неферет замолчала, словно обдумывая бабушкин вопрос, а затем произнесла:

— Я думаю, возможно, вы правы.

— Я права. Есть кое-что, что мне нужно от Дома Ночи.

— Для нас будет честью помочь мудрой знахарке в трудное время испытаний, — заверила Неферет.

— Благодарю. Прошу вашего дозволения на приезд Зои и ее друзей ко мне на очистительный ритуал через семь дней. Он завершит мой траур и очистит мой дом от оставшегося там зла.

Я заметила, как во взгляде Неферет что-то промелькнуло, и на мгновение мне показалось, что я увидела в ее глазах страх. Но, когда она заговорила, выражение ее лица и голос выражали лишь вежливое участие:

— Конечно. Я дам им разрешение на участие в вашем ритуале.

— Спасибо, Неферет, — сказала бабушка, а потом еще раз обняла меня и нежно поцеловала. — Через семь дней, у-вет-си-а-ге-я. Встретимся через семь дней.

Я быстро захлопала ресницами, стараясь сдержать слезы. Мне не хотелось, чтобы бабушка на прощание увидела расстроенной.

— Семь дней, бабуля. Я люблю тебя, никогда не забывай об этом.

— Я скорее забуду, как дышать. Я тоже люблю тебя, малышка.

Затем бабушка развернулась и зашагала прочь. Я стояла в дверях, смотря ей вслед, пока ночь не поглотила ее.

— Пойдем, Зет, — обнял меня за плечи Старк. — Думаю, школы нам на сегодня хватит. Поедем домой.

— Да, Зет. Поедем домой, — поддержала его Стиви Рей.

Я кивнула, собираясь согласиться с ними, но внезапно почувствовала, как в груди начало разливаться тепло. Сначала оно смутило меня. Я подняла руку и потрогала твердый, излучающий тепло, кругляшок.

А затем появился Аурокс. Он шел вместе с Драконом Ланкфордом.

— Зои, я узнал печальные вести о твоей маме. Мне очень жаль, — сказал Дракон.

— С-спасибо, — пробормотала я. Я не смотрела на Аурокса, помня слова Ленобии о том, что рядом с ним я должна сохранять невозмутимость.

Я почувствовала себя такой ранимой, что, пробормотав Старку:

— Я хочу домой, но сначала мне надо побыть одной, — я высвободилась из его объятий и прошла мимо.