ЗвеРра (СИ)

— Хвостик не попачкай, — сурово велел спящий Марк. — Песец должен быть полным. То есть я хотел сказать белым… Ну, в общем, чистым…

— Ладно, — бодро донеслось с лестничной площадки, дверь закрылась и скрежетнул в скважине ключ. — Отдыхай.

"Я в самолёте, я лечу над океаном", — убедил сам себя Марк и заснул окончательно.

Пробудил его дразнящий запах еды.

В камине на вертеле пёкся цыплёнок.

Марк разлепил глаза. Они подтвердили, что в камине на вертеле пёкся цыплёнок. Жирный. И даже уже подрумянился.

Илса резала большое яблоко на тонкие, полупрозрачные ломтики.

— Ты и курятник успела по пути очистить?

— Ты меня с кем-то путаешь. Вообще-то я купила его в мясной лавке. А то умирающая от голода Последняя Надежда ЗвеРры — грустное зрелище.

— Это слишком просто! — возмутился Марк. — Не по-здешнему. Не сочиняй, ты обернулась лисичкой, коварно проникла в курятник и устроила там переполох.

— Угу, пустила пух и перья по всему курятнику и вылезла в дыру, а в моей окровавленной пасти болтался несчастный задушенный птенец, — с серьёзным видом подтвердила Илса. — Поскольку это возможное будущее, я, знаешь ли, не хочу его приближать специально. Я боюсь обращаться полностью.

— А Диса не боится, — Марк с наслаждением потянулся.

Сон, пусть и недолгий, освежил его, — а предвкушение скорой трапезы вернуло жизни прежнюю привлекательность.

— Диса много чего не боится. На то она и Диса.

Илса сложила нарезанные ломтики в вазочку, поставила её на круглый стол. Подошла к окну, в которое уже заглядывал щербатый лик луны и закрыла окно изнутри ажурным двустворчатым ставнем. Сквозь завитки резьбы луна не видела, что делается в комнате.

Камин давал достаточно света, чтобы не промахнуться мимо рта, а большего и не требовалось. В сумраке было приятней коротать время за неторопливой беседой.

— Уютно, — оценил старания лисички Марк. — И необычно. Словно и не ЗвеРра снаружи. Мне нравится.

— Если окно глухим ставнем закрывать, — словно в сундук себя запираешь, — объяснила Илса. — Я так не люблю. Оставить открытым — ненужный риск. Медведь и кабаны сюда, конечно, не доберутся, но мелких ЗвеРрюг незащищенное окно может привлечь. А зачем? Незачем.

— А почему ты такая? — спросил Марк с интересом.

— Какая? — удивилась Илса.

— Ну-у… Все кругом придавлены мыслями о кончине города, а ты улыбаешься, словно и нет ничего… Беззаботная — вот, — нашёл Марк. — Как будто всё это тебя только забавляет, и не больше.

Плечи Илсы на мгновение окутал белый пушистый палантин, словно ей стало зябко, потом так же неожиданно исчез. Полярная лисичка подошла к очагу, поправила вертел, чтобы тушка подрумянивалась с разных сторон. Села на низкую скамеечку около камина.

— Марк, ЗвеРра давно охвачена Безумием, оно кругом. Все думают, что оно только грянёт в конце — а на самом деле город безумен с первых дней пропажи. Все боятся. Панически боятся. А я устала от всеобщего страха. Пять погибших людей — и ни один не смог помочь нам. Вот и шестая луна в окошко заглядывает… Я не знаю, что будет, но хочу всё, что мне осталось, прожить легко и весело, без трагедий. Это мой личный вызов Безумию ЗвеРры. Пока я ещё отличаюсь от дикого зверька, я буду радоваться небу и солнцу, улыбаться, когда вижу смешное. И будь, что будет.

— Ты поможешь мне? — попросил Марк. — Я совсем запутался в ваших делах.

— Я попробую, — тихо прозвучало в полумраке.

— Я караулил этой ночью у Оленьего Двора и видел, как убили друга Дисы. И Дису там видел, знаю, что ласки-звеРрюги её не трогают. И она весьма убедительно уверяла меня, после того, как располосовала физиономию, что Безумие ЗвеРры — это и не Безумие вовсе, а чистой воды благодать. С подобной постановкой вопроса я, честно говоря, не сталкивался.

— Давай сначала поедим, — попросила Илса. — Такие вещи сложно объяснять на пустой желудок.

Предложение было здравым. Цыплёнок запёкся и пах уже так соблазнительно, что скулы сводило от голода.

— Давай! — согласился Марк.

И через несколько минут с едой было покончено, причём хрупкая Илса молотила цыплячьи косточки ничуть не медленнее оголодавшего Марка.

— Хорошо… — удовлетворённо протянула полярная лисичка, хрустя крылышком. — Теперь можно рассказывать. Я знаю, что ты был в архиве, пытался там что-нибудь найти и не нашёл. И знаю, почему не нашёл. Убитого парня звали Гис, ему пророчили большое будущее, со временем он мог бы стать главой лисиц, если бы не беда с Артефактом. Диса любила его, насколько она вообще в состоянии любить кого-то, кроме себя. Гис, повторюсь, был очень умным. Как ты…

Марк поперхнулся и закашлялся.

Илса подождала, пока его кашель пройдет, и продолжила, как ни в чём не бывало.

— Он тоже сообразил, что нужно искать в архиве, во всяком случае, там хранится много интересного. Не сразу понял, сначала метался по городу, пытаясь встать на след похитителей. Ничего не нашёл и засел в архиве. Где и узнал, как можно звеРрюг подчинять себе. Вообразил, что это и есть решение при отсутствии Артефакта. Хотя бы для него одного. Ну, или для той небольшой группы, которая сможет выжить и отбиться от всех, когда на улицах начнётся поголовная резня. Дису в этом убедил. Ей понравилось — она быстро навела шорох в стане ласок, когда они присмотрели Олений Двор в качестве логова. И тем самым обеспечила себе лазейку из обречённого города, — если что, ласки спрячут её от других звеРрюг.

— А этот Гис?

— Он практически разграбил архив. Запугал до смерти старого архивариуса. К тому времени голова у него, как я понимаю, не выдержала. Может быть, он искренне хотел счастья для всех, а может и нет, но результат оказался печален. Гис раскопал какие-то документы, из которых узнал, что есть такая штука: ЗвеРрь ЗвеРрей.

— Это ещё что за масло масляное? — изумился Марк.

— Что-то очень могущественное. Такое же, с большой буквы, как Артефакт и Предсказание, и Число Зверя, и Проклятие. Диса хвасталась поначалу, что когда Гис станет этим самым, с большой буквы, ЗвеРра будет спасена и без вас, людей. Он наведёт порядок и вообще.

— И что?

— Да ничего. Полный бардак вместо чуда, — горько призналась Илса. — То ли Гис невнимательно читал, то ли делал что-то не то, но слухи о его сумасшествии поползли по городу и встревожились как звеРри зелёного, так и звеРри красного. А вместо того, чтобы стать идеалом во всём, Гис наоборот, начал превращаться в страшилище, почти совсем перестал говорить, оброс какой-то гадостью, чуть ли не на четвереньках ходить начал. Диса рыдала дни и ночи напролёт, но как остановить этот ужас — мы не знали. Зубры обратились к старшим лисам, требуя разобраться с безумцем, который осмелился призвать к разрушению города. Или отдать его для разборок им: а это значит, что виновного аккуратно положили бы около Зубрового Замка на травку, а потом там промчалось бы стадо быков, втаптывая в землю всё, что на пути… И тут, в качестве десерта, выяснилось, что с этим ЗвеРрем ЗвеРрей Гис перешёл дорожку не кому-нибудь, а волкам.

— Так-так-так… — встрепенулся Марк. — С этого места — я весь во внимании…

— Волки, как оказалось, давным-давно знали о ЗвеРре ЗвеРрей. И у них был свой рецепт и свой претендент на этот титул. И им очень не понравилось, что кто-то ещё лезет на трон. Для волков ЗвеРрь ЗвеРрей — это Лунный волк в усыпальнице. Который оживает в определённые ночи и охотится на ЗвеРрюг, не пуская их на волчьи полянки. А когда волки снабдили его внутренностями третьего человека, он расширил территорию охоты на весь город, от чего ЗвеРра только выиграла. Волки объяснили нам, что двух таких не было и не будет, останется сильнейший. И Гису пришлось спасать свою жизнь позорным (после претензий на господство в ЗвеРре) исчезновением.

— Понятно. Диса спрятала его в подвалах Оленьего Двора.

— Ага. Еду ему носила, но он всё норовил сбежать. Совсем одичал.

— А зачем она меня в усыпальницу первым делом потащила? — скривился Марк.