Я убийца (СИ)

– Журналист. Хочу статью написать по этому делу, – с трудом взяв себя в руки, отвечаю я.

– Ну, у каждого-то своя работа. Пиши. Только толку что от твоей писанины? В сортир сходить да подтереться вашими газетенками? Одна от них польза. Людям-то уже не поможешь. Ходят, узнают! Луше бы родственников разыскали! А то, поди, заросло все там. Никто, кроме вас да ментов, не приходит. Тьфу! – он сплевывает в сторону и, приподнявшись со стула, тянется к телевизору и делает звук громче.

– Так мне их где найти?

– Найти-то? Так тут просто. Смотри: пойдешь сейчас прямо через все кладбище, в конце выйдешь на пустырь, а там уже не промахнешься. Слева будут стоять кресты. Ну, такие, без оградок и совсем простые, заросшие, в траве. Так вот там-то и ищи их. А номерок, – он долго водит пальцем в журнале. – А, вот: сто тридцать четыре. Он сзади креста написан.

– Спасибо, отец, – проглотив ком, сиплым голосом произношу я.

– Спасибо не булькает, – он недовольно машет рукой и снова наливает себе водки.

Иду вперед с чумной головой. Пробираюсь через лабиринт оградок и зарослей. Старое кладбище стало похоже на лес. Когда солнце скрывается за облаками, становится по-ночному темно. Я аккуратно пролезаю через могилы, пробираюсь через кустарник. Да, тут Россия, а не Европа. У нас даже кладбища сделаны так, чтобы живой помучился. Все у нас наворочено и наставлено вкривь, вкось и поперек. И даже тут люди умудряются отгородиться друг от друга забором. Со всех сторон на меня смотрят лица тех, кто когда-то так же ходил по этой земле и так же думал, что умирают все остальные, но только не они. Здесь невольно понимаешь, как мелочны все наши дела и поступки перед лицом старухи в черном балахоне и с косой в руках. Вот она-то и есть, наверное, само совершенство. Идеал задумки Всевышнего. Останавливаюсь на окраине кладбища. Размазываю по щеке надоедливого комара и чешу место укуса. Старик сказал все верно. Отдельная территория отведена для тех, у кого нет ни родственников, ни знакомых. А главное, денег. Из травы торчат кресты в пол человеческого роста. Еще некоторое время уходит у меня на поиски злополучного номера. Небольшой холмик с вкопанным в землю крестом. На перекладине табличка с именами и датами. Со мной случается истерика. Я вою, рву траву, валяюсь по земле, скуля и лязгая зубами. Успокаиваюсь, когда силы иссякают. Сижу в обнимку с крестом, под которым погребена моя семья. Бесконечно повторяю, как люблю их. Хочется умереть и оказаться с ними рядом. Прошу прощения у них, что остался здесь, что не уберег. В общем, делаю ровно то, что делал бы любой нормальный человек, потерявший свою жену и детей.

Уже потом я установлю памятник и обложу все вокруг мраморной плиткой. Потом. А сейчас я сижу на куче травы и курю. Грязные руки болят и немного подергиваются от усталости. Делаю большую затяжку и понимаю, что с каждой минутой во мне умирает человек, а взамен внутри образуется что-то страшное. Я не боюсь смерти, не боюсь боли и уже не боюсь людей. Моя смерть уже наступила – в тот момент, когда мне на встречу выскочил белый внедорожник. Теперь мне не страшно, мне больше нечего терять. Теперь, в эту самую секунду, когда я, сидя на сорванной с могилы траве, курю и смотрю на покосившийся деревянный крест, во мне рождается зверь, который со временем сожрет меня. Таким, каким я был прежде, я ему не нужен. Ему нужно чудовище, чтобы держать его на тугом ошейнике и спускать с цепи в подходящий момент. С особой жестокостью. Без сострадания и раскаяния.

Глава XX

8 апреля 2015 года. Четыре дня до Пасхи. 21 час 33 минуты.

Из симпатичной и привлекательной, смеющейся и жизнелюбивой девушки за десять лет супружеской жизни Юля уже к сорока годам превратилась в невзрачную, редко улыбающуюся старуху. Словно она не жила на воле, а отбывала срок в колонии строгого режима без права на амнистию. Вымыв посуду и уложив детей спать, она села у телевизора на кухне, предварительно проглотив горсть лекарств. Бездумно щелкая каналы, она искала там хотя бы что-то интересное для себя, но голова ее была занята повседневными заботами. Старшего утром собрать в школу и заставить еще раз повторить стих, который он так плохо выучил. У младшей через час проверить температуру, чтобы убедиться, что действуют лекарства, которые выписал участковый врач. Она медленно прикрыла глаза и невольно всхлипнула, смахнула рукой со щеки слезу. При живом муже она осталась вдовой и не понимала, в чем она виновата и почему это произошло. Палец снова надавил на кнопку пульта, добавив очередному сериалу о любви громкости. Любую из мыльных опер можно смотреть с произвольно выбранной серии: сюжет всегда будет ясен. Со времен «Рабыни Изауры» в этом жанре не придумали ничего нового. Бессмысленное уничтожение надоедливого времени в одинокой квартире. Юля тяжело вздохнула, в голову полезли воспоминания из прошлого – из какого-то другого, кажется, вовсе и не ее прошлого. Она и подумать не могла, что с ней случится подобное. Даже шутила по этому поводу с подругами, точнее сказать, с единственной лучшей подругой, которая теперь куда-то пропала. Она вспоминала о том, как познакомилась с мужем, о том, как начинался их сказочный роман.

Тот Новый год она ждала с неприсущим ей нетерпением. Десять с лишним лет тому назад. Еще красивая, еще молодая, еще такая беззаботная. Тогда ей больше всего хотелось перемен. Уходящий год казался скучным, и если бы не верная подруга, с которой они дружили с самого детства, то это, пожалуй, был бы самый никчемный год в ее жизни. Они готовились встречать праздник вместе с родителями, так как давно дружили семьями. Красная икра, шампанское и салатик оливье уже ждали на столе выступления президента и звона курантов. Только после того, как за окнами заполыхали фейерверки, а подвыпивший народ высыпал на улицу, Юля поняла, что Новый год встретила неописуемо уныло, правда, успела загадать желание под бой часов. Чего может пожелать девушка в ее возрасте? Конечно же, любимого и верного мужчину, чтобы быть с ним постоянно вместе.

Утром, отоспавшись, Юля и Настя пошли погулять. Когда они уже возвращались домой, к ним подошел молодой человек, прилично одетый, на удивление трезвый. Он просто спросил, который час, – с этого все и началось. Сергей сразу обратил на нее внимание, и уже после нескольких минут разговора Юле стало казаться, что ближе и роднее у нее никого не было. Она хотела, чтобы их общение длилось вечно, но он сказал, что ему надо бежать к друзьям. Конечно, как истинный джентльмен он при этом пообещал обязательно встретиться снова. Она, не раздумывая, дала ему свой номер телефона и стала ждать звонка, несмотря на то, что ее подруга почему-то долго фыркала, злобно отзывалась об этом парне, насмехалась над ним. Но Юле было не до этого. Новые чувства захлестнули ее с головой, заставляя пропускать недовольное бухтение Насти мимо ушей. А когда раздался телефонный звонок, и на другом конце провода она услышала именно его голос, Настя и вовсе отошла на второй план.

Сергей предложил Юле встретиться, и они договорились увидеться вечером. Целый день прошел, как в тумане: девушка не знала, что ей надеть, как лучше привести себя в порядок. От подруги вместо слов поддержки и советов она слышала только едкие высказывания, упреки и недовольство. Настя тогда бросила что-то обидное и ушла домой. А они с Сергеем гуляли по ночному городу, рассказывали друг другу о себе и не могли наговориться. Юле хотелось, чтобы этот вечер продолжался бесконечно, но время неумолимо бежало вперед, и ей нужно было возвращаться домой. Сергей проводил ее до подъезда, очаровательно улыбнулся, обнял и нежно поцеловал. Все было словно в сказочном сне, как в сериале.