Я убийца (СИ)

– Ты не священник, Петр, – чуть слышно прошипел я сквозь зубы.

– Так и ты не праведник.

– А как же твои слова про добрые дела? – еле держу себя в руках.

– А я от них и не отказываюсь.

Он резко сдергивает покрывало с тела. На столе лежит мальчишка лет десяти, кожа да кости. Я таких видел только в документальных фильмах про концлагеря нацистской Германии. Тело покрыто гематомами, на голове глубокая впадина: кто-то проломил ему череп.

– Благо, Максим, можно приносить по-разному, – меня ведет в сторону, в глазах темнеет, я кое-как сдерживаюсь, чтобы не упасть в обморок. – Знаешь, что с ним произошло?

Я лишь отрицательно мотаю головой, да и знать на самом деле я не желаю – хватило и того, что увидел.

– Его убил собственный отец. Разбил об его голову пустую бутылку. Парень попросил поесть в тот момент, когда они выпивали с его мамой. Как видишь, кормить его они не считали нужным.

Петр подходит к другому столу, снова сдергивает покрывало. Под ним молодая девушка. Тело изувечено. Сильно.

– Ее сбил на машине племянник одного чиновника. Теперь она здесь, а он на отдыхе в Турции. Знакомая ситуация? А вот еще.

– Хватит! Довольно.

Шатающейся походкой, опираясь на трость, выхожу наверх. Петр кричит мне что-то в след. Только у двери понимаю, что могу найти его в церкви в селе Слобода, если захочу поговорить. Значит, все же священник. Психопат-батюшка, который притаскивает людей для проповеди в морг. Бредовее ситуации и во сне не увидишь. Говорить с ним больше не хочется, впрочем, как и видеть его. Иду по узкому коридору, половина ламп не горит. Мимо призраками проплывают медсестры в белых халатиках, хихикают. Открываю дверь и вываливаюсь из преисподней на божий свет. Оборачиваюсь и читаю надпись: «Морг областной больницы».

– Господи, как же я сюда попал?!

Глава XVII

8 апреля 2015 года. Четыре дня до Пасхи. 20 часов 13 минут.

Дверь кабинета закрылась. Сергей достал из кармана видавший виды, помятый спичечный коробок, несколько раз постучал по нему указательным пальцем, поднес к уху и потряс. Внутри послышалось шуршание нескольких спичек.

– Ну и что у нас теперь есть? Что мы имеем?

Пименов взглянул на Александра, откинувшегося на стуле и грызущего авторучку.

– Все еще думаешь, что это он ее убил? – с насмешкой произнес Станислав.

Загорелась спичка, комната наполнилась запахом табачного дыма.

– Да может, он актер хороший. Мне кажется, на него надавить нужно, и тогда он сознается. Все расскажет!

– Тут ты прав. Если ему почки опустить, он не только в убийстве сознается – он на себя все, что угодно, возьмет. Даже что татар на Русь навел. Только лучше от этого никому не будет.

– Почему же? Нам премию дадут, а может, и к награде приставят, – Сашок вытащил ручку изо рта и рассмеялся.

– Хорош паясничать! Отпускать его надо, – затушив окурок в пепельнице, буркнул Сергей и потянулся к телефону.

– Постой.

– Чего?

– Надо его придержать.

– Это еще зачем?

– Чтобы наш парень думал, что мы подозреваем именно гражданского мужа убитой. Пусть считает, что мы идем по ложному следу. А этого закрой недельки на две, чтобы посидел да подумал о своей жизни. Глядишь, и уразумеет, с кем жил до этого и что делать дальше. Наша задача сейчас – добиться, чтобы Санитар расслабился и допустил промах. Он и так слишком громко заявил о себе. Пускай теперь считает, что мы вообще олухи. Уверенность в своей безнаказанности – самая большая ошибка всех придурков типа него.

– Да пусть сидит, мне-то что. Прикрыть всегда можно. Как скажешь. Если для дела нужно, то я только «за».

– Вот и прекрасно, – Станислав постучал пальцами по столу. – Что там ее мать говорила? А то я пропустил беседу, пока у Громова был.

Сергей протянул Пименову протокол показаний, но тот лишь утомленно скорчил лицо.

– Сам расскажи в двух словах, что да как.

– А что тут скажешь? Мать погибшую опознала, но показания дала невнятные. По-моему, она вообще немного не в себе была, но это и понятно, все-таки дочь. Короче, по ее словам, покойная была чуть ли не божий одуванчик. Хотя проговорилась о том, что в последнее время дочь к ней приезжала не с гражданским мужем, а с каким-то молодым человеком. Имени она его не помнит, да и рассказать многого о нем не может, поскольку он все время в машине сидел.

– Она его что, вообще не видела, что ли?

– Да нет, сказала, что в лицо опознает, даже для фоторобота опишет. Только я ее пока домой отпустил: совсем она плохая была. И похороны у нее через пару дней.

– Ну, хоть что-то. Только ее поторопить надо. Нет у нас пары дней. Нету! Мертвым, конечно, уже ничем не поможешь, но мы должны о живых думать. Нам позарез нужно описание этого парня. Полагаю, следует работать именно в этом направлении. Кстати, о работе: что там с трудовой деятельностью убитой? Не спрашивали у матери?

– Говорю же, у нее половина показаний были невнятными. Старушка на таблетках вся. Туда ехать нужно, да на месте и выяснять все, – Сергей достал очередную сигарету и размял ее в руках.

– Ясно. Сань, а у тебя есть что по препарату, который у нее в крови обнаружили?

– Ух ты, неужто и до меня очередь дошла? А я-то думал, что я у вас как писарь значусь. Подай, принеси, опроси, запиши.

– Так что у тебя? – Станислав скрестил руки на груди и нахмурил брови.

– Что-что? – Сашок достал ежедневник, пролистал до нужного места и стал зачитывать: – Короче, так. Единственная фирма, которая поставляет в наши больницы этот миорелаксант, – ОАО «ОптФармацея». Просто так его, ясное дело, не купишь. Завозят его, в основном, по запросу врачей. Я просмотрел объемы поставок за пару лет, и они вроде бы не вызывают подозрений, кроме одного. Некий Денисов Павел Алексеевич заказывал объем в два раза больше, чем обычно.

– А вот это уже кое-что! А, Станислав?! – Сергей расцвел в улыбке и потер руки.

– Нужно брать его в разработку. Ладно, тогда вы дуйте к ней на работу, узнавайте, что да как: с кем общалась, кто что знает про нее. Бабы – они на язык слабые: поди, болтала, что ни попадя. Обязательно что-нибудь да всплывет. Грохнули-то ее неспроста. Просто так он не убивает. Нужно понять, для чего он оставил свои намеки. Что он этим хотел сказать?

– А ты разве не с нами?

– Нет. Я наведаюсь к этому доктору. Александр, набросай мне, где его найти и что ты про него узнать смог.

– Конечно, хозяин! Надеюсь, я сегодня заработал чашку горячего супа? – недовольно пробурчал Сашок, вырывая листок из ежедневника.

– Ну что, тогда по коням. Завтра после обеда созваниваемся и встречаемся здесь. Так что, до скорого, – Станислав пожал руки коллегам, попрощался и вышел из кабинета.

– Мутный он какой-то. Тебе так не кажется?

Сергей сделал глубокую затяжку и выпустил дым кольцами.

– Мутный – это мало сказано. Но, по-моему, дело свое он знает. Как говорится, «лучше с умным таскать камни, чем с дураком вино жрать!». Он еще не самый плохой вариант, с которым мне приходилось работать.

– Серег, как думаешь, он в курсе, что твоего предыдущего напарника нашли утопленным в выгребной яме? Ведь, по-моему, как ты ни бился, дело так и списали на несчастный случай.

– А ты это к чему вообще? – раздраженным голосом спросил следователь.

– Да нет, это я так, просто.

– Просто даже кошки не родятся! Болтаешь много! Так и будешь на побегушках всегда! – у Сергея зазвонил телефон. – Да. Нет! Сказал же тебе: нет значит нет! Да, на задании буду, не жди! Дети, дети! Задолбала ты с ними. Они не маленькие уже, а я работать должен! Вас кормить! Все, давай, завтра поговорим! Я сказал, завтра! Все, не звони больше!