Темное солнце (СИ)

О повелителе посмертья, грешно признаться, он только слышал, но списал в своё время это на сказки-пугалочки. Людям всегда надо кого-то бояться. Пять столетий назад это был Тёмный Властелин, собравший огромную армию созданий тьмы, и едва не завоевавший весь срединный континент, вплоть до границ Империи. Но Властелина отбросили назад, проведя линию разграничения по большой реке Бруге, а после, как гласят исторические летописи, и вовсе убили. Правда, на его место пришёл новый, заняв трон в Твердыне над вулканом, и все началось заново.

Воскреситель же представлял нешуточную опасность. Если Лаитан права, то им всем, кроме, пожалуй пресловутого Тёмного Властителя, сидящего на своём Севере, грозит опасность. Серая чума поражала всех живых, подчиняя их при жизни новому повелителю, и делая марионетками, пляшущими на ниточках. Коэн подумал, что, наверное, даже он и Безымянные не защищены полностью, хотя остальные болезни обходили их стороной.

Он поднял голову, и посмотрев вспыхнувшими голубым пламенем глазами, громко произнёс, вклиниваясь в образовавшуюся паузу в разговоре двух вечных:

- Если для победы над врагом нужно заключить союз с самим Темным Властелином, то я лично отправлюсь в его Твердыню. Если для того, чтобы все мы выжили, нужно пробудить гнев Отца - то пусть так и будет. Врага можно убить, можно оставить в живых, но отказываться от сопротивления - глупо.

Взгляды двух существ, помнивших эпохи, о которых он только читал в хрониках, скрестились на нем, и варвар с трудом удержался, чтобы не вызывать защитное поле, столько силы было заключено в глазах Лаитан и Эрлана. Но Коэн тряхнул головой, от чего прядь светлых волос выбилась из собранной в узел причёски, пересекая лоб, как шрам от сабельного удара. И остался стоять, набычившись и выдерживая бурю сил, трепетавшую совсем рядом. Стоило только протянуть руку, чтобы коснуться Лаитан, но ему показалось, что, едва он так поступит, как от него останется лишь обугленный остов.

- Не смей упоминать имя Тёмного ублюдка в моем доме, - спокойно произнёс Эрлан. И его выдержанный тон контрастировал с теми эмоциями, которые должны были бы нести его слова, вызывая странное отвращение, словно где-то во дворце умерла и разлагалась крупная крыса.

Зала содрогнулась от удара, и с изящных потолков посыпалась драгоценная пыль.

Лаитан хотела ответить Ветрису, но не успела. Стены и потолок содрогнулись ещё раз, облицовка начала мягко светиться. Лорд Лордов напряжённо посмотрел на Медноликую и варвара, но те ответили элементалу таким же яростным взглядом.

- Вы устроили засаду! В моем доме, в Трёхъязычье! - Эрлан поднялся в воздух, у него за спиной развернулись мягкие крылья. Лаитан скользнула взглядом по Эрлану, отвела взгляд, но почти тут же вернула его обратно на элементала.

Дварф напрягся, вытащил из-за спины секиру и встал в боевую стойку. Каменная фея почти мгновенно отрастила из своего шерстистого тельца пучки дополнительных ручек и принялась плести паутину. Движения феи были такими быстрыми и спорыми, что взгляд не улавливал её движений, только размазанные взмахи в воздухе. Паутина мигом заполнила дверной проем, запечатывая проход в кабинет Эрлана.

- Ты все же пошёл на союз с Посмертником! - воскликнула Лаитан. - Я так и знала! Киоми, стража!

Тени всколыхнулись вокруг, пытаясь выпустить из себя, словно из чрева матери ребёнка, своё содержимое. Но Эрлан был готов к этому. Огненные всполохи рассекли первые тени. Сумрачные движения в тенях вздрогнули, донеслись сдавленные крики и стоны. Когда огонь озарил пространство теней в углах, они засочились яркой жидкостью, рубиново блеснувшей в свете элементала. Лаитан видела, как следом за этим, в отведённые доли секунд, на пол помещения упали части тел её воительниц. Магия элементала взрезала убежища имперцев, когда они выходили из теней. Не дав им покинуть убежище, он поймал их в этот момент и буквально распорол световыми клинками на части.

Безымянные обнажили оружие, защищая своего лидера. Лаитан вскинула руку, и перед Эрланом возникла каменная стена черного стекла. Огонь рассеялся, позволяя остальным жрицам госпожи выйти из них. Киоми была ранена, но жива. Она встала рядом с Лаитан, в её руках блеснул кривой меч из легендарной имперской стали. Стена темноты начала плавиться.

"Лёд", - догадался варвар. Лаитан смотрела на элементала, чей жезл стал похож на змеящийся отросток больного растения, поражённого гнилью и истекающего забродившими соками. Крылья элементала, поднявшие его вверх, оказались не ветряными, а кожистыми, словно у ночных тварей из Гнилолесья, лежащего впереди, за Трехязычьем, на пути к великому отцу.

- Посмертник дал мне силу и обещал не трогать моих людей. Мы и так умираем, я ничем не рискую. Он забирает мёртвых, но не мой народ!

- Глупец! Он заберёт то, что он захочет. Он уже забрал тебя, а ты и не заметил, Эрлан! Ты мёртв, мёртв уже давно, несчастный! - крикнула Лаитан. Киоми тихо зарычала. Её тело стало гибким и подвижным, как у кошки, она изготовилась к прыжку, желая встать между элементалом и своей госпожой.

Стены начали рушиться. Галереи и переходы, воздушными лепестками уходящие во все стороны и под самый потолок, падали с грохотом камней, погребая под собой всех, и живых, и мёртвых. Гвардия варвара приняла бой молча. Остальные его люди, затерявшиеся в мешанине камер и перепуганных пленных, которых оказалось на удивление много, пытались прорваться к господину из другого здания, много дальше дворца. Воздушные переходы не поднимали больше материальные объекты, когда Лорд Лордов вступил в бой с Лаитан.

Дварф ввязался в драку, едва каменная паутина феи рухнула вниз. Феи не были воинами, они жили в симбиозе с другими существами, являясь всеобщими хранителями истории мира. Они только бережно сохраняли и берегли, оставляя после себя множество скрижалей и паутин, каждая нить которых несла в себе сотни засечек алфавита фей. Мохнатое существо замерло в нерешительности, и дварф запихнул фею себе за широкую спину.

- Держись за мной, малышка, старый Гуррун не даст тебя в обиду!

Его секира описала дугу, отрубая ворох протянувшихся к нему чумных рук. Чьи-то из них принадлежали народу дварфов, другие были когда-то элементалами, но больше всего было пришедших из далёких земель людей. Среди мертвых можно было отыскать взглядом вымазанную старой кровью и гноем расшитую одежду варваров и потемневшие браслеты имперцев. Остальные, грязные и изломанные, словно свечные огарки, тянули крючковатые пальцы с выломанными ногтями на мозолистых крестьянских руках.

Люди.

Они были людьми. Умерли ими и восстали теми, кому нипочём было расстояние между селениями, которые могли шагать без устали и привалов, которым не нужна была пища и отдых. Посмертник позаботился о своей пастве, помог им перейти реки Империи, леса и долины, пустыни и горы. Он собирал армию, и армия шла за ним, присоединяя по пути другие народы и даже древние расы. Только молчаливые мохнатые каменные феи не попадали к Посмертнику, рассыпаясь песком и пылью после гибели. Они появлялись молча, умирали без слов и жили немыми, оставляя после себя знания, историю и летописи мира.

- Лаитан, ты умрёшь здесь, как умер я, чтобы восстать и понять всю силу и мощь Посмертника! - крикнул Эрлан. Госпожа чувствовала, что напавшие чумные воины уже почти разобрали дворец по камешкам. Убитые вставали в ряды противника, если их не сжигало колдовское пламя раньше.

- Я убью тебя так, что никто не поможет тебе вернуться, предатель! - крикнула Лаитан. Рядом с ней, на границе видимости, мелькали длинные клинки варваров во главе с Ветрисом. Светлые волосы, уже перемазанные своей и чужацкой кровью, ярко выделялись в огненных вспышках. Ледяная стена растеклась лужами, впитавшись в пол без следа, и Эрлан нацелил в Медноликую свой жезл.

- Ты лишь тень, жрица. Я, элементал, Лорд Лордов! Это я и такие, как я, даём тебе силу. Не забывай, у кого ты берёшь взаймы стихии! Ты думала справиться со мной тем оружием, которое составляет мою суть? Глупая женщина!