Яблоневая долина (СИ)

- Да пофиг, - отмахнулся Глеб, - потом сочиню. А пока и это сойдет.

Новый псевдоним он так и не придумал: прозвище Поэт прилипло к нему, точно репейник. Ко второму году обучения у них сложилась компания: Глеб, Лис и две подружки из класса критиков: Джейн и Скарлетт. Ходили вместе в кино и сидели в кафешках, обсуждая стихи маститых поэтов. Спорили порой до глубокой ночи.

Постепенно Глеб стал замечать, что Лису нравится Джейн. Друг терялся в ее присутствии, заливался краской и во всем соглашался.

- Ты, что, на Джейн запал? - как бы невзначай поинтересовался Глеб.

- А что, видно? - Лис смутился.

- Ага, - кивнул Глеб. - Ты с нее глаз не сводишь.

Лис помешал соломинкой мохито и сделал глоток, Глеб его не торопил.

- Как думаешь, шансы есть? - спросил Лис.

Глеб пожал плечам: откуда ему знать, он же не девушка. Джейн милая, но вполне обычная: пухленькая, но в меру. Волосы светлые, собраны в хвост. И добрая, даже чересчур. С таким мягким характером ей трудно поэтов разбирать.

Вот Скарлетт другая. Более насмешливая и самоуверенная. Волосы медные, вьются проволокой. А сама мелкая и худенькая, метр с кепкой. Когда стихи анализирует, в выражениях не стесняется. Вечно с Глебом спорит до посинения, несколько раз ругались в пух и перья. Из нее получится настоящий критик.

Джейн и Скарлетт работают в паре: пишут критические статьи. Читать их всегда интересно. Скарлетт язвительная, Джейн - оправдывающая. В результате выходит то, что нужно. Их уже публиковали в толстом литературном журнале, куда большинству начинающих вход воспрещен.

В кафе появились подружки. Скарлетт эффектно опустила перед Глебом журнал и произнесла:

- Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать. *

И веером разложила перед поэтом несколько купюр.

- Что это? - удивился тот.

- Твой гонорар, великий Черный Поэт, - нарочито смиренным голосом произнесла Скарлетт. - Джейн твои шедевры пристроила.

Он вопросительно посмотрел на приятельницу.

- Это мама, - смутилась та.

Про ее родительницу знали мало. Вроде она имела отношение к изданию книг, но подробности Джейн скрывала - стеснялась. Зато старалась помочь друзьям.

Глеб пролистал журнал. Вот, прямо в середине его стихи. Только...

- Их отредактировали, - виновато улыбнулась Джейн.

Понятно. Вместо рваного слога - гладко прилизанный. Ритм выверен, рифмы почищены. Но все равно приятно.

Их учили в школе, что основная работа над произведением начинается после его написания, только руки вечно не доходят. Глеб набрал номер телефона мамы, та ответила не сразу.

- Привет, ма, - нарочито небрежно начал он, - у меня тут стихи вышли... А-а, ты в поликлинику едешь? Некогда? Ага, потом поговорим.

Он постарался скрыть разочарование от друзей, вроде удалось.

Лис деланно вздохнул:

- Снова меня обошла удача. Как жить?

Все рассмеялись. Лис не любил стихи. Парадокс: парень родился с крыльями и совершенно равнодушен к поэзии. Но деваться некуда: обязан до конца жизни кропать лирику. Выбора нет: или пишешь, или расстаешься с крыльями. А Лис считал, что белоснежное оперенье - он так и не перекрасил крылья - добавляет ему плюсов при общении с девушками. В общем, мучился. Преподаватели морщились, но к рифме и ритму придраться не могли - здесь все было, как надо. А вот за отсутствие образности, эмоций и поэтичности парню доставалось, но Лис совсем не переживал.

Глеб пересчитал деньги - вполне прилично. Хватит на хороший подарок. Он убрал купюры в карман, Скарлетт прокомментировала:

- И что богатенький Буратино собирается делать с несметными сокровищами?

Глеб пожал плечами: не хотелось распространяться, но его выдал Лис. Тот брякнул, не подумав:

- Так у Авроры скоро днюха. Думаю, на нее.

- А-а-а, ясненько, - без эмоций ответила Скарлетт.

Она терпеть не могла Аврору Сияющую.

Аврора преподавала в школе верлибр и когда-то была музой умершего Мастера. Говорили, что она тоже подавала надежды, но со смертью возлюбленного из-под ее пера не вышло ни одного стиха. Скарлетт была другого мнения.

- Да она бездарность, - частенько убеждала она друзей, - за нее Мастер и сочинял. Тоже мне, муза! Это другим словом называется.

Глеб в такие моменты отмалчивался.

В их класс Аврора Сияющая пришла в начале учебного года. Глеб принял ее за новенькую и ошибся: она оказалась преподавательницей.

- Ей уже под тридцатник, - насмешливо щурилась Скарлетт. - Наш Поэт втрескался в старуху.

Глеб все понимал, страдал, но ничего с собой поделать не мог. Высокая, стройная ("Кожа до кости", - ехидничала Скарлетт) Аврора казалась Глебу идеальной музой. Одни ее глаза чего стоили: огромные и беззащитные. Глеб мечтал доказать ей, что способен защитить ото всего. Жаль, что Дон Кихот сейчас не в тренде. Глебу иногда хотелось отправиться на подвиги во имя любимой и даже сразить парочку ветряных мельниц.

А вот стихи в ее честь не писались. Глеб пытался, но ничего путного не выходило. У Авроры были прелестные зубки: белые и ровные. Глеб часто сравнивал их с жемчугом. Но не напишешь же такую пошлость? Избито до невозможности. А искать другое сравнение глупо, получается вымученно. Скарлетт часто докапывалась:

- Что ты в ней нашел? Она же на куклу Барби похожа.

Глеб не находил слов. А может, Скарлетт права, и он любит не Аврору, а те чувства, которые она в нем вызывает?

А мама так и не перезвонила...

* цитата А. С. Пушкина из стихотворения "Разговор книгопродавца с поэтом"

Глава семнадцатая. Переводные экзамены

Перед переводными экзаменами их огорошили: председателем комиссии назначен человек со стороны. Глебу было глубоко все равно, но школа стояла на ушах. Особенно преподаватели с факультета критики. Скарлетт раздобыла информацию о новоприбывшем и с гневом вещала:

- Да он ноль без палочки! Ни одной изданной книги, все за свой счет.

Глеб отмахнулся: и с талантливыми поэтами такое случается, это не показатель.

- Да ты послушай! - Скарлетт закатила глаза и продекламировала:

Люблю зимой я в бане

Валяться на диване.

Ведь очень жарко в доме,

Где крыша из соломы.

Лис не выдержал и расхохотался в голос.

- Что это за бред? - Глеб удивился.

- Да у него все стихи такие, вчера в интернете лазила, искала, что это за чудо к нам направили.

- Ну может, он в чужих хорошо разбирается? - предположила великодушная Джейн.

- Как я, - подхватил Лис.

- Кстати, - Скарлетт прищурилась, - я тут читала стихи, которые ты Джейн посвятил. И... - она выдержала паузу, - это очень хорошо. Мне нравится.

Глеб почувствовал досаду: почему друг ему ничего не сказал? Не доверяет?

- Извини, - Лис повернулся к Глебу, - но я не знал, как ты воспримешь. А это слишком...

Глеб понял: все привыкли, что Лис пишет так себе. И видимо, когда тот написал что-то стоящее, просто побоялся, что друг не оценит.

- Забили, - ответил он. - Когда решишься, тогда покажешь.

- Могу сейчас, - неожиданно предложил тот.

Глеб пожал плечами: почему-то эта ситуация его задевала.

- Давай.

Лис откашлялся, откинул волосы назад, входя в образ, и неожиданно выдал:

По капле хладнокровия

Твой отмеряет взгляд.