Яблоня (ЛП)

— Не боишься опозориться перед таким количеством людей? — вкрадчиво поинтересовался Гарри.

— Нет, я убью тебя у них на глазах, — отозвался Малфой. — Какой из тебя волхв? Волхв должен быть лидером, а что сделал для магического мира ты? Убил Волдеморта — и ничего больше. Никакого участия в делах Уизенгамота… даже не принял клятвы, причитающейся ему по старинным традициям! — воскликнул Люциус, обращаясь к зрителям. — Ты ведь не веришь ни в традиции, ни в нашу культуру, не так ли, Поттер? Рвешься запрудить наш мир грязнокровками и прочими отбросами общества. Не видишь ни малейшего почета в титуле, которым по ошибке награжден природой. Я докажу магическому миру, что волхв-полукровка — ничто по сравнению с чистокровным магом! Что правление чистокровных есть спасение для волшебников, и я здесь, чтобы предложить свою кандидатуру в качестве достойного лидера.

— Предложить, Люциус? — произнес со своего места на трибуне Альбус. — Сдается мне, ты скорее требуешь. Кроме того, большинство волшебников и ведьм — понимаю, что ты в их число не входишь — считают победу над Волдемортом довольно-таки значительным вкладом в судьбу магического общества.

Толпа взревела и затопала ногами в знак согласия.

— Темный лорд и сам был полукровкой! — выкрикнул Люциус. — Еще бы мальчишке с ним не справиться. Пусть теперь выступит в поединке против настоящего мага!

— Что ж ты с таким рвением лизал ему ботинки, а, Малфой? — поинтересовался Гарри.

— Спроси о том же у своего предателя-любовника! — насмешливо предложил Люциус.

Снейп заметно напрягся.

— Незачем. У Северуса хватило храбрости не только признать, что он сделал неправильный выбор, но и неоднократно рисковать собой, возвратившись шпионить в стан врага, — Гарри поднял глаза на приверженцев Малфоя. — Настало время осознать, что вы тоже приняли неверное решение, — твердо произнес юноша, обращаясь к ним. — Сдаться сейчас будет мудро. Окажете сопротивление — и винить, кроме себя, будет некого.

Люди смотрели на застывших в небе всадников в черном. Каждый из Пожирателей сжимал в руке, не державшей древко метлы, палочку. Всеобщая растерянность накаляла атмосферу. Малфой рассмеялся, видя, что его слуги остаются на своих местах, и порадовался решению не привлекать к делу с полдюжины менее решительных своих последователей — ведь если бы кто-нибудь из них нарушил порядок, вся операция оказалась бы под угрозой.

Гарри надеялся, что не слишком многие из зрителей матча верят словам Малфоя, а еще — что ему хватит красноречия убедить людей в неправоте Люциуса.

Джинни чуть заерзала — ей явно было больно, да и Малфой чувствовал предплечьем ее зажатую грудь. Он снова рванул девчонку к себе…

И пошатнулся.

Его заложница исчезла.

Целясь палочкой в Поттера, Малфой огляделся. Девица рыдала в объятиях у какого-то молодого человека. Люциус увидел рядом с ней своего сына и грязнокровку. Значит, Драко невредим. Незнакомец переместил Уизли поближе к Грейнджер и спрятал обеих девушек за своей спиной.

— Спасибо, Невилл, — громко произнес Гарри.

— Это ты научил меня реализовывать магию, волхв, тебе и благодарность, — откликнулся Невилл и продолжил, обращаясь к толпе: — Гарри показал многим из нас, как пользоваться силой, которой мы владели, не подозревая об этом. Малфой понятия не имеет, о чем говорит!

Люциус выпрямился. Поступок Лонгботтома его ошеломил — Малфой все еще пытался понять, как он сделал то, что сделал. Но теперь на это не осталось времени. Мальчишка был чистокровкой, а его родители — сильными магами. Его нужно будет уговорить. Впрочем, когда выбора не останется, он и сам явится.

— Так что? — требовательно спросил он Поттера. — Ты принимаешь вызов?

— Если бы волхв Поттер не оказал тебе чести, приняв вызов, быть тебе сейчас холодным трупом, Люциус, — сообщил Снейп.

— Неужели мальчишка не то что колдовать, но и разговаривать самостоятельно не умеет? — язвительно осведомился Малфой.

Гарри легко коснулся руки Северуса и обошел стол, на котором прежде лежали трофеи.

— Я принимаю вызов. Если ты проиграешь, то оставишь магический мир в покое, Малфой. Поклянись в этом и за себя, и за своих… коллег.

Люциус презрительно усмехнулся.

— Я не ставлю глупых условий, в отличие от тебя, мальчишка. Ты проиграешь и умрешь, а я покажу миру, что такое правление настоящего чистокровного мага.

Толпа разъяренно взвыла. Гарри терпеливо ждал. Он не собирался биться с этим напыщенным ублюдком. Малфой сделал несколько шагов назад, и люди, находящиеся на поле, отбежали к трибунам.

Гарри не мог поверить своим глазам: неужели дуэли не миновать? Какая глупость! Губы юноши искривила улыбка, и это привело Малфоя в ярость. Подняв палочку, аристократ выкрикнул:

— Avada Kedavra!

Подобное жестокосердие было Гарри на руку. Одобрительно улыбнувшись, волхв встал на пути проклятия.

Малфой был так ошеломлен, что едва не уронил палочку. Зрители сначала умолкли, а потом зашлись радостными окликами.

Впрочем, Люциус быстро пришел в себя.

— Значит, Avada тебя по-прежнему не берет? Что ж, я видел, как ты ползаешь под Cruciatus, мальчишка, пусть посмотрят и остальные!

Опираясь на посох, Гарри медленно приближался к оппоненту. Мысли о том, что бесчеловечность Малфоя играла против него, ушли, сменившись удивлением. Война осталась позади; использование непростительных проклятий в нынешней ситуации нельзя было оправдать ничем. Казалось, Люциус говорит окружающим: я выше закона, и государство, которое я возглавлю, не примет сегодняшних правил. Да Малфой просто сошел с ума!

Следующее темное заклинание тоже не сработало. Гарри стоял, пока Люциус швырял проклятие за проклятием, и чувствовал, что толпа приходит к тому же выводу. Удивление неуязвимостью юноши потихоньку проходило. В ножнах, закрепленных на щиколотках, у Гарри были ножи, но ему вдруг подумалось, что воспользоваться ими — все равно, что убить безоружного.

Неожиданно Малфой бросился на противника. Гарри знал, что не выстоит в рукопашной: физически он был очень слаб. Волхв махнул рукой, и Невилл, только и ожидающий сигнала, снял крышку с контейнера.

Юноша выхватил нож, но ударить не смог — Люциус навалился на него, сдавил мускулистыми руками; светлые волосы лезли в глаза, тяжелое дыхание врага гремело в ушах. Гарри мысленно проклял себя за глупость.

Его магия взвилась в воздух и, метнувшись через поле, вонзилась в тело хозяина, словно молния.

Все шло неправильно. Он слишком долго выжидал… Сбитый с толку притоком магии, Гарри пропустил момент, когда Малфой выхватил у него нож. Скорее случайно, чем намеренно, юноша ударил Люциуса коленом в пах. Этот участок и так уже обладал повышенной чувствительностью, исчезнув под оборотным зельем, и Малфой невольно разжал руки, пытаясь защититься. Гарри откатился прочь, вскочил на ноги и, пьянея от шквала магии, произнес заклинание, которым планировал воспользоваться с самого начала.

Пожиратели рухнули со своих метел, крича — некоторые в воздухе, другие — глухо ударяясь о землю. Тех, кто смог подняться на ноги, немедленно окружили авроры.

Малфой вскочил, сжав палочку в одной руке, а во второй — нож; волосы и мантия аристократа были заляпаны грязью.

— Что ты со мной сделал? — закричал он, пытаясь понять, пытаясь укротить странное чувство, которое охватило его, подчиняя себе.

Гарри поднял голову. Над полем соткалось красное облако; к нему из приспешников Малфоя и самого Люциуса тянулись нити. Облако плыло, пока не остановилось над Гарри.

Волхв с силой ударил посохом о землю — раз, другой, третий. Поле содрогнулось, затряслись опоясывающие его башенки. Раздались крики детей и взрослых.

Северус выхватил палочку, и трибуны, повиснув в воздухе, заколыхались над дрожащей землей.

— Что ты делаешь?! — снова выкрикнул, едва держась на ногах, Малфой.

Гарри направил посох на переливающуюся над головой алую массу, и та, словно по команде, ринулась в узкую трещину, образовавшуюся посреди поля. Волхв снова ударил посохом оземь, и края излома срослись. Трава над ним выглядела так, словно ее ничто не беспокоило.