Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

   Слуга подскочил и подставил господину свое плечо. Он не мог, да и не хотел рассказывать, как чьи-то удивленные глаза смотрели в щель неплотно прикрытой двери.

   Чубсо рухнул на кровать и забылся в алкогольном дурмане.

   Митино добросовестно дождался, пока слуга уложил господина, и только потом послал его за ужином.

   В кабинет Первого всадника осторожно вошел секретарь.

   - Мой господин, - поклонился он.

   - Чего тебе? - отозвался Айоро, не поднимая глаз от разложенных на столе бумаг.

   - Тебя умоляет о встрече Гафуро Наго, помощник главного распорядителя постельной кладовой сегуна.

   - Что? - Первый всадник удивленно уставился на секретаря. - Мне что больше нечего делать? Как только болтать с помощниками распорядителей.

   - Он просил передать тебе эту бумагу, мой господин, - испуганный секретарь подал начальнику сложенный листок. - И сказал, что если ты не захочешь с ним говорить, он готов съесть эту бумагу и еще десять таких же.

   Айоро фыркнул.

   На смятой серой бумаге было написано "Подруга Ясако Сабуро".

   Первый всадник открыл рот, чтобы как следует обругать помощника. Но вдруг смял листок и нахмурился.

   - Зови! И пусть нас не беспокоят.

   В кабинет робко вкатился толстый, низенький человек с большим ртом и глазами на выкате.

   - Мой господин, - проговорил он странным квакающим голосом.

   - Чего тебе? - Айоро сел и скрестил руки на груди.

   Наго подошел к столу, и еще раз поклонившись, заговорил, понизив голос.

   - Я проходил по коридору мимо двери комнаты уважаемого господина Чубсо.

   Первый всадник мгновенно напрягся и даже слегка подался вперед.

   - Мне показалось, что там говорили о тебе, мой господин. Я подошел и услышал, что речь идет о каком-то гонце, который прибыл в твою усадьбу в тот день, когда сбежала тво... Сайо.

   - Почему ты подумал, что это мне интересно? - усмехнулся Айоро.

   - Может быть, я сильно ошибся, - толстяк поклонился. - Но помощник господина Чубсо говорил ему, что ни управитель, ни слуги не рассказали об этом гонце.

   - А ты не слышал, Наго-сей, кто рассказал помощнику уважаемого Чубсо о каком-то гонце? - вкрадчиво спросил Первый всадник.

   - Слуга, которого помощник допрашивал, - тихо ответил собеседник, еще раз поклонившись.

   - Вряд ли это имеет какое-то отношение ко мне, Наго-сей, - пожал плечами Айоро. - Но за заботу спасибо.

   Он наклонился к выдвижному ящику и, достав оттуда стопку золотых монет, протянул ее толстяку.

   Низко кланяясь и пятясь задом, тот шариком выкатился из кабинета.

   Вошел секретарь.

   - Найди мне десятника Сабуро, - отрывисто приказал Первый всадник.

   Чубсо мелкими глотками пил обжигающий чай и пытался сосредоточиться на словах Митино. Писарь с жалостью смотрел на страдавшего с похмелья начальника, и медленно проговаривая каждое слово, излагал свои мысли.

   - После того, как ты, мой господин, удалился в свою комнату для... размышлений. Я решил прояснить кое-какие вопросы, возникшие у меня после гибели нашего товарища.

   Роно ободряюще кивнул. Особенно ему понравилось выражение "удалился для размышлений".

   - Почему Сайо и ее слуга так неожиданно бросились в бега? И куда делись вещи из пещеры? По словам старика этот самый Алекс нагрузил почти целую повозку всякого добра. А мы нашли только дрова и рваную рогожу?

   Чубсо вытер выступивший на лбу пот и знаком велел слуге наполнить чашку.

   - Я подверг старика допросу, - продолжал Митино. - После того, как палач вырвал у него ноготь, слуга признался, что в то утро в усадьбе был гонец!

   - От кого? - быстро спросил старший дознаватель, останавливая чай на полпути ко рту.

   - Он не знает. С воином говорил управитель и Сайо.

   - Что еще он сказал?

   - Что лошадь и сам гонец выглядели так, будто очень торопились.

   - Поясни?

   - Слуга говорит, что они были перемазаны грязью, а воин шатался от усталости.

   Чубсо понимающе кивнул и сделал еще один глоток.

   - Слуги и управитель Айоро нам лгали, мой господин, - сделал вывод Митино. - Что они скрывали? Я думаю, что кто-то, скорее всего барон Токого, предупредил Сайо о том, что ее тайна раскрыта.

   - Значит заговор? - с надеждой спросил Чубсо.

   - Да, - кивнул писарь. - Я думаю, что барон знал, кто такая Сайо, и тайно оберегал ее...

   - Чушь! - решительно возразил Роно. - Ему достаточно было подговорить старуху, и мы были бы уверены, что девчонка настоящая дочь Акаихо Сайо.

   - Тогда этого гонца мог прислать Гатомо? - предположил писарь.

   - Мог, - согласился Чубсо, поднимаясь. - Пойдем еще раз переговорим со стариком.

   Когда они шли по коридорам замка, старший дознаватель спросил:

   - Ты что-то говорил о пещере, Митино-сей?

   - Я думаю, мой господин, что нас кто-то опередил.

   - Как это? - старший дознаватель остановился по средине лестницы и с удивлением взглянул на писаря.

   Прямо глядя в красные с перепою глаза начальства, писарь твердо сказал:

   - Сайо нет в пещере.

   - Где же она?

   - Не знаю.

   Чубсо огляделся и увлек помощника к нише.

   - Объясни?

   - Мешок с рисом, кувшин с водой, одеяла и посуда. Этого слишком много, чтобы унести вдвоем.

   - Они могли раньше спрятать эти вещи в глубине пещеры, - возразил Чубсо. - Там такой лабиринт, что и с армией ничего не найдешь.

   - Я говорил с соратниками, которые их искали. Они не заметили ни каких следов за пределами второй залы, - возразил писарь. - Да и старик говорил, что они устроились именно там.

   - Ты меня не убедил, Митино-сей, - Чубсо собрался направиться дальше.

   - Подожди, мой господин, - взял его за рукав помощник. - Если они бежали в глубь Чердака Демонов, зачем слуга выскочил из пещеры?

   - Осмотреться, разведать.

   Мало ли зачем?!

   - Прости, мой господин, - робко возразил Митино. - Но соратники сказали, что парень выбежал, а не вышел! Так не ходят на разведку.

   Чубсо молчал до самой двери в подземелье. Стоявший на посту соратник открыл засов, и отступил в сторону.

   Спускаясь по еле освещенной лестнице, старший дознаватель тихо спросил:

   - Кто же, по-твоему, нас опередил, Митино-сей?

   - Или те, кто прислал к Сайо гонца, или местные разбойники.

   - Разбойники?

   Они подошли к перегораживавшей коридор решетке. Из двери рядом с ней вышел толстый соратник в засаленном кимо. За ним возвышалась тонкая фигура в халате.

   - Мой господин Чубсо, - поклонился он. - Тебе еще нужен палач?

   - Пусть готовит инструменты, - ответил дознаватель. - Открывай!

   Тюремщик снял с пояса толстую связку ключей и безошибочно выбрал нужный. Втроем они зашагали вдоль длинного ряда камер, большинство из которых были открыты.

   - Вот тут твой постоялец, мой господин, - пробормотал толстый соратник, отыскав нужную дверь.

   Петли противно взвизгнули, тюремщик отступил в сторону. Митино снял со стены ближайший факел.

   - Фусан, выходи, - крикнул он, входя в камеру.

   На куче гнилой соломы, свернувшись клубочком, лежал старик.

   - Вставай! - рявкнул писарь.

   У Чубсо сжалось сердце. Он подошел к телу и перевернул его. Голова неестественно откинулась, и на старшего дознавателя уставились остекленевшие глаза.

   - Мертв! - с болью проговорил Чубсо. Он сразу понял, что говорливому слуге сломали шею.

   - Старенький, - вздохнул тюремщик.

   Старший дознаватель схватил его за отвороты кимо и изо всех сил ударил спиной о стену.

   - Кто к нему заходил? Кто?

   - Я жрать приносил вчера вечером, - испуганно залепетал соратник. - Он живой был, просил какую-нибудь мазь. Палец лечить.

   - А ты? - глаза старшего дознавателя сверкали, рот оскалился в хищном оскале.