Ведьмин век

На какое-то мгновение ей сделалось нестерпимо жутко при мысли, что он не вернется до утра. Что она так и будет сидеть в полумраке, и ждать, и думать – а он не придет…

Нет, он же знает, что она здесь. Он вернется. Он придет…

Хотя, если вдуматься, что она для него значит? Ее желания, ее страх?..

Инструмент. Зеркальце для перископа; бывшая невеста непутевого парня, оказавшегося сыном старого друга, ну как тут не помочь, ну хоть попытаться…

Она тряхнула головой. Ей не хотелось верить в собственные мысли. В то, чему она сейчас только, вот сейчас дала название…

Этот человек – заброшенный замок, величественный, но полный чудовищ. И такой высокий, что за облаками не разглядеть шпиля; и такой глубокий, что тайне, спрятанной на дне в подземелий, никогда не выйти на поверхность…

Ивга криво улыбнулась. Вот где дают знать о себе «художественно-прикладные задатки» – в красивостях, уместных разве что на лубочной картинке…

Этот человек бесконечно далек от нее. Она – случайный прохожий в его жизни; она вызывает жалость, а не сочувствие, любопытство, а не интерес. Этот человек…

Она поднялась и включила полный свет. Постояла, радуясь тому, что вместе с темнотой исчезло и некое царапающее чувство, тоска, готовая довести ее до слез; она улыбнулась собственному отражению в маленьком настенном зеркале. Она уже знала, что никогда больше не переступит порог этого дома, и потому двинулась вдоль стены, ведя рукой по обоям, по гобелену, по книжным полкам, по подоконнику – будто прощаясь.

Дверь в кабинет… Туда она не входила никогда. Не потому, что дверь вечно была заперта – а просто из страха. Будто боясь увидеть на письменном инквизиторском столе чью-то отрезанную голову.

Диван с потертыми подушками… Высокая тумба с одиноким подсвечником на матовой крышке…

Она не думала ничего искать. Будто что-то толкнуло ее под руку – она присела и повернула вниз маленькую железную ручку. Дверца легко открылась, на Ивгу дохнуло бумажной пылью, потому что тумба оказалась доверху набитой картонными, и клеенчатыми, и полиэтиленовыми папками.

Ивга осторожно стала на колени. Преодолевая неловкость, потянула папку, лежащую сверху; развязала тесемки, пробежала глазами по ничего не значащим строчкам – адреса, телефоны, невыразительные незнакомые имена… Бланки заявлений и обращений, доверенность на пользование мотоциклом, судя по дате – десятилетней давности…

Архив? Слишком сумбурно, явно не нужно, случайно…

Ивга вздохнула.

Последней, на самом дне, безжалостно придавленная ворохом бумаг, лежала зеленая клеенчатая папка на кнопках. Протягивая руку, Ивга еще не знала, зачем.

Рывок; картонно-бумажная пирамида качнулась, но устояла.

В папке не было ничего. Только тощая стопка белой чистой бумаги – и толстая тетрадка в черной слепой обложке. Ивгин нос дернулся, поймав еле ощутимый, давний, почти неопределимый запах. Неужели духи?..

«Конспект по теории культуры… лицеистки Докии Стерх».

«В истории есть множество примеров… когда организация, структура