Силь

Дон, использовав краткую передышку для некоторого восстановления сил, встретил своего противника серией быстрых колющих ударов, однако на этот раз он встретил противника, по меньшей мере, равного. Движения орка были столь же молниеносны, удар следовал за ударом, звон стали заполнил воздух… И вот уже орк двинулся вперёд, стремясь сократить дистанцию, чтобы иметь возможность поразить врага ятаганом.

Гномы попытались взять коренастого в оборот — двое с дубинами неожиданно быстрым движением оказались по бокам от него и нанесли синхронные удары дубинами, гном с молотом немного замешкался, но, тем не менее, его молот также понёсся к орку… Орк исхитрился отбиться. Удар слева он принял на щит и тем же щитом попытался ударить нападающего, но гном вовремя отскочил, так что щит лишь придал ему дополнительное ускорение. Одновременно орк отвёл булавой дубину второго гнома в сторону — и резко, с короткого замаха ткнул своим оружием в открытый нагрудник гнома. Удар, наносимый из неудобной позиции, тем не менее, был столь силён, что гнома отнесло на несколько шагов назад.

И тут в борьбу вступил гном с молотом. Он нанёс коварный удар в область живота орка, удар настолько быстрый, что орк едва успел закрыться щитом, который от удара слегка погнулся, но удар выдержал. Гном тут же повёл молот назад для более сильного замаха, орк, не мешкая, нанёс ему удар булавой в голову… Вернее в то место, где мгновением ранее была его голова, ибо гном успел ловко пригнуться, не прекращая кругового движения, затем развернулся вокруг, всё время разгоняя молот, и нанёс ещё один удар. Орк попытался остановить движение своей булавы и ударить ею гнома ещё раз, но даже с его необычайной силой это не удалось. Орк был вынужден вновь подставить щит, который от такого удара с жутким грохотом разлетелся вдребезги. Удар, пробивший щит, смял и стальные пластины доспеха на груди орка, отбросив его на два шага назад, но не причинив несовместимых с жизнью повреждений.

Высокий орк со своей необычайной реакцией дёрнулся было в сторону грохота разлетающегося щита. Воспользовавшись этим, жало копья, вычерчивая немыслимый зигзаг, на мгновение прикоснулась к правому предплечью орка, так что правая рука у него бессильно опустилась, роняя ятаган. Орк покрепче ухватил ятаган левой рукой и продолжил бой. Несмотря на рану, преимущество орка в скорости всё возрастало, и чем дальше, тем больше. Дон удерживал такой темп боя с величайшим трудом, хорошо понимая, что надолго его не хватит.

Гном с дубиной нанёс сильный удар коренастому орку, потерявшему щит — но в последний момент, когда уж казалось, что удар достигнет цели, орк извернулся и ударил гнома рукой — в висок. Гном рухнул как подкошенный. Тут же на орка упали два удара от оставшихся на ногах гномов — молотом сверху и дубиной сбоку. Это были отлично согласованные, синхронные удары, которые без щита никак не отобьёшь… Орк их и не пытался отбивать, он поступил по-другому — сделал быстрый прыжок вперёд и приложил булавой гнома с дубиной. Шлем, изготовленный из отличной гномьей стали, удар выдержал, но полностью устранить его последствия не смог — и гном оказался на земле, выронив своё оружие.

Гном с молотом, видя, что противник сместился, резко изменил направление движения молота и нанёс удар рукоятью в голову орка. Тот отскочил, сдирая с головы искорёженный шлем, смотровая прорезь которого сместилась и уже не годилась для нормального обзора. Орк отшвырнул шлем в сторону и бросился в атаку на гнома, который, в свою очередь, ринулся в сторону орка. Булава встретилась с молотом, и… с грохотом отбросила молот и его хозяина назад. Орк довольно усмехнулся и повторил атаку, потом ещё одну, и ещё… Отводить удары гному ещё удавалось, хотя это становилось всё сложнее и сложнее, но вот гном попытался блокировать удар — и его просто смело, как пушинку…

Это естественная тактика боя гномов, от которой сложно отвыкнуть, ибо гномы в бою больше всего полагаются на свою огромную силу, - думал Дон, с сожалением наблюдая краем глаза за гномом, и кусая губы от бессилья чем-либо помочь ему.

После очередного отвода удара гном попытался заплести оружие противника своим, лишив его подвижности. Но орк понял замысел гнома и принял игру — перехватив второй рукой булаву и повернув её горизонтально, на уровне гномьей шеи, вдавил её вместе с гномом в стену. Гном бросил молот и вцепился в булаву, напрягая все силы, чтобы не позволить задушить себя — и началась силовая борьба.

Высокий наконец-то сократил дистанцию, обрушивая на Дона каскад молниеносных ударов — и на такой дистанции копьё стало скорее помехой, нежели подмогой. После особого финта орк ударил сверху вниз, но Дон успел подставить копьё, ориентированное горизонтально и удерживаемое двумя руками над собой. Ятаган орка впился в древко копья и орк навалился на него всем своим весом, чтобы разрезать его, как кусок хлеба ножом. Копьё опускалось всё ниже, дрожащее чёрное лезвие приближалось к человеку всё ближе… Не желая смотреть на истекающего от злорадного предвкушения орка, Дон отвёл взгляд в сторону. Но там тоже не было ничего утешительного — его взору предстало печальное положение гнома, которому рукоять булавы уже впилась в шею, и группы орков, которые, также употребив содержимое сосудов, спешили к воротам…

Дон обречённо закрыл глаза.

Внезапно до его слуха донёсся короткий свист и два глухих удара. И Дон ощутил, что давление на его руки ослабло. Открыв глаза, он увидел, как нападавший на него орк оседает на землю со стрелой в груди. То же самое произошло и с орком, душившим гнома — стрела попала ему в шею. Но лавина атакующих орков продолжала нестись к воротам, они уже были в нескольких шагах от цели…

Свист, свист, свист!

Из-за спины Дона взвился сплошной поток стрел, пролетавших иной раз совсем близко — одна зацепила волосы, другая холодом обдала щёку… Одно биение сердца — и поток стрел неожиданно иссяк, будто его и не было. Но и атакующих, стоявших на ногах, тоже не осталось. Они лежали на земле. Пронзённые стрелами. Все.

Дон медленно обернулся. За его спиной, в десяти шагах стояла эльфийка, и весь её вид выдавал как внутреннее благородство и достоинство, так и говорил о предельной степени усталости. Принцесса так и не выпускала лук из рук, и в её глазах светилось тревожное ожидание: