Судьбы (ЛП)

- Предугадайте действия вашего соперника. Ищите проход! - Рёв команд его тренера вспыхнул в голове. Выхода не видно. Неожиданно, он подался влево, затем вправо, пытаясь уйти о неё, но она стерегла каждое его движение.

Она несомненно знала, что делала. Дверь, ведущая на лестницу, была в двадцать шагах, но сначала он должен был пройти мимо неё. Что означало, повернуться к ней спиной, если он побежит.

Она вновь нацелила нож на его подбородок. Кровь бешено стучала в висках. Он обернулся. У него не было выбора. Он должен прыгнуть. Он приметил перекрещивающиеся веревки с неподвижно висевшими, несмотря на сильный бриз с океана, блузками и штанами. Веревки для бельевой сушки...Белье было совершенно неподвижно, словно фотография. Мурашки побежали по его коже и затылку, сжимая кожу, словно кто-то душил его.

Это был единственный выход.

Уверенность наполнила его тело, как на поле - в игре. Он не понимал, откуда пришла уверенность, но он это знал столь же ясно, как свое собственное имя.

Прыгай.

Люк повернулся обратно к Коринфии. Она замешкалась, так как порыв ветра разметал пряди её волос, заставляя их беспорядочно танцевать вокруг её головы. На один миг вернулось безумное желание почувствовать ее тело, прижатое к нему. Когда её волосы опустились на место, он заметил крошечный свет, мерцающий вокруг её головы, его свечение нежно гудело, то появляясь, то исчезая. Он мог поклясться, что это был сверчок.

– Кто ты на самом деле?- спросил он, невольно делая небольшой шаг к ней.

Мягкий серовато-пурпурный оттенок её глаз не был похож ни на что, виденное ранее, и он не мог оторвать от неё глаз. Её зрачки расширились и цвет глаз изменился, сгущаясь до тёмно-лилового, напоминая тёмную грозовую тучу на летнем небе. Воздух между ними, казалось, наэлектризовался.

– Прости, – сказала она, и на мгновение ему показалась, что она колеблется.

Наконец, до него дошло, что она на полном серьёзе собиралась навредить ему.

Люк ступил на самый край. Его сердце тяжело билось о ребра, словно пыталось вырваться из груди. Коринфия прищурилась, воздух вырывался меж ее губ, напоминая что-то среднее между шипением и вздохом.

Это выглядело так, словно она делала то, чего не желала на самом деле, словно пыталась остановить себя. А затем, её глаза стали равнодушны, тело напряглось, и она вскинула руку с ножом. Лезвие блеснуло на солнце.

Она метнула нож прямо в него.

На секунду раньше Люк прыгнул с крыши.

Словно время остановилось, ему показалось, будто он не весом о парил в воздухе.

Затем, пространство взорвалось звуком товарного поезда. Падая, Люк отчаянно потянулся руками к верёвке для сушки белья.

Паника, раскалённая добела и ослепляющая, на мгновение обуяла его.

Его пальцы едва задели края розовой блузки... Руки пусты. Ветер ревел в ушах - он не сделал этого.

Мир раскололся на части, вокруг туман и пар. Он погрузился в небытие, страстно желая понять - было ли это смертью.

Глава 8

Коринфия смотрела на Люка, растворяющегося в воздухе. Она чувствовала себя так, словно проглотила горсть пыли. Единственное, что от него осталось – чёрно-оранжевая бейсболка Великана, насквозь мокрая в тёмном углу крыши.

Она узнала эту крышу. Тень от водонапорной башни падала на то место, где она сама появилась в Гумане десять лет назад, будучи еще ребенком. Там, где раннее солнце освещало асфальт, и он немного походил на пар.

Это был путь-Перекрёсток.

Воспоминание о нём заставило её вздрогнуть. Её вырвали из Пираллиса и кинули через кружащуюся, туманную тьму, в которой она падала сквозь хаос и безвременье. Каждая мышца её тела была натянута до предела, и она знала, что Незримые были злы, растягивая её в разные стороны, чтобы посмотреть, сломается ли она.

Коринфия никогда не ощущала такой жестокости раньше и была смущена и подавлена, когда приземлилась на эту крышу.

Ее тело было скрючено, губы треснули, платье порвано, а спутанный ком волос заменял драгоценную косу, которую она носила в Пираллисе. Это была та же крыша, где Миранда нашла её, съёжившуюся под лучами солнца.

В течение десяти лет она не возвращалась сюда ни разу, так как не знала, как её найти. До этого момента. Это всё не могло быть случайным совпадением. Будучи Судьбой, она выучила одно: случайностей не существовало. Возможно, Незримые испытывали её.

Когда она поневоле заглянула вглубь карих глаз Люка этим утром и осознала, что ей придётся его убить, она почувствовала желание, чтобы вода расступилась и поглотила ее в своей пучине. Его взгляд перевернул у нее все внутри. Его овал лица, странная полуулыбка...и эта глупая футболка с надписью- «Прибрежные Солнечные Рифы», обнажавшая широкие плечи и сильные руки....

Она была Исполнителем, и чувства не играли роли в её жизни, но на одно мгновение, ей стало интересно, какого это было бы – поцеловать его.

Как мог парень, которого она прежде видела всего дважды, пробудить в ней подобные чувства – жар, холод, дрожь? Они проникали в естество и наполнили адреналином. Это были человеческие чувства. За всё время её ссылки в Мир Людей, ничего подобного ранее не было до появления Люка.

Это ничего не значило.

Это не могло что-то означать.

Но почему это должно было быть её судьбой? Эта часть всё ещё беспокоила её, даже не смотря на то, что она никогда не задавала Миранде вопросов, и не интересовалась судьбами, которым она помогала осуществляться ранее. Из-за этого она сомневалась, когда она собиралась перерезать его горло ножом.

Что это означало?

Было ли это потому, что она не могла перестать думать о нём, думать о том, что каким-то способом, он был предназначен для неё? Но это было сумасшествие. Её мысли ничего не значили. В этом и было всё дело. Она должна была делать так, как прикажет мрамор.

Она должна была последовать за ним, найти его. Незримых не заботили рассуждения или критика; всё, что они увидят - это то, что она не справилась. И это именно тогда, когда она была столь близка к возвращению домой.

Её пальцы нашли медальон, висевший на шее и закрыла глаза. Не должно быть ни смятения, ни зла, ни беспомощности. Лишь одна вещь: решительность. Она пересечёт врата, ведущие в Распутье, и найдёт его. Коринфия отступила для разбега, вдохнула полные лёгкие воздуха, стараясь успокоить её пульс, затем побежала.

Её ботинки гремели по крыше. Оттолкнувшись от крошечного уступа, она прыгнула. Ветер подхватил ее.

Будет больно.

Внезапно она вспомнила лицо испуганной женщины, стоявшей на мосту Золотые Ворота. Та стояла покачиваясь, как тростник на ветру, готовая прыгнуть. Заданием Коринфии являлось удержать ее, увести от края. Она вспомнила, как женщина внезапно повернулась и заплакала, как она схватилась за Коринфию, обняв её с такой силой, что та почувствовала боль в груди.

Коринфия оторвалась от крыши. Ей были непонятны захлестнувшие ее чувства.

«Как жаль!»-Пронеслось в ее голове, но мысль исчезла, когда резкий всплеск боли вышиб из нее дыхание.

Всё остальное перестало существовать.

Коринфия провалилась в кружащийся хаос огней и звуков- это было Распутье.

Нечеловеческие звуки вторили эхом вокруг неё: крики и стоны, горечь испорченных или потерянных душ, которые были изгнаны в междумирье. Ей казалось, что её голова взорвётся. Она падала в бесконечную пустоту.

Если она утратит контроль, то потеряется в Распутье! Ей надо успокоиться.

Сконцентрируйся! Дыши!

Всё ещё крепко сжимая медальон, она потянула за застёжку и крышка с щелчком открылась. Балерина внутри ореха закружилась под звуки металлической мелодии.

Сердце Коринфии подпрыгнуло, когда движения танцовщицы начали замедляться. Она зачарованно наблюдала за ней. Куда она укажет? Домой, или к Люку?

Девушка закрыла глаза и представила мягкий мох и сумеречный воздух, наполненный гудением светлячков, аромат цветов в Великолепных Садах, каменные скульптуры, которые ревниво обрамляли реку, текущую сквозь время.