Принуждение к миру

Направо было не пройти, там стояла кипучая огненная стена!

Ратибор невольно замедлил бег. Крик воеводы: не останавливайся! – он услышал позже, чем нужно. Вылетевшая из открытого иллюминатора молния вонзилась ему в шею… точнее, должна была вонзиться. Потому что рядом в этот миг сформировалась живая текучая тень, и мощный удар в плечо отбросил Ратибора к перилам ограждения.

Молния всё же задела его, и он закричал от свирепой обмораживающей боли, когтями разодравшей плечо. Упал на колено, хватаясь рукой за буквально оледеневшее, покрывшееся изморозью предплечье.

Бран – это был он, успевший в последний момент опередить неминуемую гибель Ратибора, выстрелил в окошко (мелькнул и пропал яркий алый всполох, будто ракета фейерверка взорвалась), рывком поднял командира спецгруппы на ноги. От его руки по локтю Ратибора прянула тёплая волна, нейтрализующая смертельный холод в плече.

– Идти можешь?

– Могу! – стиснул зубы Ратибор, оглядываясь: огненной стены, а по сути – энергоинформационного призрака, рождённого волей Арота, уже не было.

– Нужна слаженная атака всеми силами, чтобы Арот поверил в наши намерения достать его стандартным приёмом.

– Мы готовы. – До Ратибора внезапно дошёл смысл сказанного. – Что значит – поверил? Мы же несём ВВ!

– Взрывчатка не понадобится. Как только доберёмся до апартаментов Экзократора, тут же разворачиваемся и несёмся на всех парах назад.

– Зачем?!

– Приказ понятен?

– Д-да…

– Действуй. – Бран снова исчез. Его реакции и скорость движения были за пределами человеческих возможностей.

Ратибор очнулся, вызвал Отарашвили.

– Понял, начинаем атаку с трёх лестничных выходов седьмой палубы.

– Кремень!

– Я слышал, командир.

– Держитесь в пределах прямой видимости, наша лестница справа.

Появился Корнейчук, измазанный в саже с ног до головы.

– Охрана Арота концентрируется наверху. Мы с Диомидом ударим им в спину, ловите момент.

– Хорошо.

Воевода исчез так же, как и Бран, он тоже умел пользоваться легкоступом.

Зелёные молнии засверкали чаще.

– Из чего это они стреляют? – родился в наушниках голос Иконы. – Из электрошокеров?

– Магия, – коротко ответил Ратибор, борясь с болью в плече и затылке и с головокружением. – Не подставляйтесь.

Наверху раздался хор криков. Молнии, метавшиеся по ступеням лестницы, погасли.

– Вперёд! – бросился вверх Ратибор, забывая о своей ране.

Группа преодолела три пролёта лестницы, не жалея патронов, выцеливая чёрные фигуры. То и дело на их пути вырастали призрачные огненные стены, но тут же растворялись в воздухе. Вероятно, их гасили каким-то образом, нейтрализуя магические ловушки, Бран и Корнейчук.

Восьмая палуба лайнера отличалась от остальных прежде всего архитектурой надстроек, интерьерами – всё здесь сверкало фарфоровой белизной, хрустальными панелями и золотом – и организацией пространства для отдыха. Правая часть палубы была отделена глухой стеной от остальных «кварталов» – там находилась резиденция Арота, и смотреть на неё было страшно: стена корчилась как живая, из её вибрирующего нутра вылезали жуткие морды и прятались обратно!

Ратибор понимал, что таким образом его психика реагирует на психоэнергетическое воздействие иных законов физики, физики магической, которыми свободно манипулировал хозяин Экзократора, но со страхом совладать не смог, отступил.

Кремень дал очередь по стене, но тут же с воплем отскочил назад, получив ответный огненный разряд. Молния вонзилась ему в ногу, и он упал, роняя пистолет-пулемёт.

Ратибор бросился к нему на помощь, взялся за ногу и отдёрнул руку: нога оперативника превратилась в самую настоящую глыбу льда!

– Уходим! – донёсся гулкий крик Корнейчука.

Подбежал Клюв.

– Что с ним, командир?

– Бери за руки, – просипел Ратибор. – Икона!

– Здесь я!

– Помоги, уносим.

– Но мы ещё не заложили ВВ!

– Берись!

Втроём они понесли потерявшего сознание Кремня вниз, на седьмую палубу.

Корнейчук догнал их.

– Быстрее, сейчас грохнет!

– Что грохнет? – не понял Ратибор, едва не выронив тяжёлую ношу.

Воевода оскалился.

– Наш выход – отвлекающий маневр. Над лайнером летит высотник, в данный момент он запускает «скальпель», причём заговоренный.

– Какой «скальпель»?

– Снаряд с особой начинкой объёмного взрыва, рассчитанного на уничтожение конкретного объекта.

– «Объёмник»?!

– «Скальпель» разнесёт только апартаменты Арота.

Бойцы донесли Кремня до седьмой палубы.

– Под козырёк все на всякий случай!

Бойцы послушно прижались к стене коридора.

– Где Бран? – вспомнил Ратибор.

– Корректирует выстрел, за него не беспокойся. Ну, теперь… – Корнейчук не договорил.

Над головой рвануло!

Чукотка

Данилин

Если бы не светящиеся жилы в стенах пещеры, вряд ли «спелеологи» смогли бы её разглядеть детально. Не помог бы и фонарь. Но пещера была заполнена тусклым серебристым свечением, и ориентироваться в ней можно было без труда.

Двояковыпуклые «глыбы льда», одновременно кажущиеся водяными линзами, и в самом деле оказались энлоидами. Данилин называл их виманами.

– Светлые боги! – с дрожью в голосе проговорила Наталья, рассматривая их снизу. – Не ожидала, что прочитанное и услышанное мной от учителей реализуется так скоро!

– Каких учителей? – ревниво поинтересовался взволнованный Кожухин.

Время от времени он тёр лоб, как бы сомневаясь в своей трезвости, и Данилин понимал его чувства. Геофизик тоже не ожидал, что его приключения на Чукотке с изучением Опухоли на поверхности земли не закончатся.

Кроме того, Андрей иногда ловил на себе ревнивые взгляды Мирослава, особенно в те моменты, когда Наталья держалась рядом с ним, и усмехался в душе: парень начинал «неровно дышать» в отношении лётчицы. Это радовало. Наталья была посвящена во многие тайны древнерусской истории, занимала пост мифохранительницы в иерархии РуНО, и Мирослав ей нравился. Поэтому стремление геофизика подняться до её уровня, пусть пока и неосознанное, было на пользу дела.

Впрочем, о пользе пока речь не шла. И о любви тоже. Любовь такой девушки, как Наталья, Мирославу ещё надо было заслужить.

– Да, я тоже не ожидал, честно говоря, – признался Данилин, обходя возвышение с двумя аппаратами, возраст которых по крайней мере превосходил одиннадцать тысяч лет. Примерно столько времени утекло с тех пор, как Гиперборея утонула в водах океана, а её конкурент, названный людьми Атлантидой, превратился в ледяной континент Антарктиду.

– Найти терминал, – продолжал Андрей, – это невероятная удача! Я об этом и не мечтал.

– Точно! – не сдержался Кожухин. – Мы теперь сможем до полюса добраться.

Данилин и Наталья с одинаковым интересом посмотрели на него. Мирослав смутился.

– Что вы на меня так смотрите? Если виманы исправны, мы и в самом деле долетим на них до полюса, практически до Гипербореи.

Данилин невольно улыбнулся.

– Интересное предложение.

– У него крыша поехала! – сердито сказала Наталья. – Сначала в шахту сиганул без страховки, теперь предлагает утонуть.

– Почему утонуть? – возразил Мирослав. – Вода ушла, тоннель, вон он, большой и просторный, можно рискнуть.

– А если мы нарвёмся на ловушку? Думаешь, строители оставили терминал и тоннели без охраны?

– Проверим.

– Для этого нужна серьёзная подготовка.

– Раз уж мы здесь, почему бы не попытаться?

– Я же сказала – у него башню сорвало!

– В таких случаях хорошо линкору, – серьёзно сказал Данилин.

Спорщики посмотрели на него с недоумением.

– Если линкору сорвёт башню, у него ещё останется две-три, – добавил Андрей.

Кожухин фыркнул.

– Жаль, что я не линкор. Давайте всё-таки попробуем, а?

– Погодите, надо сначала проверить, в рабочем ли они состоянии и есть ли в их аккумуляторах энергия.