Темные Волшебники. Часть вторая. Сила (СИ)

В таком виде — с разбросанными по всей спальне подушками, кучей пуха в воздухе и очумело-веселыми лицами — их застали явившиеся по одному очень важному вопросу девушки. Вся женская половина четвертого курса факультета Слизерин с очень виноватыми (а кое где прямо-таки убитыми) лицами выстроилась за порогом. На периферии виднелась торжествующая Миллисента, чьи потуги в плане учебной организации окружающих наконец-то принесли свои плоды.

— Ну и свинарник развели… — сморщила свой вздернутый носик Панси.

— Это же мальчишки, — снисходительно пояснила ей Блэйз. И, как самая наглая (самоуверенная, просто уверенная, смелая, беспардонная… нужное — подчеркнуть) спросила, громко так, чуть ли не во всю мощь своего чудесного голоса: — Поттер, ты спишь?

— Вообще-то, только что проснулся, — ответил тот из-под одеяла, последние десять минут успешно симулировавший сон, а сам тем временем наблюдавший за развернувшейся в их спальне битвой.

— Мы к тебе по делу. Насчет занятий по «Защите», — на пол тона тише сообщила Забини. Апломба и самоуверенности при этом в ее голосе не убавилось. Как и специфических таких ноток… если прислушаться к которым, можно было бы подумать, что во вчерашнем совеем прогуле этих самых занятий виновата вовсе не она сама, а даже тот же Поттер.

Гарри широко ухмыльнулся. Он вообще ничего не делал. И Миллисенту специально не просил поделиться впечатлениями о вчерашнем уроке с подругами. «Оно» все само… прекрасно получилось. Без его участия. А что, если не это является истинным показателем управленческих талантов, когда «исполнитель» после кратковременного приступа дурости сам все делает даже без ускоряющего пинка «руководителя»?

Глава 37. Процесс по делу об отравлении драконов

Ослепительно вспыхнув, на матово поблескивающую полку книжного шкафа мягко спланировало золотистое перо феникса с привязанным к нему клочком пергамента. Затылок Гарри Поттера, прислонившегося спиной к шкафу, обдало жаром.

— Поттер! — окликнул его Драко Малфой, краем глаза заметивший вспышку. — Тебе там «посылка» пришла…

— М-м-м? — тот обернулся, машинально ощупывая затылок на предмет существенных обгораний, и с интересом уставился на мелко подрагивающее на полке огненно-рыжее с золотыми переливами перо.

Где-то на периферии оглушительно громко завизжала Трэйси Дэвис — подпалила по неосторожности себе волосы.

— Трэйси! — едва ли не громче не завопила Блэйз, близко к сердцу воспринимавшая все промахи товарок. — Ты вообще думаешь, что делаешь, или нет?

— Мерлин Великий, и ведь она умеет применять «Огненную дорогу», — покачала головой Миллисента, наблюдая за тем, как Забини напополам с утешениями костерит всхлипывающую Трэйси на чем свет стоит. Сама же Буллстроуд на пару с Блэйз охотно взяли на себя роль местной «мамочек», чтобы хоть как-то помочь с поддержанием дисциплины (там, где появлялся Эйвери, такая штука как «дисциплина» исчезала напрочь) и боевого духа. Планомерным уничтожением на корню последнего, что и закономерно и странно одновременно, занимался декан Слизерина Северус Снейп. Так что пока девушки играли в «плохого аврора и хорошего аврора», наводя хрупкими и изящными ручками железный порядок в строю «жертв Грюма», Снейп низводил к нулю своими «акциями устрашения» все их старания, полностью деморализуя своих и без того раскисших подопечных. Чего только стоила его идея провести во внеурочное время собрание всего курса и подробно, в красках, расписав, что ожидает «дорогих детишечек», провести у них предварительный устный зачет. Несчастный четвертый курс еле-еле ноги унес обратно в гостиную, чтобы потом в этой самой гостиной в полуобморочном состоянии всем составом (с подключившимися к ним в порыве солидарности старшекурсниками) вопрошать у потолка, откуда гениальный декан выскреб свои зубодробительные вопросы. После разовой «акции» проверки знаний, загнавшей в угол даже Поттера (казалось бы — надежней него оплота знаний по ЗоТИ нет), посещаемость дополнительных занятий стала стопроцентной, а результативность упала аж наполовину. Из-за нервов, обилия глупостей и близости того-о-чем-уже-боялись-упоминать.

— И не говори, Милли, — вздохнул Гарольд. — Честное слово, из-за одного несчастного «Инфламара» целый балаган устраивать… Юбкой надо меньше крутить. И слушать внимательней, когда объясняют, — он раздосадовано махнул рукой с зажатым в ней посланием.

С противоположной стороны образовалось еще одно «стихийное бедствие»: что-то громыхнуло, булькнуло и из свежеобразовавшегося эпицентра удивительно плотного задымления в охапку с Панси выбрался Нотт. Оба — страшно чумазые, встрепанные и ужасно недовольные.

— Ну что там опять? — Миллисента повысила голос. Не дождавшись вразумительного и достаточно громкого ответа, она направилась к «пострадавшим» — выяснять, что же такое они учинили.

— Чистейший дурдом, — констатировал Драко. — Так что там…? — он указал подбородком на клочок пергамента в руках Поттера.

— Дамблдор, — коротко сообщил Гарри. — Пишет, что в шесть, — он сверился с часами на стене, — то бишь через три минуты он собирается вызвать кое-кого, — если уж послание от Альбуса Дамблдора лично Гарри Поттеру посторонние слизеринские (и не только — чем Мерлин не шутит?) уши и глаза удивить не могло, то упоминание о Триаде вполне бы так насторожило. — Эти «кое-кто» ему на ближайшие часа два-три позарез нужны в безраздельное пользование, — продолжил он.

— Ха, ну хоть предупредить соблаговолил, Моргана побери Их директорское Величество, — скривился Малфой-младший. — Все, что ли, нужны-то?

Поттер отрицательно качнул головой:

— Только двое, — и тише добавил: — Без тебя.

— Уже лучше, — приободрился Драко. — Интересно только зачем ему…

— А! Ч-черт! — Гарольд схватился за руку — директорское послание, дождавшись, пока его прочтут, самовоспламенилось и по-быстрому прогорело в пепел вместе с пером. — Ну почему опять именно эта рука? — тряся обожженной ладонью, прошипел Гарри. — Только-только все зажило нормально…

— Сам виноват, — Малфой самым наглым образом показал ему язык. — Ну и где наше рыжее недоразумение ошивается? …А! Вон он! Нашелся. Уизел! — тот обернулся на оклик, вопросительно мотнув головой: какого, мол, Мерлина его от дела отрывают. — Все в игрушки играешься? — напустив в голос побольше ехидства, крикнул ему Драко. — Иди сюда!

Рон, с четко написанным на побуревшем от возмущения лице желанием наглядно показать, кто и во что тут играется, подхватил свитки с чернильницей и, взяв в зубы перо для верности — чтобы не вывалилось ненароком — направился к ним. По-дороге его раза три чуть не огрели «оглушителем» дружелюбные сокурсники. Видимо, их собственная неуклюжесть в обращении с простецкими чарами и привлекательность фигуры нагруженного свитками Рона прямо-таки притягивала к нему «Ступеффаи».

— Фу фто фа фафость! — пробормотал тот, сваливая свою объемистую ношу на услужливо материализованный Выручай-Комнатой стол.

— Что? — нервно переспросил барабанивший по оному же столу пальцами Гарри.

— Что, говорю, за гадость такая, — Уизли безуспешно пытался стереть со щеки чернильный след, образовавшийся после одного из успевших уклонений от «оглушителей». — Как дети малые они все, честное слово! — он кивнул в сторону остальных слизеринцев. — С такой ерундой возятся как с чарами высшего порядка!

— Как любит выражаться наш декан, во всем виновата однобокость образования, — Поттер снова посмотрел на часы.

— Ну и зачем вы меня позвали-то? — деловито спросил Рональд.

— …Можешь не объяснять, уже и так все ясно, — закончил Драэвал., бегло оглядывая директорский кабинет и тут же замирая деревянным истуканчиком перед самым столом.

— Вечер добрый, — поприветствовал их Дамблдор.

— Он самый, — нехотя отозвался Ангол. — Зачем мы понадобились?

Директор Хогвартса смерил их пристальным взглядом.

— Все в порядке, это мы с Роном, — тут же развеял его сомнения Ангол. — Я наш уговор помню.