Синий и золотой (ЛП)

– Фульминат серебра, – ухмыльнулся я, – это взрывчатка, очень мощная. Проблема в том, что она невероятно нестабильна. Другие фульминаты взрываются, когда их задеваешь или роняешь. Фульминат серебра склонен взрываться от собственного веса. Нет, я серьезно. Вес одного слоя кристаллов, формирующегося на другом, создает достаточное давление, чтобы сдетонировать. Вот почему он такой бесполезный. Ты не можешь сделать больше, чем мизерное количество, прежде, чем он самоуничтожится, если только не замедлишь его льдом. А когда лед растает…

Он тяжело думал, пытаясь не отставать.

– Продолжай.

– Я изготовил большое количество фульмината серебра, – сказал я. – На большом кубе льда. Я оставил его на столе в лаборатории вместе с другим экспериментом, в котором, как я знал, был заинтересован Фока. Осталось только поместить его в ту же комнату, что и фульминат, и задержать его там, пока он не взорвется. И Фока с ним, конечно.

– И все восточное крыло.

– Не то чтобы я работал с надежными данными, – пожал я плечами. – Так что пришлось гадать. Но ты должен согласиться, я ошибся в безопасную сторону.

– Можно и так сказать.

– Как бы там ни было, – продолжил я, – это сработало. И благодаря тому, что ты организовал для меня экстрадицию, я был в двенадцати милях от города, в компании безупречных свидетелей, когда Фока умер, освободив нас обоих. Затем все, что мне оставалось, сбежать из Мезантина…

– И как же?

Я насмешливо нахмурился.

– Профессиональный секрет, – сказал я. – Который я намереваюсь держать при себе на случай, если понадобится сбежать от твоих котелков, когда придет время.

Он был слишком умен, чтобы клюнуть на это.

– Все неплохо сработало, – сказал он, – на волосок. Когда ты все это предложил, я…

– Ты думал, что я с ума сошел, знаю. Но ты поверил мне. Спасибо.

– У меня ощущение, что я еще пожалею об этом, – сказал Песценний.

– Тогда ты будешь удачливей Фоки, – ответил я. – В любом случае, к черту это. Ты получил, что хотел: Фока умер, правительство в хаосе, все ингредиенты для успешного переворота.

– Не называй это так, – с раздражением сказал Песцений. – Это была народная революция.

– Конечно, это была она, – я поднялся. – Спасибо за чай. Мне пора.

Он посмотрел на меня.

– Куда?

– Я никогда тебе не врал, – улыбнулся я. – Так что не спрашивай или мне придется испортить идеальный счет.

– Удачи, – кивнул он. – Как бы то ни было, ты народный герой.

– И еще священник, – сказал я. – Есть ли конец моим талантам?

Я отправился в Хорис Сиато, где у меня были деньги и место для работы, и там я успешно завершил труд моей жизни, достижение, с которым всегда будут связывать мое имя, мой великий вклад в будущее человечества, источник моего значительного состояния. Давно пора было, и я заслужил.

И вот он я. После целой жизни странствий и побегов, теперь я живу в большом доме, с двумя сотням акров парка и семьюдесятью с чем-то слугами. Большую часть времени я трачу на чтение – теперь, когда могу позволить купить все книги, какие только захочу. Я больше не пишу. Мне не нужны деньги.

Я делал кое-какие записи о моих разнообразных экспериментах в алхимии, но в прошлом году устроил огромный костер на лужайке и сжег их все. Так что, к примеру, единственный в мире рецепт изготовления фульмината серебра вы только что прочли. Идея в том, что любой псих, который захочет его сделать, будет следовать инструкциям и, поскольку в них специально допущена ошибка, не переживет попытку. Рецепт золота из мусора умрет вместе со мной, и, пожалуй, не велика потеря, поскольку я никогда не проверял, работает он или нет. Единственные данные алхимических исследований, которые переживут меня – это формула моего великого изобретения, которую я продал, вместе с бизнесом, венисанскому синдикату за большее количество денег, чем кто угодно сумел бы потратить за жизнь. Не стоит и говорить, они намерены охранять его с предельной свирепостью. В условиях контракта прописано, чтобы я не копировал формулу. Без проблем, сказал я им.

Теперь я честный человек, столп общества. Я даже плачу налоги. На самом деле, только в прошлом году я заплатил достаточно, чтобы содержать полк (согласитесь, здесь есть чем гордиться). Каждое солнцестояние я получаю корзину белых слив и ящик фавентинского красного вина от Первого гражданина Песценния, который так никогда и не допустил свободных и честных выборов и сейчас был практически неотличим от моего другого университетского приятеля Фоки, помимо того, что не убивал алхимиков. Я ел сливы, а вино отдавал садовникам.

Да, и прошлой осенью я женился. Она милая девушка, невзрачная, но с умом, острым, как нож, и она меня смешит. Она вышла за меня замуж ради денег и библиотеки. Мне кажется, я женился на ней, потому что мне нравятся люди с правильными приоритетами. Конечно, я все еще думаю о Феодосии. После многих размышлений я пришел к выводу, что, скорей всего, убил Фоку не потому, что он казнил Феодосию. Я пытался его винить, но не смог. Моя ошибка.

Мое изобретение, с помощью которого я превратил неблагородные материалы в золото на договорной основе и обеспечил себя единственным настоящим бессмертием… Простите, я не был с вами совершенно честен. Меня действительно зовут Салонин, но я изменил имя, когда приехал в Хорис. Вы будете знать меня как Лонгина Агриколу, изобретателя искусственной синей краски.