Ветер из Междуморья. Джай (СИ)

   - Кем? Советником?

   - Ну он же и Огненосец... тоже...

   - Да, тоже. Но Джай - это Джай, его и Древний не разберет. Одно я знаю точно: не мог он попасть в такую передрягу, из которой ему не выбраться. Поэтому волноваться нам не о чем.

   - Нужно все ж его найти.

   Скайси прав: найти нужно... Только где?

   - Он бы не оставил эту девушку в беде... А ты... - затянул снова ту же песню монах.

   - Скайси!.. - Адонаш вздохнул. - Подумай только, что я мог сделать против двух Мастеров и целой кучи мужичья, орущего: "Ведьма!.. Ведьма!..". Если бы я вмешался, то сейчас ты бы меня хоронил, или думал, как вызволить из княжеской тюрьмы. Я уязвим и смертен.

   - А Джай?..

   Адонаш хмыкнул:

   - И Джай... смертен... Но у него головы нет, а везения выше крыши, вот он и лезет всюду.

   В словах Скайси, в его нытье о том, что сделал бы Джай, было нечто толковое. Джай в самом деле не допустил бы, чтобы Асию забрали, слишком он упрям - раз уж решил ее исцелить, то исцелил бы и обеспечил ей безопасное существование. В крайнем случае, переместил бы вместе с отцом в другую деревню подальше от Рыцарей Очищения. Что-то отвлекло его внимание, что-то более важное. Но как только, он узнает, что Асию забрали на суд - тут же объявиться, и доведет начатое до конца. Значит, и искать его следует там, куда увезли эту "ведьму".

   - Собирайся, Скайси, навестим князя.

   Замок

   1188 год со дня основания Города Семи Огней. Завалонская долина. Замок Божена Истребителя.

   Как оказалось, к Божену Истребителю собрались идти не только Адонаш со Скайси. С рассветом в княжеский замок выступала целая толпа. На двух телегах ехали пять или шесть теток, еще столько же мужиков, четверо верховых. В том числе староста - благородный Бульс Кирей на гнедом скакуне, разодетый в желтый парчовый кафтан с рукавами такими длинными, что не будь там разрезов, Бульс не нашел бы в них своих рук. Его сопровождали трое молодцов, носивших мечи не для украшения, хотя Одаренными, они, конечно, не были.

   Все эти люди ехали к князю в качестве свидетелей "злодеяний" Асии. И, по-видимому, мельник Вайк такие "злодеяния" наблюдал частенько, так как правил лошадьми на одной из телег и пылал от нетерпения совершить свой посильный вклад в дело "очищения". А кузнец Дишик, наоборот, не держал ухо востро, проспал все веселье, и не мог рассказать ни об одной ведьминой выходке, каковых, "безусловно", было больше, чем достаточно, поэтому и остался в деревне.

   Адонаш, не зная, вернется ли он еще в Низинку, забрал все свои вещи и прихватил Джаевого Ветра, который упрямился, не желая идти привязанным к Миси, чем раздражал и самого Адонаша и кобылу. О том, чтобы кому-то ехать на Ветре, и речи не могло быть - жеребец скинет любого ездока кроме Джая.

   Дишик еще раз попытался выторговать коня у Адонаша, он не верил, что Джай может быть жив, но быстро сдался и отстал, скорее всего, из уважения к горю странников, потерявших друга.

   Адонаш и Скайси, едва разобравшись с правильным направлением, - а к замку князя вела прямая и довольно широкая дорога, - перешли на рысь, оставив позади телеги и старосту с охраной. Но Бульс Кирей быстро их нагнал, проехав мимо с высоко поднятой головой, ветер гордо развивал его длинные усы, рукава, подбитый мехом лисицы плащ, и притороченную к шапке полоску желто-черной ткани.

   Адонаш сплюнул, и пришпорил коня - не хотелось ему весь путь до замка наблюдать зады лошадей Бульса и компании, и объезжать оставляемые животными лепешки на земле. Но опередить их оказалось не так-то просто: трое молодчиков старосты выстроились в ряд, растянувшись на всю ширину дороги.

   Адонаш чувствовал, что вскипает, рука непроизвольно тянулась за спину, где торчали рукояти мечей, Дар подначивал зацепить Бульса, сравнив того с боровом на коне. Но если он сейчас начнет драку, то убьет как минимум четверых - старосту и его охрану, а князь, у которого, как говорят, три десятка боевых Мастеров (по крайней мере, двоих он уже видел), этого так не оставит. Он глубоко вздохнул, медленно выдохнул, продел это упражнения еще раз десять, и на десятом выдохе, наконец, перестал чувствовать спиной огонь своих мечей, и желание перерезать глотку Бульса Кирея утихло.

   - Адонаш, - тихо произнес Скайси, все это время с опаской за ним наблюдавший, - ты же не станешь их задевать?..

   - Теперь уже нет. Я смирен и спокоен, Скайси! Не переживай: я так мирно настроен, что впору становиться монахом.

   - Нет, ты не можешь стать монахом...

   - Отчего же? Впрочем... без крови тигр не проживет... да и без женщин...

   - Вовсе не поэтому... - Скайси покраснел.

   Адонаш удивленно нахмурился:

   - Одаренным нельзя вступать в наше братство!.. - пояснил монах.

   - Хм... Я слышал, что в ваш монастырь вы принимаете еще совсем мальчиками, как же вы узнаете, что они без Дара?

   - Послушником можно стать с двенадцати лет, если потом проявиться Дар - такого мальчика отсылают, не позволяя принять посвящение. А начать путь монаха можно лишь с двадцати, когда Сила уже не развернется, и всем понятно, что ты неодаренный.

   - А сколько тебе, Скайси? Неужто, уже есть двадцать?.. - Адонаш ухмыльнулся, а монашек немного обиделся, побледнев - Скайси слишком близко принимал к сердцу шутки о своем возрасте, желая, как всякий юноша, казаться старше.

   - Мне двадцать один! И я начал свой путь! Когда я получу все семь откровений, я стану посвященным!

   - А-а-а... Да ты, как я погляжу, умудрен жизненным опытом!.. Двадцать один - столько прожитых лет за плечами!.. Хотя на вид тебе и... тринадцати не дашь.

   Адонаш рассмеялся и отклонился, почти свесившись с кобылы, так как Скайси попытался ударить его хворостинкой, которой погонял своего Вершка.

   - А вот с характером нужно поработать, Скайси! Давай, я тебя научу - вдыхаешь... и ме-е-едленно выдыхаешь...

   - Чтоб ты с лошади свалился!..

   - Нехорошо, Скайси, желать зла ближнему... - Адонашу удалось развеселиться.

   Тем временем, дорога повернула на восток, и в лучах слепящего глаза солнца, поднявшегося уже достаточно высоко, чтобы развеять прохладу осеннего утра, пред путниками предстал величественный замок. Двенадцать башенок, коронованных узорчатыми парапетами, только на одной из них, самой дальней - синий тарийский стяг с оранжевым пламенем, зато желто-черные знамена с белой молнией, пересекающий полосатый фон, пестрят повсюду. Стены высотою не меньше пятидесяти футов. Бойницы так искусно замаскированы лепниной, карнизами и барельефами, что осаждающий, залюбовавшись великолепием архитектурных изысков, может и не заметить, что в него нацелена стрела.

   Адонаш по достоинству оценил все оборонительные сооружения - этот замок мог выдержать осаду немалой армии. Широкий ров, наполненный водою, подъемный мост, по которому разом могут проехать локоть к локтю десяток всадников, герса - не просто решетка, а выкованное изображение сражающихся тигра и дракона.

   Скайси попросту открыл рот, пораженный величием замка. Адонаш тоже открыл бы рот, не побывай он раньше в Городе Семи Огней, где такие чудеса на каждой улице. Возвести подобное, способны разве что Одаренные Мастера Строители, и таковых Адонашу приходилось встречать за свою жизнь.

   Мост был опущен, решетка при приближении кавалькады поднялась, удивительно тихо, совершенно без скрипа или скрежета. Воины в блистающих на солнце стальных латах подняли копья, пропуская старосту, въехавшего в ворота первым, затем его охрану, а после и Адонаша со Скайси. Телеги с селянами отстали от всадников и только сейчас показались из-за поворота дороги.

   Замок князя вполне мог вместить народу больше, чем в двух таких деревнях, как Низинка. Во внутреннем дворе маршировал небольшой отряд солдат в круглых, смахивающих на горшки шлемах, и кожаных доспехах, с длинными копьями в руках и короткими мечами у пояса. Здесь же суетились слуги в простой одежде: грубых льняных туниках поверх широких штанов, на некоторых, правда, красовались ярко-желтые жилеты, и шапки с вытянутыми носами, в черно-желтую полоску. Иной раз двор пересекала одна-другая хорошенькая девчонка, но так поспешно, что Адонаш не успевал как следует разглядеть, тем более, что внимание его было приковано ко вторым - внутренним воротам, которые все еще оставались запертыми, несмотря на громкие выкрики старосты: мол, бегите, встречайте, соизволил прибыть он - благородный Бульс Кирей.