Под Счастливой Звездой (СИ)

- Папа? Вот этот эльф твой папа? А мама, тогда у тебя какая?

- Мама у меня высокородная эльфийка, это я такой уродилась. Позор семьи, - больше стоять и смотреть на приближающего отца, не было сил. Эмпифиэль со всех ног бросилась на встречу. - Папа!

- Эмпифиэль, - Глеонсиэль обнял дочь, отодвинул от себя и стал рассматривать. - Живая. Похудела то как.

- На вашем месте я бы её хорошенько выпорола и заперла под замок, - не смогла пройти мимо, молча тётя Гаша.

- Папа познакомься. Это тётя Гаша, моя спасительница.

- Вы спасли мою дочь? - Глеонсиэль вскользь посмотрел на тётю Гашу, достал золотой и вручил его растерявшейся женщине. - Большое вам спасибо. Дочка пошли в дом, нам надо серьёзно поговорить.

- Папа я так рада тебя видеть, я так по тебе скучала, - Эмпифиэль повела отца на второй этаж. - Я сейчас буду тебя кормить, а ты мне всё, всё расскажешь.

- Ты меня будешь кормить? - Глеонсиэль с опаской посмотрел на стол, на дочь и присел на единственный стул.

- Ну, кормить, конечно, громко сказано. Я напою тебя местным чаем с разными вкусностями. Потом постелю тебе постель, нагрею воду, а пока ты будешь мыться, накормлю и почищу твоего жеребца.

- Тебе приходиться всем этим заниматься?

- Папа, мне так всё нравиться, ты не представляешь!

- Я действительно не представляю, как это может нравиться.

- Как ты меня нашёл? И тебя мама отпустила?

- Может тебя и правда выпороть? Ты так нас всех напугала. Аймирис ревёт не переставая, постоянно держится за сердце и винит во всём себя. Тебе её не жалко?

- Папа я не хотела вас расстроить. Так как ты меня нашёл?

- Ты забыла, что твой отец маг земли? Ты, конечно, усложнила мне задачу, да и время было упущено, но как видишь хоть и с опозданием, но я тебя нашёл. Что же ты наделала девочка?

- Я освободила вас от себя. Я взяла свою судьбу в свои руки, теперь всё будет зависеть только от меня. Я посмотрела, как живут другие люди, и поняла как хочу жить я. Я нашла этот город, и я хочу жить здесь. Папа, ты не представляешь, как мне здесь нравиться!

- Ты не знаешь, о чём говоришь. На что ты собиралась жить? Как ты собиралась жить одна в чужом городе? Ты похудела, осунулась, нельзя питаться только чаем.

- Я научусь готовить папа, правда, я всему научусь. У меня всё будет хорошо. Я тебе обещаю.

- Это пустой разговор. Завтра мы уезжаем домой.

- Папа дай мне один день, и ты поймёшь меня. Прошу тебя.

- Хорошо, один день и мы едем домой.

- Тогда сиди, пей чай, я побежала ставить греться воду. Ты устал, поспишь и увидишь этот город моими глазами.

На следующий день Эмпифиэль, нарядившись в новое платье и шляпу, надела украшения и повезла папу показывать город. Она сама ещё ничего не видела, но знала как добраться до набережной, где гуляя вдоль моря, надеялась убедить отца в своей правоте. Привязав лошадей на коновязи, Эмпифиэль с отцом, пошли по аллее, спускающейся к набережной.

- Папа разве тебе здесь не нравиться?

- Что здесь может нравиться? Шум, гам, все куда-то бегут, одеты не понятно во что. Цыганский табор какой-то. Никакого порядка. Горы эти, все ноги коню испортишь, постоянно поднимаясь и спускаясь. Народ беспардонный, каждый норовит совет дать или задать вопрос. Как тебе может это нравиться?

- Мне очень нравиться. Папа может ты считаешь это правильным, но прожив двадцать лет в отдельном крыле особняка, видя только прислугу, бывая только на конюшне или в близлежащем лесу, но это неправильно, это ужасно. Я не умею жить, я дикая, я не умею общаться с незнакомыми людьми, не знаю цену денег, не могу сама о себе позаботиться. Я не принимаю никаких решений, ни за что не несу ответственности. Это не правильно папа. Я ни разу нигде не была. Я ни разу нигде не была с родителями.

- Но, дочка ты ездила с Аймирис два раза в город. Как же ты нигде не была? О тебе заботятся, ты ни в чём не нуждаешься, ты в безопасности.

- Я в безопасности да, как птичка в клетке, покормили, почистили, на окошко поставили, любуйся небом, садом, но тебе туда нельзя. Папа я хочу потрогать это небо, эти горы, это море, - Эмпифиэль раскинула руки и как бы обнимала всё, о чём говорила. - Я хочу находиться среди людей, знакомиться, общаться, ходить в театр, гулять по набережной, посещать кафе и магазинчики. Я хочу жить! Давай спустимся к воде папа, пожалуйста, я хочу потрогать море руками.

- Ты совсем ребёнок. Радуешься новым впечатлениям как дитё новой игрушке. Тебе скоро всё это надоест.

- Папа, ну пойдём на берег, - Эмпифиэль взяла отца за руку и потянула за собой. - Море, папа, это море! Ты когда-нибудь видел море?

- Ну, море. Та же вода, только солёная, тоже озеро только большое, - Глеонсиэль не разделял восторгов дочери. - Ты же знаешь я никуда не выезжал за пределы нашего священного леса. И меня никогда не тянуло путешествовать.

- Папа я подойду поближе? - Эмпифиэль приподняла подол платья и подошла к самому прибою. Волны набегали, шурша галькой, и откатывались назад. Эмпифиэль присела, попробовала поймать волну, не рассчитала и вода залила её туфли. - Ой. А вода тёплая и пахнет солью, а на вкус горькая. Так интересно.

- Отойди от воды. Пойдём на скамейку, - Глеонсиэль присел на скамейку и стал наблюдать за восторженным лицом дочери. - Ты всё-таки совсем ещё ребёнок. И эта твоя выходка с побегом только это подтверждает. Ноги намочила и рада.

- Папа расскажи, а как там дела дома? - Эмпифиэль присела рядом с отцом и стала наблюдать, как волны накатывают на берег, проплывают большие парусники и маленькие лодочки, слушать шуршание гальки. Широкополая шляпа уберегала глаза от яркого солнца, в лёгком воздушном платье было комфортно, всё радовало, и только папин пессимизм настораживал. Она не хотела отсюда уезжать, но и ссориться с отцом тоже не хотела. - Как мама?

- Твоя записка в шкатулке это было очень жестоко дочка.

- Почему? Я же просто пожелала ей счастья.

- А выглядело это как упрёк. Мол, ты меня не любишь и поэтому я вынуждена уйти из дома.

- Ты показал записку маме?

- Показал. Я был так расстроен, что обидел Лазуриэлью.

- Ты не мог этого сделать, ты на себя наговариваешь.

- Просто Лазуриеэлья назвала тебя неблагодарной, а я ей рассказал всё, что узнал двадцать лет назад. Она оскорбилась и уехала в своё родовое поместье. А я уехал искать тебя. И сердце у меня не на месте, мы никогда не ссорились и не расставались. Мне тяжело дочка, как ты не понимаешь? Я постоянно думаю, как она там одна? Вернулась ли домой? Обижается на меня или нет? Мне не до окружающих красот, все мои мысли дома.

- Всё будет хорошо папа. Я уверена.

- Ты действительно хочешь остаться здесь?

- Папа дай мне полгода. Если я не смогу жить одна, обещаю, вернусь домой и всю оставшуюся жизнь не выйду из своего крыла и не покажусь на глаза ни одному вашему гостю.

- Звучит как-то зловеще. Это юношеский максимализм, или всё хорошо, или всё плохо. Давай действовать здраво. Мы отправляемся домой. Там ты отдохнёшь, наберёшься сил, решишь, где ты хочешь побывать. Мы составим маршрут, подготовимся, и как и положено высокородной даме ты отправишься путешествовать со всеми удобствами, с прислугой и под надёжной охраной. У тебя ещё вся жизнь впереди к чему все эти порывы?

- Папа, а ты уверен, что у меня так уж много времени? Сколько я буду жить? Столько сколько живут эльфы или шестьдесят лет, как аджани?

- Я не знаю ответа на этот вопрос, но ты же видела, не очень ты на них и похожа, значит эльфийской крови в тебе больше.

- Но ты ни в чём не уверен? И я не уверена, и мне хочется успеть всё.

- Всё это что? Выйти замуж и нарожать детей? Ты думаешь у тебя здесь больше шансов? Но, ты понимаешь, что опускаешься вниз по социальной лестнице? Если здесь и есть аристократы, то они не примут тебя, ты для них чужая, так везде, высшее общество признаёт только себе подобных.

- Я уже сомневаюсь, что мне вообще можно выходить замуж. Кто бы не был моим мужем, существует большая вероятность, что ребёнок не будет похож на него, а это значит, что моих детей или внуков ждёт моя судьба, а может и хуже, если им не повезёт и у них не будет такого любящего отца, как ты. Я не уверена, что мне надо иметь детей, - Эмпифиэль положила голову на плчо отца и чуть слышно добавила: - Всё так ужасно папа.