Странная история, произошедшая с Аннушкой по прозвищу Огонек и ее телохранителем Гошей(СИ)

- Да, - кивнула Настя. - Подставку из яшмы. Потрясающей красоты камень. И золотой шар.

- Вы отнесли находку в лагерь? - затаив дыхание, продолжал расспрашивать Георг. Настя смущенно опустила глаза.

- Мы спрятали шар, отметили место и вернулись в лагерь, - ответила она. Потом...Бабушка виновато взглянула на внука. - Потом я вернулась в катакомбы одна, без Германа.

- Это была единственная вещь, которую я оставила себе на память, - призналась Настя.

- Так значит шар у тебя? - обрадовался Георг.

Увидев по-детски наивное лицо внука, Настя не выдержала и рассмеялась.

- Какой же ты еще, в сущности, ребенок, Гоша. И она потрепала взрослого внука по щеке. Затем она встала и подошла к старому серванту. Отодвинув в сторону посуду, бережно вытащила из него квадратную коробку серого цвета, всегда неприметно лежавшую в глубине.

- А я-то думал, это чашки, - удивился Георг.

Настя извлекла из коробки квадратную подставку из пестрой яшмы в голубых тонах с покоящимся на ней, золотым шаром великолепной сохранности.

- Вот, - сказала Настя. - Золотой шар на подставке из ясписа. Божественно прекрасный камень!

- Подставка склеена мастерски. Мест раскола совсем не видно, - похвалил Георг. - Я, конечно, не специалист в области археологии, но ты уверена, что она древняя?

- Наидревнейшая, - ответила Настя с улыбкой.

- Настя, очень прошу тебя, не могла бы ты дать мне этот шар на время? Мне очень нужно, - страдальческим голосом заныл Георг.

- Тебе нужен шар от кадуцея? Что за стиранная прихоть? - в недоумении спросила Настя.

- Мне надо кое-что проверить. Ты же знаешь, как мне интересна археология. Ты даже не представляешь, насколько важный артефакт - этот шар. Если бы ты узнала, для чего я его прошу, то непременно согласилась бы отдать мне его. Но я никак не могу рассказать тебе обо всем прямо сейчас. На это ушла бы куча времени.

Великодушная бабушка ничего не ответила, только внимательно посмотрела в глаза внука и молча протянула ему золотой шар. Георг бережно скрутил его с подставки и вернул подставку Насте. Положив шар за пазуху, он крепко обнял Настю и выбежал из квартиры.

Вниз по винтовой лестнице Георг бежал, как полоумный. Кровь стучала в висках, сердце выпрыгивало из груди от волнения. И снова повторилась та же история, что и в зеленом тоннеле: он все бежал, а винтовая лестница все не кончалась. Перескакивая через ступеньки, до головокружения и ряби в глазах, он стоически держал в уме перед собой Аннушку, ждущую его по другую сторону зеленого тоннеля. И спираль из темно-вишневых деревянных перил кончилась. Когда лестница осталась позади, Георг с облегчением выдохнул и открыл дверь.

9. Второе испытание Аннушки.

Холм, с которого спустилась в деревню кругликов Аннушка, остался далеко позади. Перед ней, среди зарослей листвы, по обе стороны дороги тянулись дома. Расположенные почти вплотную и соединенные друг с другом мудреными переходами из камня и стекла, они мерцали серебром. На покрытых мхом крышах стояли скамейки. Резные ворота в конце улицы стояли открытыми. За ними была видна площадь и несколько башен из янтаря. На улицах деревни не было видно ни души, только за воротами, по площади быстро пронесся какой-то человек в шелковых черных шальварах и белой рубахе.

- Эй, есть тут кто-нибудь? - спросила Аннушка, подойдя к одному из домов. - Коренастые! Вместо кожи грубая кора, вместо волос зеленая листва, по лицу стекает смола, а там, где у людей нос и уши, у вас шишки, - сказала вслух Аннушка.

- Что это ты так расшумелась? - услышала она голос из ближайшего дома. На крыльцо неспешно вылез его обитатель.

Перед Аннушкой стоял круглик, весь - с головы до пят - покрытый зеленой травяной шубой с золотыми подпалинами. Две трети его идеально круглого лица покрывала густая борода и усы, над которыми торчал вздернутый розовый нос. Из-под свисавшей на лоб косой, зеленой челки на Аннушку с любопытством глядели два идеально круглых, ослепительно синих глаза. Ростом круглик был Аннушке по плечо.

- Ой, простите, что побеспокоила вас, - немного растерявшись, тихо извинилась Аннушка.

- Муравьи не способны болтать о том, о сем, как цикады, - дунув на челку, сообщил круглик неожиданно низким, уверенным и мелодичным голосом. - Трещать без умолку, фантазировать и петь....На это способны только цикады, а потому их отправляют на переговоры с пришельцами, дарующими лесу яркие краски. Круглик замолчал, уставившись на Анну наивными, круглыми глазами ребенка.

Другие круглики, повылезавшие из своих домов, стали робкими шажками подтягиваться к первому дому, на площадке перед которым, освещенные лучами зеленого солнца стояли собеседники. Все до одного древесные малыши были, как две капли воды похожи друг на друга: шуба из травы с золотыми подпалинами, синие глаза из-под длинной косой челки. Шли круглики мелкими, семенящими шажками. Образовав вокруг Аннушки сплошной зеленый круг, так что издалека могло показаться, что она стоит в зарослях высокой травы, в которой тут и там вспыхивали синие огоньки, жители Тули-лули-лут заговорили все одновременно.

- В деревню Тули-Лули-Лут приходят редко, - загудели они хором. - Мы не любим чужаков.

- Меня зовут Огонек, и я ищу своего дедушку. Простите, что побеспокоила вас.

- На тебе воротник Красивого. Он дарует его тем, кто поможет рассыпать чудесные впечатления из серых плодов. Значит, ты хорошая, Огонек.

- Мой телохранитель Гоша свистнул, и плоды раскололись. Раньше Гоша служил в доме, где его подзывали свистом, вот он и посвистел охраннику дерева. Первый раз он свистнул еще до своего превращения, когда увидел череп с костями на моем школьном рюкзаке.

- Ха-ха-ха-ха-ха, - засмеялись круглики. Зеленые заросли вокруг Аннушки затряслись.

- Ты очень милая, Огонек, - сказали круглики.

- Вы видели Красивого? - поинтересовалась Аннушка.

- Красивый - это Сурлукан, наш новый правитель.

При слове Сурлукан воротник Аннушки завертелся быстрее, а вместе с ним и переливающийся всеми цветами радуги прозрачный плащ. Волосы Аннушки взметнулись вверх.

- Это он! - сказала Аннушка взволнованно

- Тот, которого ты ищешь, - протяжно и тихо выдохнули круглики.

- Ищу. Мне необходимо передать ему кое-что очень важное.

- Знаешь ли ты, Огонек, что находишься на священном дереве наших предков? - спросил круглик, вышедший к Аннушке первым. - Это самое древнее, вечно зеленое дерево Шаштифалии, к тому же единственное, оставшееся в самом центре мертвого леса.

Аннушка кивнула.

- В таком случае ты должна знать, что любая ложь разрушает великое дерево.

- Но я действительно внучка Сурлукана Красивого, пришедшего к вам из другого мира. И мне надо срочно передать ему золотой кадуцей.

- Ах, как я болен, как я болен! - внезапно послышались издалека чьи-то громкие стенания. Круглики быстро замигали своими круглыми синими глазами и повернули головы в сторону городской площади, откуда доносились крики.

- Никогда еще следящий за порядком на втором ярусе дерева не вопил так громко, - рассеянно сказал круглик из первого дома

Аннушка разглядела стоящего в окне самой высокой башни человека. Это был юноша с огненно-рыжей копной волос. Крикун стал беспокойно вертеть туловищем, на добрую половину высунувшись из высокого окна. Из-под коричневой безрукавки свисали длинные белые руки, которыми он размахивал точно крыльями.

- Фарицетти! Где же он? Разрубите, наконец, этот гордиев узел! Найдите его! Ах, что за напасть, в самом деле, куда он подевался?

- Он сказал Фарицетти! - в изумлении воскликнула Аннушка. - Фарицетти здесь? Но круглики ответить не успели, потому что молодой человек с огненно-рыжей шевелюрой перестал размахивать руками. Он вытянул изо окна туловище и продолжал вытягиваться и расти, пока его бледное лицо не оказалось в нескольких сантиметрах от Аннушки.