Снежака, дочь Платона

— Можем договориться, — предложил Кри. — Я и мои люди избавим вас от оборотня, а ты отвезешь нас в Ютландию, как только Каттегат станет проходимым. Ну и предоставишь кров и еду до этого.

— Все говорит о том, что будет ранняя весна, — задумался староста. — Но переправить вас в Ютландию будет возможно лишь через два-три десятка дней.

— Дешево мы тебе обойдемся, — кивнул Кри. — Надо бы еще золота запросить.

— Хватит с вас и еды, — быстро сказал Торфейсон. — Ладно, согласен, — старик протянул руку, и Кри пожал ее.

— Будешь моим должником, — усмехнулся ведьмак.

В доме собиралось все больше мужчин, и начиналась очередная попойка. После заката викинги вывели в зал одну женщину и прибили ее косы к широкой доске. Две по бокам и одну сверху. Вперед вышел слегка пошатывающийся викинг, и ему подали топор.

— Что происходит? — спросил Кри.

— Недавно Герм однопалый объявил, что спал с женой Сигара, — староста кивнул на викинга с топором и поморщился. — Сигар это слышал и в ярости убил Герма. Теперь он должен доказать, что его жена была верна ему. Если она ему верна или неверна, то убийство Герма оправдано. Если неверен он ей, то ему придется уплатить виру, так решил совет.

Кри пожал плечами и покачал головой, но не стал вмешиваться. Сигар, не целясь, размахнулся и бросил топор. На последнем движении он покачнулся, и топор ушел в сторону. Воткнувшись в стену, далеко от женщины. Викинги захохотали над неудачей.

— Что это значит? — спросил с интересом наблюдавший за происходящим Каликорор.

— Проверка на верность жены, — пояснил ему Хьярм. — Ее муж должен, бросив топоры, обрубить ее косы, чтобы доказать, что она ему верна.

— А если у него не получится?

— Если он убьет ее, то она не верна ему. Если промахнется, то он ей неверен, — пояснил Хьярм.

— Понятно, — кивнул жрец. Он с интересом смотрел за действиями северянина. Во второй раз Сигар тщательно прицелился перед броском, и топор задел косу. Викинги отозвались одобрительным ревом. Довольный Сигар отхлебнул еще пива, хотя его шаг и так не отличался твердостью. Он прицелился и бросил топор третий раз. Каликорор улыбнулся и шевельнул пальцами. Топор пролетел через зал, и его лезвие воткнулось в лицо женщины. Жрец увидел, как побледнел Сигар при виде того, во что превратилось лицо его жены. Ее кровь и мозг запачкали пол. Сидевшие в зале северяне пораженно замолчали, никто не ожидал подобного исхода.

— И что она нашла в Груме, урод был, скажу я тебе, — недовольно проворчал Торфейсон. Викинги вынесли на улицу тело женщины, и пир продолжился. Сигар топил свое горе в пиве, а несколько женщин быстро вытерли пол.

— Эй, скальд, спой что-нибудь! — крикнул староста. — А то сидим, как на похоронах.

Вперед вышел длинноволосый молодой северянин, к удивлению Каликорора не носивший бороды. Он настроил свою лютню и подождал, пока северяне замолчат.

— Я спою вам песню о снах Бальдра, — громко сказал он. Каликорору понравился его голос. Звонкий и не хриплый, в отличие от голосов остальных северян. Скальд запел, и викинги с молчанием слушали его песню: