Все равно!

Он уже понял что я человек, но не делал никаких попыток освободиться. По глубокому снегу далеко не убежишь, да ещё и по башке могут дать, за то что сразу не сдался.

– Хитрый ты, парень! - я пнул его по ноге, вот теперь точно никуда не денется, к тому же привлечённый моими криками и скачками, к нам направлялся патрульный снегоход.

– Откуда они взялись?- задал вопрос своим учителям на следующий день, во время завтрака.

– Килька.- сказал Али.

– Килька - это такая громадная рыба.- отозвался Араб. -Очень умная и сообразительная. Не подходит под определение.

Он запихнул в рот очередную ложку фруктового салата, сморщив своё лицо. Дмитрий Васильевич ненавидел всю траву на свете, но его печень отказывалась работать. Он знал, что ему осталось недолго, поэтому спешил. Иногда боль становилась невыносимой, тогда откинувшись в кресле, он просил Али принести ему сигару, сделанную из солнечно-жёлтых листьев редкого турецкого табака.

– Давай назовём его Жека.- обратился он к Али.

– А как его звали раньше?

– Какая разница?

– Ты прав, конечно...

Араб положил подушку с правого бока, сверху он устроил свою сморщеную жёлтую руку.

– Время отвечать на вопросы. Впрочем ... Работники МГБ не были альтруистами, когда передали тарелку под опеку армии. Находка Монгольской тарелки не была сенсацией. Секретные лаборатории уже располагали несколькими подобными, к тому времени. С одной был снят небольшой прибор, и передан в новую лабораторию, которая находится недалеко отсюда, во Владимирской области.

Практически эта лаборатория занималась тем, что курочила находки, поставляемые КГБ со всего мира, пытаясь определить как это работает. Так вот ...

Он замолчал, прислушиваясь к боли, махнул ладошкой.

– Прибор прост с виду. То есть совершенно ничего необычного. Излучатель без источника питания, и пластина неизвестного назначения, вставлявшаяся в него. Излучатель состоял из семи колец, разной толщины, и соответственно резонансной частоты. На пластинке было что-то записано с помощью электромагнитного поля высокой частоты, но об этом узнали только тридцать лет назад. Здесь есть интересный момент: тогда же начали пропадать люди, некоторых из них находили спустя год или два. Со стёртой памятью. Причём стирали выборочно. Официальная наука утверждает что это невозможно. И тем не менее ... Самый известный случай с немецким бизнесменом. Он поехал из Гамбурга в Ганновер подписывать контракт и пропал. Нашёлся сам, в России. Ни денег, ни документов. Разучился читать и писать. Так и не вспомнил своих родственников. Периодические сильные головные боли. Впрочем как у всех. На сегодняшний день память не вернулась ни к одному.

– Где этот прибор сейчас?- спросил я.

– Прибор не главное. Мы делаем излучатели не хуже чем инопланетяне, или кто они там. Пластина с информацией исчезла. А это плохо, очень. На основании всего этого, мы можем считать, что создан компактный прибор для стирания памяти.

Более того, никто не знает, изменяется ли генная память человека под воздействием этого аппарата, и если это так, то какой-нибудь ухарь скоро вознамерится производить не зомби, а монстров ... А по поводу, кто они такие?

Какая разница? Их очень много. С развалом СССР развалилось всё, а свято место пусто не бывает. Множество мелких лабораторий работают под прикрытием быших сотрудников КГБ, и вывески приличные. Ты же не обращаешь внимание на фирмы по ремонту холодильников? Я думаю, они разрезали оригинальную пластину. Возможно мощность была потеряна, зато появилась компактность.

Где-то там, - он кивнул за окно, -ходят агенты с такими приборами в кармане.

Их надо найти. Сотри их первым. Для начала ты едешь в Гамбург, искать Янтарную комнату, главный босс дал добро. Хотя , как я понял, он с удовольствием удавил бы тебя собственными руками. Но ты ценный работник. Поэтому тебя удаляют, пока. А это согласуется с нашими планами.

– Её нужно искать?

– Только делать вид. Её уже никогда не найдут.

???

– Почти сорок пять лет солдаты нашего гарнизона в Виленсдорфе, растаскивали Янтарную комнату по кусочкам, на дембель, в подарок маме, невесте ... Как ты думаешь, там что-нибудь осталось?

Он кивнул на Али, посапывающего в мягком кресле.

– Алишер обнаружил утечку. Его тогда послали для организации вывода наших войск, по линии контрразведки. А он сразу по магазинам, смотреть чем наши солдатики торгуют, и увидел янтарь. Фигурки, мозаика ... в лом. Тогда наши всё скидывали, даже гвозди. И была ночь длинных ножей, впрочем это лирика, никого не арестовали. Отвели его в подземелье и дали посмотреть. Вот, еле выпросил у него.

Дмитрий Васильевич зацепил пальцем шнурок у воротника, и вытащил янтарную фигурку солдата.

– Гляди, Жека! Когда умру, Али передаст её тебе.

Что я мог сказать? Просто кивнул и посмотрел на Али. Он притворялся что спит, пальцы рук лежащие на животе слегка подрагивали. Мне показалось что он плачет.

Весь следующий день старики собирали меня в дорогу и давали последние наставления. Пришлось поклясться на старой коробке из под сигар, что я буду осторожен.

– Возьми вот это. - Араб протянул мне тонкий кожаный фолдер. Я раскрыл. Внутри были бумаги о передаче права собственности. Точно такую же папку он положил на колени Али, который не сделал никакого движения чтобы взять её.

– Это твоё прикрытие и гарантия на будущее. Все пояснения внутри. Разберёшься по дороге.

Я понял и не стал протестовать. Они не стали мне друзьями, слишком большая разница в возрасте и опыте. Это было другое, гораздо больше, чем простая дружба.

И я благодарен судьбе за это.

На третий день в Гамбурге, я получил страшное известие. На нашу базу в лесу, было совершено нападение. Дмитрий Васильевич и Али были мертвы.

Теперь на моём сердце стало три шрама, по одному за каждого любимого мной человека. Найти! Да, сначала найти, потом я буду знать что делать.

Я ходил по сырым, серым улицам Гамбурга и смотрел, в надежде не пропустить какой-нибудь знак. За три месяца я успел изучить большую часть города, временами мне казалось что время остановилось и я топчусь на месте.

Как говорил Петрович?

– Если не знаешь где и как искать, не ищи! Положись на случай, он никогда не подводит.

За тысячу евро я купил у турка на базаре побитый Опель. Старая регистрация и страховка всё ещё была приклеена к номерам. Значит можно ездить, только не привлекать внимания полиции. О ней я как раз беспокоился меньше всего.

С базой я связывался два раза в неделю, ответ был один: -Продолжай искать!

О том что у меня уже давно должны были закончиться деньги, никто не вспоминал.

Я тоже. Поэтому все были довольны.

22 Апреля я решил устроить себе пикник. Не потому что день рождения Ленина, просто было светло и грустно.

Я не стал брать автобан. Федеральная дорога, струящаяся среди полей , больше подходила под моё настроение.

Перед выездом за городскую черту я увидел знак "Ausgang", и название деревни "Ritberg". Мне нравятся деревенские жители, их отношение к гостям, их неторопливость и открытость. Кстати и готовят здесь намного лучше.

Да и парковаться можно где попало. Поэтому я затормозил на центральной площади у небольшого гаштета. Вместо сэндвичей хозяин предложил мне попробовать кусок Майского пирога испечённого в настоящей печи. Понимая что разговаривает с иностранцем, он неустанно размахивал руками, подкрепляя свои слова жестами. Я улыбался и молча кивал, понимая быструю речь с пятого на десятое. В общем-то было понятно и без слов. Он хвастался что все окружающие гешефты с гешефтмахерами, ходят к нему отведать удивительную и неповторимую кухню. Из вежливости я начал смотреть, куда он тыкал своими пухлыми руками, и вдруг увидел знак. Точно такой же был на ключе, найденном Игорем в танке с водой. Стрела и лук! У меня пересохло в горле.

– Тащи водки! Во-о-дка! Смирнофф! Ферштейн? И всё остальное тоже тащи, гулять будем! Яволь?