Дело первое: Кьята (СИ)

- Спускайтесь на землю и постарайтесь делать все медленно, - продолжил голос. - Тут у меня арбалетчики, и они готовы стрелять. А я бы предпочел сначала поговорить. Есть к вам вопросы, синьор Лик.

Мерино не успел даже чертыхнуться, как Джул неуловимым движением кинул что-то в сторону говорившего и, пригнувшись к холке коня, проорал:

- Ходу!

Инстинкты сработали быстрее сознания, Мерино вонзил каблуки в бока своей лошади, посылая ее в галоп с места, а сам, пригибаясь к шее животного, делая из себя неудобную мишень. По левую руку, там, откуда исходил голос карфенакеца, расцвел огненный цветок, высветив пятерых людей, стоящих широким полукольцом, а затем раздался грохот.

«Алхимическая бомба!  Купил-таки!» - мелькнул образ: накануне выезда они стоят в алхимической лавке в Февер Фесте и торговец называет сумму за пороховую бомбу, которая каким-то чудом может взрываться без фитиля. У них лезут глаза на лоб, но в глазах горит мальчишеская жажда обладания такой волшебной вещью.

А затем все мысли вылетели из головы, выдуло ветром. В почти полной темноте (слава новолунию и тучам!) они несутся, полностью отпустив вожжи, давая лошадям самим выбирать дорогу. Недолго, меньше минуты, ровно столько, сколько нужно, чтобы уйти из дальности полета арбалетного болта. Затем Мерино останавливает лошадь. Рядом с ним на дыбы встает животное Горота, с прилипшим к спине маленьким наездником, а вот коня Джула, как и его самого, не видно.

- Три болта в спину!.. Не жилец... - выдыхает Горота.

- Драть!.. - бросает Мерино. Ориентируется по сторонам и быстро принимает решение. Жесткое и неприятное. Но единственное правильное при раскладе «двое против пяти».

- Уходим! Драть! Уходим!

И эхо ругательств от Горота, который тоже все понимает.

И снова каблуки в бока бедной лошадке. Потом будем жалеть. Сейчас - выжить.

[1] В 769 году города Оутембрийской лиги подняли мятеж, который был жестоко подавлен. После мятежа указом Императора всем городам лиги было запрещено иметь крепостные стены и содержать вооруженные силы, кроме городской стражи.

Сцена пятая

В которой снова появляется уважаемый горожанин Мерино Лик и показывает, как произвести впечатление на строгих пожилых дам. Также здесь говорится о странных знакомствах городского менялы и происходит беседа с начальником городской стражи бароном да Бронзино.

4 октября 783 года

Мерино Лик. Сыщик.

Сольфик Хун

Накануне Мерино отправился спать довольно рано, едва стемнело. Дел и гостей к тому часу не осталось, а голове требовалось во сне все окончательно разложить по полочкам, поэтому он пропустил свой обычный вечерний моцион - посиделки на скамье у входа в остерию в компании Белька, его гикота и пары бокалов легкого вина.

Рано утром, разбудив своих людей и поставив перед ними задачи на время своего отсутствия, он, как и планировал, отправился проверить зацепку, полученную от Крысюка - с менялой Чезаре. Персонал, в лице Фабио и Гвидо, покорно кивнул, давно привыкнув к неожиданному падению интереса хозяина к делам заведения.

Виноградная улица находилась в Нижнем городе, неподалеку от Портового района, так что добрался туда синьор Лик минут за сорок неспешного прогулочного шага. Здесь жила довольно разношерстная публика: и уважаемые мастеровые, и купцы с перекупщиками, и состоятельные моряки. И менялы. Один из которых, судя по немаленькому особняку, окруженному яблоневым садом, не бедствовал. На добротной двери даже висел небольшой медный молоточек - деталь интерьера, все больше входящая в моду. Мерино сам подумывал повесить на свою дверь такой же. Не на вход в остерию, естественно, а на боковую дверь, ведущую на второй, жилой этаж.

На стук молоточка по медной же пластине, предназначенной именно для того, чтобы по ней стучали, выглянула пожилая дама в белом фартуке поверх серого платья и маленькой белой шапочке, приколотой к волосам. На поясе висела связка ключей.

- Могу я увидеть синьора Рантина? - с намеком на поклон осведомился Мерино. Сегодня трактирщик не сутулился, что вкупе с добротной одеждой и лицом человека с достатком, производило впечатление респектабельного горожанина, рантье или акционера торговой компании. Дама внимательно оглядела его, пришла к заключению, что мужчина безопасен и, что крайне важно в наше время, учтив, кивнула в ответном приветствии.

- Боюсь, нет, синьор. А кто вы?

- Меня зовут Мерино Лик, я давний деловой партнер вашего...

- Нанимателя. Я экономка синьора Рантина. Рината Виса.

- Рад знакомству, синьора! - Еще один полупоклон. - Вы подскажете, где мне искать вашего нанимателя?

- К сожалению, нет, синьор Лик. Его нет уже четыре дня, как нет и представления, где он может находиться.

Мерино приподнял брови в удивлении. Скорее притворном: он подозревал что-то подобное. Да что там подозревал - был практически уверен в отсутствии синьора Рантина в подлунном мире. Не оставляют таких свидетелей после того, как дело сделано!

- Это обычно для синьора Рантина?

- В том то и дело, что нет! Он большой домосед, даже в своей лавке в порту он сидит не более пяти часов в день! К тому же у него болезнь живота, ему крайне важен режим питания, и он весьма внимателен в этом вопросе! Я считаю, что с ним что-то случилось!

- Полноте, синьора! Что может случиться в нашем городе с уважаемым человеком! Это же не Февер Фесте, в конце концов!

- Да услышит ваши слова Единый!

- Может, я могу как-нибудь помочь? Синьор Рантин мой давний знакомый, и пусть мы видимся очень редко, мне было бы больно, если бы я не сделал чего-то, когда он попал в беду!

- Вы добрый человек, синьор! Но чем вы можете помочь? - Эмоции, основным из которых было недоверие незнакомцу, на лице экономки читались так явно, что Мерино ничего не стоило направлять разговор в нужное русло.

- Пока не имею представления. Но если вы пригласите меня в дом и расскажите о том, что предшествовало исчезновению синьора Рантина, я смогу понять, где его стоит искать! К тому же я немного знаком с Андрео Бронзино.

- Начальником городской стражи?

- Он порой обедает в моей остерии.

Статус Мерино мгновенно вырос с «приятный и учтивый господин» до «уважаемый человек», и дверь дома раскрылась на всю ширину проема.

- Конечно, входите, синьор Лик! Может, сам Единый и послал вас!

 Внутри дом менялы был до неприличия богато обставлен. Как человек, ведущий свое дело (пусть и имея доход не от деятельности остерии), Мерино понимал, что и сам дом, и его обстановка не по карману меняле средней руки. К тому же в преступных кругах имя Рантина не мелькало. Менялы часто были связаны со скупкой краденого, но каковы должны быть объемы этого оборота, чтобы объяснить этот дом, обстановку, да еще и экономку? Мерино бы точно знал этого человека.

Синьора Виса усадила гостя в мягкое кресло и предложила вина, окончательно создавая ощущение пребывания в каком-то дворянском доме. Сделав глоток, Мерино, отметив недурной букет и то, что подобное вино он бы продавал в своей остерии минимум по три сюто за бутылку, стал спрашивать, что предшествовало пропаже менялы.

Сквозь словесную шелуху и поминутное поминание Единого экономка рассказала следующее. Около недели назад Рантин вернулся из лавки раньше обычного, и был он при этом необычайно возбужден. Настолько, что вскользь упомянул об удаче, которая наконец пришла и к нему (что, по мнению Мерино, было откровенным хамством: дом этого человека удача не покидала уже давно). Торопливо поев овсяной каши, он сказал, что вернется поздно вечером, и вышел из дома, где его уже ждали два господина «весьма мрачного вида, убереги нас Единый от таких людей». Вместе с ними Рантин и ушел. И вернулся действительно очень поздно, пропустив ужин. Вместо него он выпил почти целую бутылку келлиарского вина («Я не считаю его деньги, синьор, но пятнадцать сюто за бутылку!»), попытался рассказать ей о том, как наконец ему повезло, но в самом начале рассказа заснул - «прямо в этом кресле и захрапел».