Черный Клан. Трилогия (СИ)

 — Что, испугался? Думаешь, сейчас кликну стражу? Расслабься, Загорский. Да будь ты хоть драконом, какое мне дело? Я — скромный аптекарь, мне наплевать на политику. Все, что меня интересует, — мои снадобья и ингредиенты для них. Вдарим еще по кружечке?

 — Давай. — Я обрадовался возможности уйти от скользкой темы. — Сейчас тут пробегала девица…

 — Ничего, я сам схожу, — предложил он, вставая. — Взять еще закуси?

 Дымная таверна покачивалась перед моими глазами, стены и пол норовили поменяться местами, однако я покрепче ухватился за стол и тщательно проследил, куда именно направился мой случайный приятель. Не к выходу ли, в самом деле, сзывать стражников на поимку вольнодумца? Кто его знает, какие нравы в этом Уважеке? Может, тут еще и инквизиция какая-нибудь сыщется? Однако я зря плохо о нем думал: через пару минут Ян вернулся с пивом, раскачиваясь в такт обстановке, и рухнул на стул, удачно мимо него не промахнувшись.

 — За успех! — провозгласил он. — Да сбудется всё нами задуманное!

 — Да сбудется! — охотно подхватил я, вспомнив о Кроме.

 Третья кружка сразу пошла как-то нехорошо. То ли я перебрал норму, то ли оказала действие непривычная местная вода. Опираясь на стол, я попытался встать.

 — Все в порядке? — заботливо спросил Ян. — Помочь?

 — Не надо, — пробормотал я, борясь с головокружением. — Пойду умоюсь, и все пройдет.

 Участливое лицо аптекаря контрастировало с холодным, внимательным, типично докторским взглядом. Я оторвал руку от стола, сделал шаг, и в этот момент зверски скрутило живот.

 — Что с тобой, дружище? Нехорошо? Мутит? Давай-ка выйдем на воздух…

 Я помотал головой. Мне было не просто плохо. Я реально чувствовал себя так, словно вот-вот помру. В глазах стремительно темнело, лицо стало мокрым от пота, руки заледенели. От второй попытки встать живот пронзила режущая боль. К горлу подступила тошнота. Я согнулся пополам и свалился с лавки на закиданный шелухой пол.

 Глава 15

 ДРАКОНИЙ ГРАНАТ

 Я снова спал, и мне снился сон — красивый и мрачный. Высокое стрельчатое окно в каменной стене. Свинцовый переплет, цветные витражные стекла содрогаются от бушующей снаружи бури. Непогода ломится в окно, словно тать в ночи. Вой ураганного ветра подобен проклятиям демонов. Оконная рама трясется и стучит от порывов ветра. Все сильнее напор, все громче бренчат стекла. И вдруг мощный удар, треск и звон стекла — и окно распахивается!

 И среди осколков витражных стекол, на фоне черного неба, возникает оно.Точнее, он — посланец ночи в кожаном эсэсовском плаще и камуфляжных штанах, заправленных в мушкетерские ботфорты на высоких каблуках. Черные развевающиеся волосы распущены по плечам. В руке тускло и зловеще блестит сабля.

 На лице посланца ночи — макияж в стиле Мэрилина Мэнсона.

 Выглядит он как стопроцентный гот. Или вампир из комиксов. Человек ли он, вообще?

 — О нет! Только не сейчас! — раздался слабый крик за моей спиной.

 Щурясь, я всмотрелся в лицо гота. С адской маски на меня смотрели сонные светлые глаза, обведенные черными линиями. В последний раз я видел их на берегу залива после битвы со стальными драконами…

 — Чудов-Юдов! — пробормотал я, силясь поднять голову. — Что тебе на этот раз от меня надо?

 — Мог бы сказать, что шел мимо и решил зайти поздороваться, — издевательски ответил тот. — Ну ладно, скажу правду. Я спасаю тебе жизнь.

 — От кого?!

 — Обернись.

 Я послушно повернул голову и увидел Яна Хагена — очень смущенного, с пилой в руках. С меня разом слетели остатки сна. Я дернулся, попытавшись сесть, но обнаружил, что привязан к каменному столу. Точнее, надежно прикован к нему за руки и за ноги разъемными железными браслетами. Рядом со мной виднелись аккуратно разложенные на белоснежных полотенцах пилочки, скальпели, щипцы, зажимы и прочий хирургический инструментарий. Все, что надо для небольшой операции. Судя по ножовке в руках аптекаря — для трепанации черепа.

 В ушах зашумело, в глазах замелькали черные точки. Живот уже не сводило судорогой — теперь он просто онемел, будто я проглотил кусок льда.

 Когда я успел уснуть?! И как оказался на столе?!

 Я пожевал пересохшими губами и ощутил во рту странный лекарственный привкус. Не припоминаю, чтобы я принимал какие-то лекарства…

 Чудов-Юдов спрыгнул с подоконника в комнату с таким грохотом, что сразу стало ясно — он мне не снится. Сабля лязгнула о пол. Ян Хаген уронил пилу и завопил:

 — Смилуйтесь!

 — С чего бы? — холодно спросил Чудов-Юдов.

 — Я делаю это ради пользы человечества!

 — Какое мне дело до твоего человечества?

 — Погоди! — вмешался я, повернув голову к аптекарю: — Что ты такое сказал? Ради человечества — голову мне отрезать?!

 — Он хотел извлечь из твоего мозга драконий гранат, — сказал Чудов-Юдов.

 — Что еще за гранат?

 — Драконий гранат, иначе Уголек, — дрожащим голосом зачастил Ян. — Ошибочно именуемый змеиным рубином, который есть вовсе другой камень. Гранат добывают из головы дракона, где он, бывало, вырастает до размеров голубиного яйца. В головах древних драконов находили гранаты невиданной величины и красоты. Уголек обладает многими магическими свойствами. Исидор Горицвет пишет о драконьем камне: «Камень сей — царь всех минералов, ибо порожден не земными недрами, а благородной драконьей кровью. И как дракон правит всеми тварями земными, водяными и небесными, так и драгоценный гранат властвует в мире элементов…»

 Аптекарь вдруг сконфузился и умолк.

 — Раз уж начал цитировать классиков, так цитируй до конца, — ухмыляясь, продолжил за него Чудов-Юдов. — «Однако он твердеет, становясь драгоценным, лишь тогда, когда голова рассечена у живого чудовища; по сей причине колдуны вскрывают голову у дракона спящего». Ты понял, юноша, зачем этот человеколюбивый аптекарь подсыпал тебе усыпляющего зелья?

 — Нет у меня в голове никакого камня!

 — А наш друг думает, что есть.

 — У всех драконов в голове есть камень, — убежденно сказал аптекарь. — Причем, что интересно, гранат сохраняет свои свойства в каком бы виде ни был пойман дракон — превращенном либо истинном. Что существенно облегчает процесс извлече…

 Под неподвижным змеиным взглядом Чудова голос аптекаря становился все тише, пока не закончился жалким писком и не умолк совсем.

 — На самом деле, юноша, тебе повезло. Я просто проходил мимо, — сказал мне Чудов-Юдов, обходя стол. — Заглянул в окно… и решил поужинать.

 Аптекарь рухнул на колени.

 Чудов-Юдов переступил через него и вышел из комнаты в коридор. Из соседнего помещения донесся лязг металлической посуды. Вскоре Чудов вернулся с медной сковородой, поставил ее на каменный стол у меня в ногах, выловил оттуда чье-то перепончатое крылышко и со смаком его обглодал. Потом вытер пальцы о белоснежное полотенце, подготовленное для трепанации, и сообщил Яну Хагену подобревшим голосом:

 — Ты мне задолжал жизнь. И ты тоже, — повернулся он ко мне. — Уже вторую.

 Аптекарь проблеял с пола что-то благодарственное.

 — Может, уже отцепите меня от стола?! — сердито спросил я.

 — Ты слышал, чего желает пациент? — строго спросил Чудов-Юдов.

 Пока Ян трясущимися руками размыкал мои кандалы, Чудов добыл бутылку темного, со сладким ягодным запахом вина, вытащил зубами пробку и завел светскую беседу:

 — Неплохой сегодня был денек, насыщенный. И с погодой повезло. Видел сегодня Крома на площади?

 — Да, — содрогнулся я, садясь и разминая затекшие конечности. Голова кружилась, не позволяя встать. — А ты тоже там был?

 — В первом ряду. Кром держался так себе. Во время вырывания когтей мог бы и не орать.

 — Слава богу, этого я не застал!

 — Какому именно богу? — не удержался любознательный Ян Хаген.