Царица воинов (СИ)

Легионы перевалили вал и затопили пространство между укреплениями, брошенный лагерь встретил их молчанием, внешняя же стена взорвалась градом метательных снарядов. Всадники пока не спускались с вала и просто наблюдали, ибо и без них в узком пространстве скопилось очень много народа, да и в штурме они не могли быть особенно полезны. Завязалась тяжёлая перестрелка, в ход шли дротики, стрелы и свинцовые снаряды, сзади подтянулись и осадные машины, защёлкали механизмы скорпионов и катапульт. Однако затягивать такое противостояние было нельзя, и, после интенсивного обстрела, помпеянцы бросились на приступ. Тяжёлые черепахи, созданные щитами, поднялись как волна и скоро преодолели сопротивление уступавших в численности защитников. Линия была взята, и новые силы устремились в прорыв.

Позади укреплений цезарианцев Помпей велел строить новый лагерь, половина воинов взялась за кирки и лопаты, другая же половина прикрывала их от возможных атак противника. Ещё один легион занял брошенный лагерь Цезаря, что стоял между двумя линиями. Таким образом, осада была взломана, однако выходить всем войском с огромным обозом было слишком опасно, вместо этого было решено провести перпендикулярную линию укреплений, разрезающую вал Цезаря пополам, что уже не позволяло ему замкнуть круг вновь. Всадники переправились через рвы и выбрались на открытую равнину вблизи строящегося нового лагеря, они всё ещё оставались в полной готовности, ибо контратака была весьма вероятна.

Около полудня тревожные сигналы оповестили всех, что битва разгорается вновь - колонны цезарианцев пошли в наступление по ничейному пространству между укреплениями на собственный старый лагерь, теперь ставший угрозой. Из-за высокого вала людям у нового лагеря было не видно, как разворачиваются события, и они питались лишь новостями от гонцов, ожидая, когда Магн бросит их в сражение. Прошло немного времени, однако напряжение заставило всех чувствовать, будто минула целая вечность. Наконец, когда вестник сообщил, что солдаты Цезаря уже начали проникать в брошенный лагерь, Помпей приказал всем своим силам двинуться на помощь, и пять легионов обрушились на цезарианцев с фланга.

На этот раз приказ получила и конница, и Лабиен повёл всё её массу через бреши в укреплениях, дабы охватить противника с тыла. Рвы и частоколы затрудняли движение, некоторые всадники из восточных народов, беспечно пустив лошадей в галоп, слишком уклонились в сторону и соскользнули в вязкую жижу, ибо рвы были частично заполнены водой из ближней реки.

- Держитесь плотно, не отделяться от группы! - закричала Зена своим. - Смотрите под ноги, на земле осталось много острого железа от штурма!

По левую руку от них кипела яростная пехотная битва, строй цезарианцев ещё держался, сплотившись щитами, но на него наседали намного превосходящие силы. Пилумы были брошены, и воины перешли к мечам. Они были очень похожи, ибо использовали одинаковые кольчужные панцири и шлемы с красными хвостами, лишь рисунки на щитах позволяли их отличать. О штурме солдаты Цезаря уже не думали, и люди за частоколом лагеря приободрились, азартно обстреливая врагов снарядами со своих позиций.

Конница обогнула сражающихся, пересекла неглубокую речку, подняв облака мелких брызг, и зашла в тыл левой колонне цезарианцев. Теперь пришло время для удара, и Лабиен приказал сотням развернуться в широкую лаву, отряд Зены оказался с правого края, рядом с неунывающими фракийцами, затянувшими свою песню. Воительница опустила копьё, приказав своим воинам:

- Метайте с ближней дистанции! Не врезаться в них! Следовать за командирами и не откалываться от отряда!

Они ускорились для атаки, и чёрная земля заходила волнами под копытами, гул движения заглушил все остальные звуки. Римляне в задних рядах начали разворачиваться, дабы встретить врага лицом, но было уже слишком поздно. Многие всадники в центре построения пытались остановиться, дабы не покалечить лошадей при столкновении, однако напиравшие сзади не позволили этого сделать, и волна врезалась в когорты. Кони перелетали через легионеров, опрокидывались на землю, люди соскальзывали с сёдел, однако на цезарианцев этот удар произвёл ещё более разрушительный эффект. Разделившись на две части, конница стала обходить когорты с флангов, и в этот момент началось массовое бегство, плотный строй пехоты распался.

Зене удалось провести свой отряд без потерь, они израсходовали дротики и теперь перешли на мечи, разворачиваясь для новой атаки. Сопротивление воинов Цезаря быстро слабело, ибо численное превосходство помпеянцев было подавляющим. Правая колонна, достигшая большего успеха в штурме лагеря, также начала беспорядочное отступление. Значительная часть конницы замешкалась, ибо развернуться в узком пространстве среди частоколов и рвов оказалось непросто, поэтому лишь немногие бросились в преследование. Выучка и дисциплина позволили людям воительницы выполнить манёвр, и они оказались в голове погони.

Закипела мрачная работа, уже не битва, а избиение, ибо всякое сопротивление прекратилось. Легионеры скользили на земле, падали, и кони шли по ним как по мощёной железом дороге, клинки свистели в воздухе, попадали по затылкам, шеям и плечам, металл ударялся в металл, порождая снопы искр. Желая спастись, римляне бросали щиты, некоторые даже стягивали с себя панцири, чтобы было легче бежать. Зена, как и многие в отряде, находила множество целей для своего меча, даже Габриэль стреляла на скаку, и стрелы её не уходили тщетно.

- Смотрите! Кто это там?! - закричал Александр, указывая рукой на равнину впереди. - Похоже, командир этих трусов!

Воительница сразу поняла, кто это может быть, и резко привстала в седле, смотря поверх голов. За большой массой войска метался человек в красном плаще, его окружали телохранители, и он пытался остановить бегущих, хватая их за одежду, однако ничего не получалось. Дочь Ареса закрутила меч над головой, привлекая к себе внимание старого знакомого, и издала свой привычный клич. Ей хотелось, чтобы Цезарь увидел её торжество, и тяжёлая месть вновь поднялась в душе. Мужчина, как показалось, заметил её, однако у него были проблемы поважнее - бегущие когорты увлекали его за собой, и скоро он скрылся из виду.

- За ними! Не отставать! - закричала Зена, в которую вид врага вдохнул новые силы.

Всадники продолжили движение в пространстве меж двух линий укреплений, усталость уже давала о себе знать, однако воля предводительницы гнала их вперёд. Бегство цезарианцев превратилось почти в катастрофу, и потери были огромны. Перебираясь через собственные редуты, римляне соскальзывали в ров, набивали его своими телами, и следующие шли уже по трупам как по мосту. Наконец, конница упёрлась в поперечный частокол и больше не смогла наступать, теперь дело было за пехотой. Сзади подоспели и варварские отряды, большей частью избежавшие столкновения с противником.

- Надо наступать дальше! Где основные силы?! - воительница крутилась на Аргусе. - Мы можем сейчас покончить с ними разом!

- Я послал вестников к Помпею с просьбой продолжить наступление! - ответил Лабиен. - Пока отведи своих людей! Здесь работа для легионов!

Однако Магн не прислал войско, они несколько раз посылали к нему гонцов, но ответ был один. В конце концов, конница получила приказ на отступление, и стало понятно, что бой на этом закончен. Зена особенно не стеснялась, проклиная полководца за такое решение, даже увещевания Габриэль не оказывали на неё действия. Впрочем, в лагере их встретили как победителей, ибо именно всадники гнали врага дальше всех. Эллины особенно рьяно приветствовали своих соотечественников, и имя воительницы звучало громче остальных. Не всем это понравилось, особенно же представителям городских властей и тем, кто отличался в своих землях богатством и знатностью. Многие полагали, что победа уже достигнута, и дальнейшая битва не нужна, те же, кто настаивал на продолжении атаки, оказались в меньшинстве.

На следующий день Цезарь скрытно покинул лагерь и начал отходить на восток, конница была брошена в преследование и жестоко наседала на арьергард противника, однако горы позволили цезарианцам оторваться и выйти на дорогу в Фессалию. На военном совете в лагере Помпея мнения разделились, некоторые предлагали немедленно возвращаться в Италию и занять Рим, оставив Юлию Элладу. Это было бы страшным ударом для эллинов, поддержавших Магна, и все они вздохнули с облегчением, когда большинство всё же проголосовало за продолжение войны здесь, дабы покончить с опасным врагом навсегда.