Золотой, Небесный Триллиум (сборник)

— Принц Толо? — спросил охотник-ниссом. — Это ты?

И тут намп икнул, задрожал и часто заморгал. Толивар, Ягун и рыцари поспешили отскочить от края ямы. Тварь икнула снова, обнажив многочисленные ряды грязных остроконечных зубов. Дрожь превратилась в спазмы, раздались похожие на рвоту звуки. Потом пасть открылась так широко, что стала похожа на гигантский, окаймленный клыками мешок, потом тварь громогласно рыгнула.

В воздух взлетел тонкий серебристый ящик в туче слизи и приземлился у ног Ягуна. Облегчившись таким образом, намп вздохнул, содрогнулся и зарылся так, что в темноте остались видны только его тускло светящиеся глаза.

Раздался треск кустов, и появилась Кадия.

— Ты вернулась! — воскликнул Ягун. — Хвала Триуну!

— Вот именно, — ответила она, — причем достигла некоторого успеха. Но прежде чем рассказать о нем, позвольте представить вам одного волшебника. — Она быстро обогнула яму нампа, подошла к тому месту, где на земле были отчетливо видны следы, и схватила то, что на первый взгляд казалось пустотой. — Кстати, можешь стать видимым, Толо.

Появился принц с Трехглавым Чудовищем на голове и Трехвеким Горящим Глазом в грязной руке. Его щеки были залиты слезами. Кадия держала его за кожаную куртку, и хотя они были почти одного роста, Толивар выглядел беспомощным, как только что пойманная, смирившаяся со своей участью добыча в зубах лотока.

— Это волшебник, который спас нам жизни? — задыхаясь, произнес сэр Эдинар.

— Невозможно! — воскликнул Сайнлат.

— На нем волшебная корона, — заметил Мелпотис, — а в руке — волшебный талисман, украденный у Дамы Священных Очей.

— Но он всего лишь ребенок, — презрительно произнес Калепо.

— Я уничтожил глисмаков и исцелил ваши раны, — вяло ответил Толивар. — Я — волшебник и не перестану им быть из-за вашего презрения.

— К тому же ты — вор, — спокойно заметила Кадия, — но это между прочим. — Она подвела принца к покрытому слизью Звездному Сундуку. — Открой!

Толивар повиновался, словно не мог поступить иначе от смертельной усталости. Кадия приказала ему положить в Сундук Трехвекий Горящий Глаз, и он беспрекословно повиновался. Затем Дама Священных Очей пробежалась пальцами по драгоценным камням внутри Сундука. Вспыхнул свет, раздался мелодичный звук. Мгновение спустя с триумфальной улыбкой Кадия достала волшебный меч и взяла его обеими руками за тупое лезвие, подняв эфес вверх.

— Талисман, — спросила она, — ты снова принадлежишь мне, восстановилась ли твоя сила?

Между соединенных выступов на головке эфеса, словно огонек в сгущающихся сумерках, сиял янтарь Триллиума Кадии. Темные веки раскрылись, и на нее посмотрели три сверкающих глаза — точная копия глаз на ее кирасе.

Я связан с тобой, госпожа, и сила моя полностью восстановлена.

— Отлично, — сказала она. — Я приказываю тебе защитить меня и моих Кавалеров от глаз Орогастуса и всех членов его Гильдии.

Сделано.

Глаза закрылись, Кадия сунула меч за пояс.

— Ягун, возьми Звездный Сундук.

— Конечно, Провидица.

— Мы не можем оставаться здесь, — сказала Кадия. — Солнце садится, мы должны войти в виадук. На другом конце ждет человек, обещавший проводить нас до города Брандоба, где властвует император Деномбо, но он не будет ждать долго.

— Проход действительно ведет в Саборнию? — воскликнул Эдинар.

— Да.

— А Люди Звезды? — спросил Мелпотис. — Они уже завоевали страну?

— Еще нет, — ответила Кадия. Она повернулась к принцу Толивару. — Прежде чем мы отправимся в путь, я хочу, чтобы ты отдал мне Трехглавое Чудовище на хранение. Ягун! Открой Сундук.

Мальчик сделал шаг назад. Жизнь вернулась на его лицо. Его глаза расширились от ужаса, и он обеими руками вцепился в корону.

— Нет! — прошептал он, задыхаясь. — Я никогда не отдам свой талисман, пока я жив!

— Он не твой, — сказала Кадия. — Он принадлежит твоей матери, как Трехкрылый Диск — Великой Волшебнице Харамис, а Трехвекий Горящий Глаз — мне.

— Мать отдана талисман Орогастусу, — не сдавался мальчик.

— Чтобы выкупить тебя и твоего отца! — сердито ответила Кадия. Она выхватила Сундук из рук Ягуна и подошла к Толивару. — Положи сюда корону.

— Нет, — прошептал мальчик.

Она достала тупой меч из-за пояса и подняла до уровня лба Толивара так, что до короны оставалось не более толщины пальца. Три глаза открылись.

— Толо, делай что говорят. Отдай талисман.

— Не прикасайся к нему! — отчаянно воскликнул Толивар. — Ты знаешь, что он убьет тебя, если ты попытаешься взять его у законного владельца. Я смог сделать это только потому, что Орогастус передал его Желтому Голосу, не наделенному такой защитой.

Несколько мгновений она испепеляла его взглядом, но его воля была слишком сильна.

— Хорошо, оставь его у себя, правда, не знаю зачем, — Кадия опустила меч и заткнула его за пояс. Трехвекий эфес выглядел не более чем темным металлом.

— Сайнлат, Мелпотис, отведите Толо к судну.

— Нет! — закричал принц. — Я поклялся спасти мать! Если вы попытаетесь вернуть меня, я воспользуюсь магией, чтобы помешать вам.

— Провидица, — торопливо сказал Ягун Кадии. — Быть может, лучше взять его с собой. Он может помочь нам спасти королеву Анигель, ведь он продемонстрировал свое владение талисманом.

— Его фокус с невидимостью произвел впечатление, — заметил сэр Эдинар.

— А наше исцеление, — одобрительно добавил сэр Сайнлат, — произвело еще большее впечатление. Я был на грани смерти, а сейчас не только исцелился, а словно налился новой силой.

Остальные рыцари пробормотали что-то подобное. Кадия посмотрела на мальчика задумчивым взглядом.

— Когда его мать окажется среди нас, — продолжил Ягун, — он сможет передать ей талисман. — Маленький ниссом повернулся к принцу. — Ты поступишь так, Скрытный?

Услышав кличку, которой его называл только Ралабун, мальчик вздрогнул, но ничего не ответил.

— Толо, — сказала Кадия более спокойно, — если я разрешу тебе принять участие в экспедиции, обещаешь ли ты беспрекословно повиноваться мне и не использовать магию короны без моего разрешения?

Принц медлил, крепко сжав зубы.

— Обещаю, — сказал он наконец.

Кадия хотела потребовать у него обещание вернуть корону Анигель, но решила этого не делать, так как испугалась, что мальчик может закапризничать или даже убежать, став невидимым. Кроме того, он с большей готовностью отдаст талисман по просьбе самой королевы.

— Хорошо, — сказала она, вздохнув. — Приготовимся к проходу через виадук. Людей Звезды на той стороне нет, но человек, вернее абориген, что ждет нас и который обещал быть проводником, нервничает и чего-то боится, поэтому не станет ждать долго и уйдет без нас, если мы не поторопимся.

— Подождите! — закричал принц. — Тетя, эта жалкая тварь убила моего лучшего друга Ралабуна. Не знаю, убьет ли ее моя волшебная корона, но я спрашиваю разрешения попробовать.

— Но намп не способен на убийство, — сказала Дама Священных Очей. — Он — дикое животное, лишенное разума. Дикие животные ищут добычу привычным им способом без злого умысла. Будет несправедливо убить его так хладнокровно. Понимаешь меня, Толо?

— Нет, — ответил мальчик, не глядя на Кадию.

— Тогда пускай тварь живет, — сказала она грубо, — потому что я тебе приказываю.

Она отвернулась от него и направилась вниз по склону. За ней последовали рыцари и Ягун.

— Но я должен убить его! — отчаянно закричал принц. — Должен!

Кадия бросила на него взгляд:

— Не должен и не убьешь, потому что нампа нельзя винить в смерти Ралабуна. Винить следует другого, и ты понимаешь кого, в глубине сердца.

Лицо Толивара побледнело. Он не произнес ни слова, а поспешил за другими.

Глава 16

Дверь открылась, и королева проснулась окончательно от этого едва слышного звука, но глаза не открыла. Она почувствовала приближающиеся к кровати шаги. Женский голос, звонкий и властный, произнес: