Подняться на башню

— Милейший, — робко поинтересовался он у несущегося по своим делам лакея, — а где у вас тут библиотека?

Такого количества книг Хёльв не видел даже в публичном книгохранилище своего родного Гёднинга. Библиотека баронов Брасийских располагалась б отдельной пристройке и занимала ее целиком — от обширного подвала до чердака. Вдоль стен шли галереи, ряды этажерок упирались в потолок, у их подножий стояли удобные креслица и дивана низеньких столиках лежали каталоги имеющейся в наличии литературы и схемы размещения книг. Все было устроено заботливо, с любовью, с расчетом на то, что библиотекой будут пользоваться многие и многие, но помещение казалось если не заброшенным, то редко посещаемым, Было совершенно тихо, только откуда-то слева доносился невнятный шелест. Хёльв оглянулся. К одному из шкафов была приставлена стремянка, на которой виднелась худощавая фигура в сером одеянии. Фигура задумчиво покачивалась из стороны в сторону. Хёльв деликатно кашлянул. Неизвестный вздрогнул, взмахнул руками и тяжело обрушился вниз вместе со стремянкой. Послышалось ругательство.

— Уважаемый! С вами все в порядке? — обеспокоено спросил Хёльв, подбегая к упавшему.

— Растредитый оберфнык! — неразборчиво произнес тот, не оборачиваясь.

— Позвольте мне помочь вам. Когда-то я учился у знаменитого массажиста… Возможно, ваша спина нуждается…

Хёльв обошел пострадавшего с другой стороны, надеясь заглянуть ему в глаза, и остолбенел. Перед ним сидел тот самый эльф, которого они с Лукавым Фиником так неудачно разбудили в лесу несколько недель назад.

— Ристаговы Подземелья! Опять ты! — вскричал эльф. Похоже, та встреча в лесу ему тоже запомнилась.

— Я не хотел… Я просто зашел, вот…

— Просто вот зашел? А чего орешь, как ошпаренный гном?

— Из-звините… Я только… Прошу прощения…

— Простите! Извините! Я чуть шею не сломал, — продолжал ворчать эльф, но было видно, что он уже не сердится. — Откуда ты тут?

— Я теперь придворный музыкант… Флейтист. — Хёльв тяжело вздохнул. Ему почему-то было неприятно в этом признаваться. — А вы что здесь делаете?

Эльф оправил балахон.

— Храню сей кладезь знаний. По-простому говоря, слежу за порядком в этом помещении. Чтобы никто ничего не спер без ведома ее сиятельства баронессы.

Хёльв сочувственно вздохнул, обводя глазами бесконечные ряды книг.

— А, ерунда! — Библиотекарь заметил его взгляд и пренебрежительно махнул тонкой рукой. — Здесь и не бывает почти никого. Раньше Амель с шутом захаживала, хроники почитывала, летописи. А теперь и ее нет. Хотя Гнорик наведывается время от времени.

— Поразительно. Но ведь ценность коллекции…

— Юноша, ты наивен, как первая весенняя ромашка. Это дивным образом сочетается с твоей бесцеремонностью и наглостью. Кому нужны книги в Брасьере?

— Разве книги могут быть не нужны? — удивился Хёльв.

— Население Брасьера делится на толстопузых мерценариев, озабоченных лишь успехом своей торговлишки, и на сильно вшивых рыцарей с большими мечами и головами, звенящими как пустые латы.

Эльф потер переносицу и спросил без особой связи с предыдущим;

— Звать-то тебя как?

Хёльв представился.

— Лэррен Эрвалла, приятно познакомиться. — Библиотекарь протянул ему узкую ладонь.

— Странное имя. Совершенно человеческое, — заметил Хёльв.

— Странное! Ты бы видел, какие имена предлагала Книга Звезд в день моего рождения! — Лэррен сделал эффектную паузу. — Абуанзль и Дерманэль!

Хёльв попытался сохранить серьезное выражение лица, но не слишком в этом преуспел и заливисто, с повизгиванием захохотал. Эльф улыбнулся.

— Вот-вот. Моему отцу тоже не понравилось. Он был категорически против того, чтобы благородная фамилия Эрвалла произносилась вслед за имечком Дерманэль. Потому сделал вид, что принадлежит к клике прогрессивистов, отрицающих судьбоносное значение Книги Звезд, и придумал мне имя сам.

— И как?

— Что — как? Не прогневались ли на меня звезды? Сложно сказать… — Лэррен нахмурился. — Как говаривал великий мыслитель Теодорий Инна…

— Ты знаешь Инну? — перебил его Хёльв.

— Мне ли не знать Инну?! — В голосе библиотекаря послышались возмущенные нотки. — Я сам переводил собрание его сочинений на эйну!

— И как же ты трактовал седьмую главу его предпоследнего труда «О Мироздании»?

— Приятно видеть, что столь молодой человек, как ты, знает и ценит Теодория. Пойдем, я покажу тебе, — довольно произнес Лэррен, увлекая Хёльва в глубь библиотеки. — Легко видеть, что седьмая глава написана мудрым Инной как философская притча…

В свои покои Хёльв вернулся только глубокой ночью. Торопливо раздевшись, он залез под чистое, пахнущее свежестью одеяло и блаженно вытянулся. «А тут не так уж и плохо», — успел подумать он и заснул.

Триста лет назад, во времена правления великого генерала, библиотека Брасийского замка была местом отнюдь не пустынным. Десятки благородных дам и господ проводили в ней целые дни, почитывая сказки, любовные истории и сборники сонетов. Мода сия была обусловлена тем, что баронесса Мария только что не жила среди книг и старинных рукописей. Она появлялась в библиотеке рано утром в сопровождении трех велерских колдунов, знаменитых печально закончившимся жертвоприношением Ристагу, и тут же углублялась в работу. Что это была за работа, не знал никто. Даже велерские неудачники лишь смутно догадывались о целях ее ежедневных изысканий.

— Вепремана ыгана… Вепремана ыггана… — вскрикивала она. — Что это такое, что же это такое?!

Все почтительно замирали. Прихрамывая и размахивая руками, Мария проносилась к шкафу со справочниками. Летели на пол кожаные тома.

— И тут нет, и тут. Такая прорва книг — и ни одной полезной. Куда вы смотрите, бездельники? — Она вцеплялась в балахон ближайшего колдуна. — Вот ты куда смотришь? Как там тебя зовут?

— Н-нагс, — бормотал несчастный.

— Что такое вепремана ыгана, Нагс?!

— Н-не знаю, госпожа баронесса.

— Так думай! Ищи! И вы все — ищите!

— Может, опросить антикваров?

— Опросите! Всех опросите! Схватив на ходу вафлю с вареньем, Мария падала на диванчик.

— Ваше сиятельство, разрешите…

— Ты кто? Почему не при деле? Ты знаешь, что такое вепремана ыгана?

— Но…

— Бездельники, все бездельники. А ведь такая здоровенная девица! Почему ты так одета? Почему у тебя грудь торчит?

— Так ведь я…

— Совершенно непристойный бюст. Вымя! Что за безобразное зрелище!

Нагс осторожно дотронулся до плеча баронессы:

— Это кормилица.

— Какая еще кормилица?! Вы что все, с ума посходили?

— Няня вашего ребенка, баронета.

Мария замерла, ошалело глядя в пространство. Лицо ее слегка прояснилось.

— Ах да. Я и запамятовала. Пойди к казначею, скажи, что я приказала удвоить тебе жалованье.

Кормилица и Нагс переглянулись.

— Кому из нас, госпожа?

— Да какая разница! Обоим. Сгиньте! Ищите вепреману ыгану.

Ближе к обеду заглядывал и сам Рубелиан. В присутствии мужа Мария немного успокаивалась, ее речь переставала быть сбивчивой, движения — лихорадочными и суетливыми.

— Как дела у моей маленькой разумницы?

Разумница расцветала и пускалась в длинные объяснения.

— Все оказалось даже проще, чем я предполагала. То есть некоторые моменты по-прежнему мне непонятны, но…

— Ты считаешь, получится?

— О конечно, я не сомневаюсь в этом!

— Просто не верится, что такое и в самом деле возможно. Ты гениальна.

— Да, ты ведь только из-за этого на мне женился? Еще тогда, в Велерии, когда я рассказала тебе о…

— Не заводись, — Рубелиан погладил жену по встрепанным волосам.

Та тихонько вздохнула:

— Хотя мне все равно. Я тебе сделаю такой подарок, какого ни одна женщина никогда не делала своему мужу. Грандиозный. Лучший из подарков. Только мне нужны еще деньги. И еще люди. Тут нужно кое-что построить.

Генерал улыбнулся:

— Все, что пожелаешь, дорогая…