Добро пожаловать в Накки-ярви (СИ)

— Теперь, «Апраксин двор» — не самый лучший рынок в городе. Лучше в супермаркет или в специализированный магазин, а они находятся в спальных районах. — Светке не хотелось проталкиваться сквозь толпы снующих людей, и она предложила нормальный вариант, но в мои изменившиеся планы «нормальный вариант» не вписывался.

— Все равно, лучше пройдем до Невского. Там без пересадок до дома доедем. — Предложил я и примиряющим тоном добавил. — Ни в какой магазин или рынок заходить не станем, разве только около дома. — Придерживая Светку под руку, я, как ледокол, двинулся через суетящуюся толпу.

Гулять по центральным улицам мегаполисов удовольствие сомнительное, если ты там, конечно, не работаешь. Большинство из слоняющихся в обоих направлениях людей приезжие. Все куда-то торопятся, спешат, в глазах ощущается нездоровый азарт, и создается определенная атмосфера. Кто-то с упрямством одержимого шопоголика изучает магазины и делает покупки, чтобы потом хвастаться перед знакомыми «крутыми и дешевыми приобретениями», кто-то простым зевакой глазеет на исторические красоты, кто-то, поддавшись массовому психозу толпы, старается совместить и первое и второе, а кое-кто делает деньги по перечню деяний учтенных в уголовном кодексе. Степенно и неторопливо шагающие люди в таких местах редкость. Мы изображали именно таких, чем существенно выделялись среди народа снующего по Садовой. Хвоста, о котором предупредила Альбина, я так и не заметил, хотя названные приметы подходили к десятку человек в радиусе обзора, но, все равно, пожелания нашей сотрудницы выполнил.

В уличной толчее и битком набитом людьми вагоне подземки мы почти не говорили. Иногда Светка порывалась что-нибудь сказать, но я шутливо прижимал палец к ее губам и шептал на ухо всякую смешную чепуху. Лишь вывалившись из метро и все-таки посетив магазин, так как на память пришел пустой холодильник, я спросил:

— А теперь куда? К тебе или ко мне?

— Лучше к тебе. — Светка серьезно посмотрела мне в лицо. — Мама приедет только через три дня, а дома одной… — она вздрогнула, — как-то не по себе.

Черная визитка Инквизитора произвела на девушку впечатление. Она восхищенно захлопала ресницами и восторженно пролепетала:

— Это — большая честь. Именно такие визитки дают возможность общения с теми, кто стоит над магическим сообществом. Тем более карточка от Урманского, ведь Иннокентий Константинович — очень скрытный для окружающих и замкнутый человек.

— А, может, это — черная метка? Как у флибустьеров. Даже прозвище у вашего Иннокентия Константиновича пиратское — Сильвер. — Язвительно ответил я. — Вручили знак, и жди теперь беды. Придет какой-нибудь одноглазый Джо и, с криком: «Черная метка!», взмахнет саблей.

— Что ты! Урманский — человек, хоть и жесткий, принципиальный, но, в то же время, умный и порядочный. — Возразила Светка с некоторой горячностью.

Вот бы знать, зачем такому умному и принципиальному я понадобился? Ни каких общих дел мы не имели, да, и вообще, нет у нас точек соприкосновения. Та мимолетная встреча в клубе ни в счет. Несколько минут общения, не обязательного, а так, в порядке вежливости. Вот, если дело касается моей работы в отделе «П», то интерес одного из высших иерархов местной псевдомагической тусовки донельзя понятен. Вроде бы — коллеги. Насколько я понял из Светкиных объяснений, Инквизитор в Питере выполняет роль контролера и бесстрастного судьи в среде тех, кто занимается всякими магическими делами или считает себя представителями нечисти, почти, как наш шеф. Только Свиягов пользуется поддержкой государства и действует в интересах министерства обороны. А на кого работает Сильвер?

Ассоциация между Инквизитором и генералом вызвала невольную усмешку.

— Чего смешного? — Моя ухмылка не прошла незамеченной, Светка истолковала ее по-своему. — Ты встреться с ним, пообщайся, и, может, тогда поймешь, насколько Сильвер — выдающаяся личность.

— Может быть, может быть. — Согласился я и неожиданно поинтересовался. — А почему я должен с кем-либо встречаться, не имея на то желания? Инквизиторы, колдуны, ведьмы, вампиры — это такая блажь, которую придумали либо пройдохи, либо душевно больные. Красивые и загадочные прозвища, странные ритуалы и щекотка самолюбия скрывают разнообразные проблемы в психике, а за ними стоят обычные люди, ну, пусть как-то отягощенные комплексами и старающиеся хоть в чем-то быть непохожими на остальных.

— Так ты ни чего не понял? — Светка начала заводиться на глазах.

На такую реакцию я в общем-то и рассчитывал. Смесь твердолобого материалиста и Фомы неверующего является одной из масок, которая может спровоцировать оппонента на азарт и горячность, что зачастую помогает получать необходимую информацию.

— Вчерашний визит гули — тебе не доказательство? Здесь, в своей же квартире, тебя нежить чуть не сожрала, а ты все упрямишься. Или тебе надо, чтобы волкодлак тебя укусил? — В Светкином голосе ощущалась неприкрытая злость.

Главное — не перебощить. Обидится девушка, уйдет, а мне совершенно не хотелось с ней расставаться. Не смотря на то, что она работает в конкурирующей «фирме». Немного остужаю накал:

— Погоди, Света. Ты говоришь о сверхъестественных силах, паранормальных явлениях, сама признаешься в том, что ведьма, к тому же не в первом поколении. Раз это так, то покажи свое умение или как оно у вас называется. Сможешь?

— Хорошо. — Светка неожиданно успокоилась и, хитро улыбаясь, спросила. — А ты не боишься?

— Для ведьмы ты слишком красивая и привлекательная. — Как можно проникновеннее ответил я.

— А ты считаешь, что ведьмы — уродливые старухи? — С иронией произнесла девушка, ставя блюдце в водой на стол.

Милая наивная девочка. На сотню, так называемых, дипломированных магов и колдунов, прорицателей и экстрасенсов, ведьм и медиумов, приходится, дай бог, двое-трое людей обладающих определенными способностями, и именно они стараются не афишировать свое умение. Многие паранормальные явления имеют самые простые объяснения, а что касается нелюди или нечисти, так человек — самая страшная нелюдь.

Светка провела кончиками пальцев по краям век и щекам, затем сложила ладони около рта и неразборчиво зашептала. Как я не напрягал слух, но разобрать слова так и не смог. Точнее, слышал, но не понимал — русским языком здесь и не пахло. Ах, да, ведь Светка — финка. Запоздалая мысль почти успокоила — на финском языке, как и всякий ленинградец, я знал десяток-другой слов, почерпнутый в годы молодости от общения с пьяными туристами и фарцовщиками, хотя ни одного из услышанных сейчас слов мне известно не было.

Бормотание, доносящееся через сомкнутые ладони, усилилось. Вода в блюдце неожиданно вскипела от устремившихся к поверхности сотен мелких пузырьков, затем успокоилась, и на поверхности появилось изображение волчьей пасти с факелом в зубах.

Вопрос застыл на губах, когда я увидел Светкино лицо. Она отвела ладони от щек, бездумный взгляд застыл на кружке блюдца, а побледневшие от напряжения губы бросали непонятные и уж точно — не финские — слова.

Да, я ошибся в тебе, девочка. В самом деле, в тебе есть сила и умение. В считанные минуты ввести себя в транс, способность к глоссолалии и владение основами гидромантии — все говорит о немалых возможностях этой, как мне казалось давно известной девчонки. В самом деле — ведьма.

В какой-то момент я отвлекся, рассматривая Светкино лицо, а в блюдце возник новый образ. Женщина в платке, похожем на хиджаб. Затем черты лица размылись, и платок превратился в летящую птицу. Словно орел, бросающийся на жертву, он упал на распростертое женское тело и обернулся вокруг него. Ноздрей коснулся тонкий аромат цветущих лилий, и в этот миг блюдце треснуло, рассыпавшись на множество мелких осколков, а вода фонтаном маленьких капель брызнула во все стороны. Девушка покачнулась, вздрогнула, и ее взгляд медленно сосредоточился на мне.

Где-то с полминуты мы молча сидели друг напротив друга, затем Светка слегка охрипшим голосом поинтересовалась: