Дневник, которого не было(СИ)

— О, пожалуйста! Я просто обязана быть там… И спасибо Вам! — я горячо с благодарностью сжала его руку. И куда же делись все мои обиды?

Принц тоже сжал мои пальцы в ответ и улыбнулся.

— Это самое малое, что я мог для тебя сделать за спасение жизни моего воина. Я лично буду следить за тем, чтобы с тобой хорошо обращались. Я позабочусь о тебе.

— Спасибо… — смущенно ответила я. Мне уже было все равно, что со мной будет, лишь бы смотреть и смотреть в эти глубокие глаза.

— Утром к тебе придет один из моих нандиров, он проводит тебя на церемонию. А сегодня я пришлю двух портных, они сошьют для тебя несколько платьев. Я же должен идти.

Когда он, попрощавшись, ушел, я опечаленно вздохнула. Что же мне делать с моим сердцем, которое вопреки всем моим попыткам продолжало страдать от любви? Я поправила подушку, намереваясь забыться сном и хоть на это время перестать думать о нем, как моя рука нащупала что-то живое и хрупкое. На настиле лежал амулет совы и нежный, ослепительно белый альпийский цветок с поверхности, который я прижала к своей груди. Где Алвар прятал его и как умудрился тихонько положить под подушку — было для меня необъяснимой загадкой. В то же самое время я четко осознавала, что этот цветок не должен увидеть никто. Казалось, что вся земля ушла из под ног, а я воспарила в густую синеву безоблачного неба.

Признаться, это были самые первые цветы, подаренные мне хоть кем-либо, глядя на белоснежные его лепестки, я живо представляла себе удивительно красивое место, где принц нашел его, нежная зелень травы, острый разреженный воздух гор, сверкающие ледники… Мои щеки горели, затрепетало сердце в груди, и я так разволновалась, что даже взгляд на каменные стены не мог вернуть меня с небес на землю. Но через несколько мгновений холодная мысль окатила меня словно душ, я очнулась вновь на своей кровати и повторяла себе снова и снова: «Забудь его, Марта. Забудь». Сердце не знало подобных этому чувств, оно кричало от боли, но хотело ее, и это мне было совершенно неподвластно. И непонятно.

Глава 15

В последний путь

Руки принца сотворили со мной нечто совершенно удивительное. Рана почти не болела и даже не беспокоила меня, и я смогла прийти на похороны моей матери.

Умерших они предавали священному огню, урны с прахом хранились в южных пещерах, которые были скорее похожи на чудесный сад. Здесь росло столько цветов, что их сияние даже слепило меня. Но глаза быстро привыкали к этому мягкому свету. Взгляд отдыхал на высоких храмах, что возвышались громадой черного камня посреди небольших гротов, где покоилась память о предках эльфов. Урны были расставлены на специальных алтарях.

Меня искренне удивило, что эльфы с почтением относились и к смерти людей, для ушедших за Край Света татиров строились отдельные храмы, что могли даже посоперничать с эльфийскими по своей мрачной красоте. Но одно место привлекло мое внимание, когда мы в полном молчании с моим провожатым-эльфом шли сюда. В центре сходящихся туннелей на самом почетном месте возвышался маленький храм, он был высок и построен с особой любовью и мастерством, но казался совсем запущенным. Вокруг не росло ни одного цветка, и земля под ногами была будто выжжена злой магией. Стены были матово-черными и взгляд тонул и засасывался этой чернотой. Мимо него мы прошли, в два раза ускорив шаг, и нандир избегал смотреть в его сторону.

В одном из людских храмов мы увидели небольшую группу странно одетых эльфов и высокого принца Алвара. Я была рада, что он будет здесь в этот печальный день.

По белым саваном лежало что-то уже теряющее форму, и мои глаза наполнились слезами.

Шесть эльфов, что присутствовали на церемонии, оказались жрецами и носили странные балахоны с пурпурно-фиолетовыми разводами и капюшонами, одежды были украшены блестящей, как золото металлической отделкой. Они держали в руках позолоченные сферы на длинных цепях, что распространяли по всей зале легкий запах каких то ароматических масел.

Я подошла в полном молчании к телу своей матери и хотела приподнять саван, но принц, тронув меня за локоть, чуть покачал головой.

— Пожалуйста… Я хочу увидеть ее, — сказала я сквозь слезы и Алвар, вздохнув, без слов, откинул белые ткани.

Я поняла, зачем нужны были все эти масла, тело в таком состоянии уже должно было ощутимо пахнуть. Я лишь прошептала: «Прощай, мама, да хранит тебя Ваар» и опустила глаза, не в силах смотреть на ее обезображенное лицо.

Принц снова закрыл ее тканью и отвел меня чуть в сторону, пока жрецы цепляли крюками специальную решетку, на которой покоилось тело. Затем они перенесли ее на огромную печь и начали читать молитву на своем языке. Едва слышно молилась и я, но слезы потекли рекой, когда они открыли заслонку, позволив пламени охватить ее тело.

Так ушла моя мама в свой последний путь. Она всегда будет в моем сердце, и я пообещала ей, что обязательно найду свою дорогу к счастью, как она того хотела.

Сильная рука принца тихонько легла на мое плечо, и я даже сама не поняла, как уткнулась в его темные одежды лицом.

После Алвар проводил меня до самой комнаты в окружении своей свиты и даже побыл немного со мной наедине. Он поражал меня каждый раз все больше, его благородство было поистине королевским, я поняла, что не просто влюбляюсь в него, это чувство ушло глубоко в сердце и заполнило его полностью. Кто бы мог подумать, что тот самый «Черный принц», которого в самых ужасных красках расписывали деревенские старожилы, был самым достойным из всех, кого я встречала.

Ах, моя бедная Надежда! Выдержишь ли ты такое испытание?

Алвар сказал, что должен уехать по делам, но перед самым отъездом он распорядился, чтобы меня начали учить эльфийскому языку. Когда я чуть отстраненно кивнула ему, погруженная в свои мысли, принц лишь с улыбкой добавил, что это невероятно сложный язык, требующий немалых способностей, и он проверит мои успехи по прибытию. И вот тут в моих глазах загорелся огонек живого интереса. Мне вдруг захотелось показать ему, что люди могут быть очень способны, и я поняла, что он ловко разжег во мне эту искру азарта, стремления показать, что я тоже чего-то стою.

Я вдруг выпалила, что обучена грамоте и их эльфийский язык меня не испугает, а затем покраснела от стыда. Но принц только весело засмеялся и сказал, что будет несказанно рад, если я справлюсь. Вот теперь я точно страстно жаждала поскорее начать учиться. А его смех оказался настолько приятным, что звучал чуть ли не музыкой для моей души.

Но когда он ушел непонятное волнение и страх охватили меня. Скоро мне предстоит познакомиться с тем чуждым миром, что лежал за дверью моей комнаты, и он был отнюдь не так дружелюбен.

Глава 16

Первый урок

Волнение сегодня действительно захлестнуло меня куда сильнее прежнего. Жрица, что лечила меня, после отъезда Алвара, на третий день презрительно бросила, что ее работа закончена и поспешила оставить меня наедине с моими страхами. Это почти все, что она сказала мне за все это время, и я ее больше не видела. Я проснулась намного раньше, чем обычно и долго ворочалась во всех этих подушках, пытаясь снова уснуть и хоть на миг вернуться с чарующий мир грез, где не было мрачных пещер с тяжелым душащим воздухом и едким запахом неизвестности.

Наконец, встав с постели, я со странным смущением оглядела одежду, что принесли мне портные, тонкие темные ткани, искусно сшитые и обработанные умелыми руками эльфов, не годились для раба. Все эти платья, конечно, не были такими вычурными, как великолепные одеяния эльфийских женщин, скорее, даже скромными, но и контраст между ними и жалкой робой Дионы был разителен. Я любовалась ими, но не знала, как показаться в этом на глаза рабам. Когда я одевалась в эти шуршащие мягкие ткани, я убеждала себя, что у меня все равно не было выхода — мою старую одежду они забрали, якобы подштопать.

Скинув сорочку я внимательно осмотрела свою рану и увиденное изумило меня до глубины души. Там не осталось даже шрама! Только едва видное темное пятнышко.