О черном маге замолвите слово (СИ)

— Да подожди ты, я же просто хочу узнать… — каким-то чудом Дамиру удавалось ее удержать.

— Пусти, кретин! Я еще жить хочу…

От такого странного заявления Дамир едва не разжал руки.

— Пусти, он меня убьет! — приглушенно взвизгнула девица, продолжая вырываться.

— Кто? Тот, кто сказал за мной следить?

— Нет! Он сказал, что убьет любого, кто к тебе приблизится!

Дамир уже ничего не понимал.

— Кто «он»? Почему убьет? Да прекрати ты!!

Он встряхнул ее, и девушка перестала сопротивляться, неохотно объяснив:

— Кто-кто… учитель твой!

— Мастер Райнарт? — опешил Дамир, тоже ее отпуская.

— Нет! Фейт, — отрезала она.

— Ты его видела? Когда? Где? — Дамир сразу же забыл обо всем другом.

— Видела, — девушка обернулась.

Только рассмотрев ее ближе, вглядевшись в зеленоватые глаза, он понял, что она гораздо старше, чем выглядит. Даже трудно сказать на сколько.

— Кто ты такая? Что тебе надо? Если хочешь, что бы я отстал — объясни! — юноша отступил на шаг.

— Я — Ванда, — женщина, притворяющаяся девочкой, как-то очень хищно усмехнулась, и улыбнулась, увидев что Дамир нахмурился, — Неужели тебе знакомо мое имя? Он говорил обо мне?

— Раинн, — объяснил Дамир.

Ванда не смогла скрыть удивления его осведомленностью и окинула паренька все более заинтересованным взглядом.

— Надо же! Кажется, ты для него действительно не просто источник дополнительных сил по запас… и дело не в страховке, — проговорила она себе с непередаваемой усмешкой, — стоило рисковать, что бы узнать, что у тьмы есть сердце…

— Где он? Он жив? — напомнил Дамир о главном.

— Поразительно, но еще да, жив вроде, — ведьма улыбнулась, просто упиваясь волнением и тревогой паренька, — А видела я его и впрямь давненько, как раз перед тем, как он в Черную Башню направился…

Ванда, которую вслед за Дамиром привело в Анкорру извечное женское любопытство — чем это так мальчишка заинтересовал мага, — прикусила язык, поздно спохватившись, что сболтнула лишнее: за такое ее просто по стенке размажут — и за дело! Смертельно побледневший юноша отшатнулся, а потом резко развернулся и бросился бежать.

Дамир летел, как будто за ним гнались все маги, вампиры и ведьмы этого мира.

— Ларенс, где мастер?

Он даже не дослушал ответа, вихрем ворвавшись в гостиную, — и замер, словно наткнувшись на нечто невидимое, бессознательно подобравшись, как перед броском.

— Вижу у вас все по-прежнему! Просто жить без неприятностей не можете, — невозмутимо заметила Алагерда, поправляя кокетливый рыжий локон в вихре гаснущих искр, — Вы решили собрать у себя всех черных, или только исключительно опасных?

Где ты их только находишь!

Напряжение в комнате было осязаемым.

— Дамир Совету ничем неопасен!

— Ты поэтому объявилась?

Голоса супругов прозвучали одновременно и одинаково резко.

— Нет, у нас есть проблема посерьезнее! Заварил кашу ты, хотя и я не без греха…

Повинуясь недвусмысленному приказу во взгляде Райнарта, Дамир вышел, но не собирался оставаться в неведении. Вскочив на перила, он без труда перебрался по декоративному карнизу к самому окну, и мог слышать разговор так же ясно, как если бы остался внутри. Сейчас его меньше всего волновало то, что его могут увидеть снизу или такая малость, как угрызения совести: жизненно важным было разобраться что же все-таки творится вокруг. Маги всех мастей, герои, вампиры, ведьмы — как-то это слишком много!

— Что стряслось, Герда?

— Тоже, что и всегда, Райнарт: Башня.

Дамир целиком обратился в слух.

— С тех пор как ее хозяин освободился, Совет расставил по всей границе Пустоши посты, ловушки, охранные линии, — везде, где только возможно…

Скептическое хмыкание.

— Да, разумеется, Черного Лорда, когда он в силе этот барьер не удержит, но и посты предназначены для другого: уловить резонанс между ним и Башней или обнаружить его при попытке проникнуть туда.

Дамир прикусил губу почти до крови: ведь мастер Фейт по словам Ванды отправился прямиком в Башню, и Раинн упоминала о том же.

— Несколько раз что-то даже улавливалось, — продолжала между тем магесса, судя по звукам нервно расхаживая по гостиной, — но резонанс был слабенький. Видно, Дамон не творил ничего серьезного, и старался держаться от Башни на расстоянии.

Сейчас резонанса нет вообще, но Райнарт… Там творится черт знает что!

— А поподробнее? — в тоне героя отчетливо слышно нетерпение.

— Такого никогда не было! Что ни день — землетрясения, ночью — метеоритные дожди.

По Пустоши гуляют ураганы, на небе самые редкие атмосферные явления соревнуются кто чаще! Даже цунами небольшое случалось… И при всем при этом у Башни снова объявились орки!

— Ты считаешь, что это Дамон чудит?

— Либо он — но что это все означает никто не представляет, либо настоящий господин в самом деле плюнул на все и по-прежнему где-то отсиживается, а в Башне хозяйничает кто-то другой и пытается ее подчинить!

«И я, кажется, знаю кто», подумал Дамир.

— Ты пришла, что бы разрешить сомнения? Герда, я не видел его с Анкариона, и не могу знать, что у него на уме!

— А стоило бы! Райнарт, я не хочу, что бы на моей совести был такой груз! И ты думаю, тоже! Несколько развед отрядов уже не вернулись. Ты был в Башне. Я помогу тебе миновать барьер. Если это Дамон, он тебя пропустит… Поговоришь с ним, а если это не он или разговаривать уже бессмысленно, — ты знаешь, что делать… он сам просил тебя, остановить его, если он перейдет черту!

Повисла долгая пауза.

— Райнарт, — раздался спокойный голос Мелигейны, — мне это не нравится, и ты знаешь, что я обо всем этом думаю… Но Алагерда права. Эту историю начали мы, и мы должны ее закончить!

— Не мы, а я! Подумай о детях… — повторил Райнарт ее же слова.

Дальше Дамир уже не слушал. И что ему делать, больше не раздумывал: если мастер Фейт дошел до Башни, он либо в руках ее хозяина, — и тогда Дамир послужит ему хотя бы в качестве дополнительного источника, подпитывающего силы, как считала Ванда, либо если Властелина в Башне нет — он предупредит мастера. Вопросами всеобщего добра и зла, Дамир себе голову не забивал.

Как часто и бывает, когда люди заняты внезапно свалившимися на них проблемами если не мирового масштаба, то уж судьбоносными точно, нервничают и сходят с ума от беспокойства, — кое-что обязательно упускается из вида. Поэтому отсутствие Дамира было замечено даже не вечером, а на следующий день, поскольку Райнарта не было вовсе, Мелигейну отвлекли хлопоты, а дети ужинали одни. Каждый и из хозяев и из слуг, если и задумывался, где это парень пропадает и почему его сегодня не видно, был уверен, что он просто где-нибудь занят, да и поводов для тревоги на его счет не было.

Зато на утро, за завтраком обнаружилось, что Дамир исчез и исчез не просто так: вместе с мальчишкой исчезла его лошадь и некоторые вещи. О нет, ничего чужого Дамир не прихватил, кроме оружия с которым занимался, и многое оставил даже из тех незначительных вещей, с которыми когда-то прибыл. Однако он забрал все свои книги, которые, как случайно стало известно, продал в тот же день, получив в свое распоряжение в дополнение к остававшейся у него неистраченной еще мелочи наводящую на размышления сумму, ведь книги удовольствие дорогое. При чем, как сообщил торговец, у которого Дамир объявился едва ли не в тоже время, пока Райнарт еще спорил с Алагердой, — молодой человек торговался весьма изрядно.

Судя по всему, Дамир собирался очень быстро, но не в панике, продумывая каждый шаг, и не забыл даже разжиться на кухне едой. Предположение, что мальчишка мог сбежать из-за появления магессы, и поскольку идти ему некуда, пока обоснуется на каком-нибудь постоялом дворе, не оправдались. В место этого, благодаря расспросам удалось выяснить, что похожий на описание парень действительно появлялся, но не за тем, что бы снять комнату или хотя бы просто перекусить, а тоже искал кое-кого: светловолосую зеленоглазую девушку, которая возможно могла быть и не одна. Парень травил небылицы одна занимательнее другой: то он искал девушку, в которую тайно влюблен, то уже невесту — дочь богатого и злобного соседа, от которого они сбежали и уговорились встретиться, но чаще всего — сводную сестру, с которой они никогда не виделись, но теперь у обоих никого больше нет… Девушку звали Ванда, но юноша не исключал, что она могла назваться по-другому, и умел быть убедительным. А синие глаза смотрели так ясно, и действительно тревожно!