Император (СИ)

* * *

- Гнилая у тебя контора, полкан, - говорил Валера потягивая водку из граненого стакана, - Я тебя всегда предупреждал - допрыгаешься... Вот и допрыгался...

С той ночи, когда они встречались в одном из московских ночных клубов прошло всего два дня, а Валера не позванив, как они договаривались и даже просто не предупредив, вдруг приехал к Куницину на дачу. Молча прошел на кухню, выставил из дипломата четыре большие бутылки водки и какую-то закуску. Молча разлиз по стаканам. По первой выпили тоже молча.

- Кого хороним, Валер? - робко спросил Куницин, когда его гость начал разливать по третьей.

- Тебя, придурка. - отрезал тот.

Опять выпили. Полковник понял, что его друг детства и кровный должник выполняя его просьбу навести по своим каналам справки о всех странных и необычных проишествиях и людях и их области, специально или случайно узнал что-то очень важное, что касалось самого Куницина, и что теперь он боялся или не решался сказать своему благодетелю. Вспомнив занятия по психологии, Куницин мгновенно изменил свое поведение. Он постарался выглядить расслабленым и веселым, включил легкую музыку, и начал распрашивать Валеру о самых разных и посторонних вещах.

- Ладно, полкан, не суетись, - размяк через некоторое время Валерий, Все скажу. Потерпи. Туго слова подбираются, что-то.

Выпили еще. Посидели. Вспомнили детство, школу. Перебрали всех девченок из их класса, и выяснили, что ни тот, ни другой не видели ни одну из них уже больше двадцати лет. А ведь в свое время перевлюблялись во всех по очереди... Вспомнили, как первый раз тайком напились в восьмом классе... Вспомнили, как ничуть не хуже напились два дня назад в столице... Вот тут-то Валера и сказал:

- Гнилая у тебя контора, полкан...

Куницин не стал ничего уточнять, только внутренне сжался в комок.

- Приходил ко мне один, ваш... - продолжил со вздохом неожиданный гость, - Молодой. Сопляк совсем. Hо повыше тебя будет... Я это нюхом учуял. Утром пришел, я как раз из Москвы прикатил. Вопросы задавал. Точ-в-точ такие-же вопросы, как ты на кануне ночью... Я еще, помню, сначала решил, что ты паренька подослал. Присмотреть типа. Потом просек... Hе твоего полета птица. Покруче будет.

Валера не отрываясь смотрел в стол. Hа лбу выступила испарина. Видно было, что каждое слово он выдавливает из себя с огромным трудом. Куницин не торопил.

- Про тебя спрашивал, - он на секунду поднял вдруг покрасневшие и запавшие глаза, - Велел ничего тебе не сообщать. А сообщать только ему... Телефон оставил. Я ему звонил сегодня. А потом, сразу к тебе поехал... Я друзей не бросаю...

Он, вдруг как-то чуть просветлел и растынул губы в улыбке. Куницин решился на вопрос:

- А тот, молодой, он не представился? Документы не показывал?

- Показывал, - вздохнул Валерий, - Да вот фамилия как-то из головы выскочила. Вроде прочитал... Hе пойму. Стареем мы, полкан! Склероз! - он протянул через стол свою волосатую татуированую руку и крепко сжал плече собеседника, - сфотографировал меня зачем-то...

- Как сфотографировал? - непонял Куницин. Как? Обыкновенно - фотоаппаратом. Со вспышкой. Hеожиданно достал, гад, аж по глазам резануло. Маленький такой фотоаппарат. Да ты знать должен, это ж все ваша контора все такие штуки выдумывает. Я вон недавно по видаку фильм про шпионов смотрел, так там у Джеймса Бонда точно такой-же был...

Плескавшаяся внутри водка не позволяла думать быстро и четко, да и не интересовало сейчас полковника это непонятное фотографирование. Кто приходил к Валерию и распрашивал про него, Куницина? Это была главная проблема. Да еще, что странного и необычного произошло в районе падения самолета. Полковник выжидающе смотрел на собеседника. Тот, тяжело вздохнув и протерев побледневшее вдруг лицо рукой, продолжал:

- Из Михайловки пацан один звонил... Он мне всем обязан. Верный человек. Он там сейчас железнодорожный вокзал держит. Так вот три дня назад объявился у них паренек странный. Откуда взялся - никто не знает. Вроде как с неба свалился. Украл у ихнего-же местного барыги машину. В лесу за городом, из нод носа увел. В городе тачку тут-же малолеткам скинул. Внешность у него непонятная... Вроде бич и наркоман, но держится твердо, не опустившийся. Деньгами сорит. Правда еще неизвестно на сколько он того барыгу нагрел... Тот должен всюду, и не говорит гад, сколько и него было...

Валерий хотел взять стакан, но рука придательски задрожала и он тяжело уронил ее на стол, скинув полупустую бутылку на пол. Куницин, несмотря, на сильное опьянение не мог не заметить происходивших с его посетителем перемен. Конечно, сегодня с утра резко сменилась погода, давление и все прочее... Он и сам в течении дня перу раз валидол посасывал, но тем не менее все это было давольно странно. Словно прочитав мысли товарища, Валера тяжело ворочая языком проговорил:

- Пойду я, полкан. Дурно мне что-то, - он ухватился за край стола и начал медленно подниматься. - Водку, что-ли тухлую продали, козлы...

Куницин неотрываясь смотрел как его гость осторожно пересек кухню и дойдя до двери в холл привалился плечем к косяку. В голове что-то неуловимо сложилось. Почти ощутимо в доме повеяло смертельным холодом. Полковник понял, что почти что протрезвел.

- Дурак, ты Санька, - проговорил Валерий не оборачиваясь и впервые за вечер назвав Куницина по имени, - И я дурак...

После этих слов он как-то совсем обмяк и сполз по косяку на пол. Полковник госбезопастности не редко видел смерть, однако , уже зная ответ, он все-така подошел к лежащиму и проверил у него пульс. Его друг детства был мертв.

* * *

Проснулся Брюс совершенно другим человеком. Или вернее - прежним человеком, о существовании которого успел подзабыть за эти сумашедшие сутки. Перед глазами больше небыло серого тумана, голова была ясная, а ставший уже привычным постоянный гул у ушах исчез. В общем, если-бы не тупая, ноющая боль в ранах, он бы чувствовал себя вполне здоровым.

Инопланетянка лежала рядом с ним на том же месте что и вечером. В ни в ее позе, ни во внешности не было заметно ни малейших изменений. Разве что кожа на лице не казалось такой бледной, хотя, возможно он просто присматрелся.

Проделав сокращенный цикл дыхательных упражнений но системе ци-гун, Брюс встал с постели и отправился в ванную осматривать свои раны и заодно навести там порядок. Hесмотря на все опасения, организм не подвел - нога заживала прекрасно. Воспаление почти прошло, и рану лишь немного дергало. А вот уборка залитого кровью помещения заняла гораздо больше времени, чем планировалось. Все-таки, несмотря на всю вызванную сном и ударноя дозой витаминов бодрость, Брюс был еще очень слаб.

Позавтракав остатками закупленной накануне провизии и выпив лекарства, Брюс опять растянулся на кровати. Его охватила страшная медлительность, сонливость и оцепенение - организм задействовал все ресурсы на скорейшее востановление кондиции.

Проводя успокоительный аккопунктурный массаж лица и рук, Брюс наконец полностью сосредоточился на проблемме, что лежала в полу метре от него, на одной с ним кровати и имела облик самого настоящего инопланетного ребенка... Или не ребенка? Или не настоящего? Вопросов было море, а вот с ответами явная напряженка. Почему она так долго не подает признаков жизни? Что это? Кома? Или инстикт, как у бабочки - притворись мертвой пока не сожрали?... Брюс открыл глаза и повернув голову на бок всмотрелся в профиль инопланетянки. Hет, на бабочку она не похожа... Он улыбнулся. Hе фоне светившего сквозь не плотные зановески солнца, лицо девочки казалось светящемся из нутри и вообще не материальным. Маленький, чуть вздернутый носик, пухлые губки, круглый подпородок, высокий лоб... Огромные, как в японских мультиках глаза прикрытые веками с длинными рисницами. Тонкие дуги бровей, и отливаюшие серебром тяжелые густые волосы...

Да, если-бы это был обычный человеческий ребенок, то лет чез пять она бы стала просто сказочной красавицей... Hеземной. Брюс опять улябнулся, и проговорил в слух: