Император (СИ)

Выпустив, наконец, спасительный нож, Брюс тутже завладел более совершенным оружием, которое до этого видел только в специальной литературе. Фантастического вида пистолет-пулемет имел округлые рукоятки и прозрачный вместительный магазин, горизонтально лежащий над стволом. Он чертовски удобно лежал в руках и это придало Брюсу уверенности. Хотя, самым краем сознания он, конечно прикрасно понимал, что стоит ему на миг остановиться и задуматься, то ни от уверенности, ни от решимости ровным счетом ничеко не останится. Поэтому он не стал останавливаться, а всецело отдавшись на волю подхватившей его победной волны, ринулся навстречу своей судьбе.

В небольшом узком салоне находилось еще человек семь в свободной черной одежде. Теснота затрудняла маневр, и Брюсу удалось первой-же очередью уложить двух из них. Это было необыкновенной удачей, потому, что первые ответные выстрелы сразу же достигли цели. Брюсу показалось, что вся левая половина его тела и левая нога превратились в один большой сгусток боли. Брюс повалился на правый бок и рефлекторно зажал спуск. Оставшиеся в магазине патроны веером разлетелись по салону, задев еще одного боевика и вспоров боковую обшивку в области двигателя.

Очнувшись после короткой потери сознания Брюс сначала решил, что все еще находится в БТРе, потому, что в воздухе невыносимо пахло гарью. Когда глаза, наконец, поймали фокус, то прямо перед собой Брюс увидел большой матовый ящик. Это был почти куб со стороной полтора метра. Hа всех его гранях краснели цветочки знаков радиационной опасности и предупреждающие надписи на нескольких языках. Такого ящика не было в БТРе и оттолкнувшись от этой мысли Брюс мгновенно вспомнил где находится. Вместе с пониманием места вернулся и ставший уже привычным и родным смертельный холодок под ложечкой. Брюс даже зажмурился ожидая последнего удара. Однако прошло уже много времени, а ничего не происходило. Hе было так же и боли. Тренированная нервная система сама заблокировала ее. Сосредоточившись, Брюс оценил свое состояние: рана в боку не серьезная - царапина; с ногой хуже, хотя кость по видимому не задета. В общем давольно легко отделался.

Брюс сглотнул пересохшим горлом и поднялся на локтях. Через секунду странная по началу ситуация стала проясняться. Падая он прострелил левый двигатель, который теперь давольно активно горел, а его противники, видимо испугавшись взрыва топлива покинули самолет - входной люк был прикрыт не плотно. Почти ползком Брюс пересек салон, подобрав по дороге более знакомое оружие - тупоносый немецний автомат Хеклер-Кох MP-5A3. Он взял его на изготовку и буквально упал в кабину пилотов. Только тут он до конца понял истинную причину бегства оставшихся в живых боевиков: пилот лежал на штурвале, а в его затылке чернело аккуратное отверстие. Своей "удачной" финальной очередью Брюс поразил не только самолет, но и летчика. Брюс покачал головой, решив, что после этого наверное стоит более серьезно относиться к дешевым голливудским боевикам.

Стащив тело мертвого пилота со штурвала, он не без труда уселся в соседнее кресло. Самолет шел на малой высоте на автопилоте. За фонарем кабины был новый день, под капот убегала бескрайняя степь, перерезанная то тут, то там вспаханными полями, извилистыми речушками и редкими невысокими лесочками и лесопосадками.

- Бескрайние российские просторы... - проговорил Брюс, кладя руки на шероховатые, приятные на ощупь рога штурвала.

* * *

Роман с некоторой тревогой и волнением ждал появления контрольно-пропускного пункта на въезде в город. До этого момента на них, ровным счетом никто не обратил внимания, хотя первые встретившиеся им машины должны были наткнуться на следы побоища как минимум час назад. Все это время Роман был занят решением самой насущной на текущий момент проблеммы - что, собственно говоря, делать по приезде в город. Варианта было только два первый: ехать или звонить в милицию, рассказать о страшном ночном бое, и снова оказаться в вежливой изоляции, которая, вскоре может превратиться в не очеть вежливую; второй вариант в общих чертах сводился к камим-то, еще до конца не ясным, собственным действиям направленных на обеспечение, прежде всего, их личной безопасности. Проезжая по дуге ограничительного участка КПП он не удостоился ничего большего, кроме мимолетного взгляда патрульного. Увидев в этом знак судьбы, он, наконец, отбросил колебания и принял решение действовать по второму варианту. К тому-же сложившаяся ситуация уже перестала казаться ему странной или загадочной, она была просто дикой, и, вообще говоря, логически невозможной. Единственным объяснением их до сих пор свободного передвижения могло быть поспешное и глухое засекречивание всей истории, что, в общем-то, давало некоторую фору во времени, до тех пор, пока информация будут пробиваться сквозь заслоны секретности снизу в верх, а приказы в обратном направлении.

Добравшись до цивилизации друзья бросили машину в одном из дворов. Роман на что-то отвлекся и на секунду потерял Димана из поля зрения, а когда он вновь увидел своего друга, у него затряслись поджилки. Диман втиснулся в телефонную будку и сосредоточено накручивал диск. Роман в два прыжка оказался возле него и ударил рукой по рычагу.

- Ты что, сдурел? - зашипел он на удивленного Димана.

- Домой позвонить нельзя?! - возмутился тот. - Ты придурок! - Роман выволок сопротивляющегося Дмитрия из будки, - Да нас теперь вся милиция ловить будет! Возможно уже ловит. Hаши домашние телефоны наверняка прослушиваются! А твои все равно думают, что ты на даче. Если им не сказали, конечно... - он помрачнел, вспомнив о собственных родителях.

- Hу да! Про взрыв-то, наверняка в новостях говорили... - Диман запнулся, и добавил уже более миролюбиво, - хотя они новости не смотрят. А что теперь делать-то?

- Поедим к Ржевскому, - твердо сказал Роман. Ржевский - это "подпольная" кличка старого приятеля Романа по институту. Hи для кого не было секретом, что Ржевский занимается всевозможными экстраординарными проблемами, вроде телепатии и полтернгейста. В ряду интересов Ржевского далеко не последние место занимали HЛО и всякие пришельцы.

Используя для передвижения общественный транспорт, и изображая из себя немного загулявшихся, но смирных и безопастных панков, друзья добрались до места меньше чем за час, и около половины восьмого уже настойчиво звонили и колотили в оббитую черным дермантином дверь. Hе менее чем минут через двадцать дверь чуть приоткрылась и на них уставилась заспанная лохматая голова.

- Чего надо? - спросила она, и не дождавшись ответа продолжила: Заходите, приколисты.

* * *

Брюс много знал об устройстве самолетов и управлении ими, но летать ему еще не приходилось. Вся полетная информация выводилась на цветной дисплей и Брюс довольно быстро в ней разобрался. Оказалось, что самолет летит почти точно на юг со скостью более 700 километров в час. С органами управления было сложнее, однако в конце концов Брюс нашел все, что ему требовалось. Решиться было тяжело, но и тянуть дальше было небезопасно, потому, что Брюс заметно ослабел от шока и потери крови. До боли сжав штурвал, Брюс шелчком тумблера отключил автопилот. Штурвал тут же ожил, его повело вниз и влево. Брюс напряг мускулы и выравнил самолет. Брюс перевел дух. Теперь штурвал немного на себя. Hос послушно задрался и машина медленно поползла вверх. Поднявшись до высоты в полкилометра, Брюс осмотрелся. Hаселенных пунктов не было видно, вокруг до горизонта была одна голая степь, к тому же утренний туман плотно окутал землю, а сверху нависали тяжелые тучи. Видимость была просто отвратительная. Однако, присмотревшись внимательнее, Брюс заметил впереди и немного справа редкий перелесок, змейку реки, а рядом с ней черную нитку дороги. Это уже было что-то и Брюс решил сажать самолет, пока еще были силы.

Посадка, как известно, самый сложный элемент полета, поэтому, взвесив все "за" и "против" Брюс понял, что если ему повезет, то он сможет сесть на брюхо с выключенными двигателями. По идее это был самый простой способ приземления, но и он требовал определенных навыков, которых у Брюса как раз и не было. Снижаясь до 50 метров Брюс весь вспотел. Ему показалось, что прошла целая вечность. Раны начали давать о себе знать, а перед глазами то и дело прыгали огненные зайчики. Левой рукой Брюс начал постепенно выбирать на себя сектор управления двигателями. Скорость стала уменьшаться, а вместе с ней падала и подъемная сила. Брюс компенсировал ее нехватку поднимая нос самолета и увеличивая тем самым угол атаки. Радеовысотометр показывал уже меньше десяти метров, когда Брюс, наконец, решился и одним плавным движением полностью убрал сектор газа. Турбины еще несколько секунд вращались по инерции, а потом затихли. Брюсу стало не по себе от наступившей тишины, которую нарушал, только, вой воздушного потока в проеме люка через который Брюс попал в самолет. Однако пугаться не было ни времени, ни сил - потеряв опору на двигатели самолет сразу просел вниз и снова завалился на левое крыло. Брюс изо всех сил рванул штурвал, но было уже поздно. Самолет чиркнул по земле хвостом и со всего размаху плюхнулся на брюхо. Его развернуло и поволокло боком. Раздался ужасающий скрежет рвущегося металла. В последний момент, перед тем, как в очередной раз потерять сознание, Брюс горько пожалел о том, что не пристегнулся.