Восхождение миротворца

Этеокл обнял Марка как побратима по оружию.

— Но этого не случится. Пока Сильвира — королева Южного оплота, пока мы с тобою верны своему призванию — Армия Свободы будет освобождать падшие земли, шаг за шагом, — убедительно сказал в своей возвышенной манере принц.

Повстречаться с королевой оказалось непросто. До Горной таможни она постоянно говорила с какими-то рыцарями и вельможами. На таможне пошлин с Марка никто не требовал: королевский казначей уплатил за всех, кто едет с королевой. Кормили его тоже бесплатно, причем, довольно неплохо. Это был легкий поход.

Встретиться удалось только под вечер четвертого дня пути — на ночлеге за Горной таможней. Посыльный пригласил Марка в шатер, где кроме королевы не было ни души. Сильвира выглядела уставшей, хоть и скрывала это. Облаченная в легкую белую накидку поверх кольчуги, она без расслабленно сидела на устеленном толстой тканью походном кресле за столом и читала при свете лампады очередное донесение.

— Сразу перейдем к делу, Маркос, я очень занята, — произнесла королева, не отрываясь от чтения. — Что ты хотел узнать?

Марку показалось, что особого интереса к нему она не питает, для нее он просто очередной посетитель, нуждающийся в совете.

— Свою миссию. Епископ Ортос говорил, что вы многое знаете о миротворцах.

— Я многое знаю о миротворцах, но почти ничего о тебе. Личное направление ты должен получить от пророка.

— Пророк Эйреном из Зеленой идиллии изрек обо мне пророчество.

В глазах королевы появился интерес, она подняла, наконец, к нему взор.

— Ты услышал его?

— Я помню пророчество наизусть. Вот послушайте…

Королева глянула на него со строгим выражением глаз.

— Кто еще кроме тебя, пророка Эйренома и его маленькой Циэли знает о твоем пророчестве?

— Больше никто.

— Это хорошо. А епископ Ортос позволил тебе рассказать пророчество мне?

— Да, конечно… — Марк был удивлен вопросом. — Он очень хотел, чтобы я встретился с вами.

— Тогда я слушаю.

Марк начал, делая короткие паузы между четверостишиями. Королева слушала внимательно, лишь изредка щуря глаза, как будто о чем-то смутно догадывалась.

— Твое пророчество словно разделено на видимую и скрытую грани, — произнесла королева с задумчивостью, когда Марк закончил. — Видимая мне ясна — Седьмой миротворец должен возродить утраченный символ. Для того ты и призван взойти на Башню мрака.

Она сделала паузу, будто обдумывала свои же слова и видела в них скрытый двойной смысл.

— Миссия это нелегкая, но выполнимая. А вот как быть со скрытой стороной пророчества, я не знаю. Проклятие миротворцев — тайна, которую никто не может объяснить. А что тебе говорил епископ Ортос?

— Он объяснил мне общий смысл, но сути я так и не понял. Я думал, что вы…

— Я не пророчица, Маркос, а всего лишь королева. Странно, что пророк Эйреном открыл пророчество тому, кто не понимает его смысла.

Марк сконфуженно опустил голову.

— Что мне делать, если я не понимаю своей миссии?

— А ты сильно хочешь ее исполнить?

— Еще бы!

— А для чего?

Марк чуть не сказал «Чтобы вернуться домой!», но вовремя передумал. Желание вернутся в свой мир сейчас казалось далеким и второстепенным. Его словно не тянуло больше в родной мир. В нем давно горело другое, необъяснимое, непонятное желание чего-то высшего.

— Я не знаю, — ответил Марк и почувствовал, что еще никогда в жизни не был так искренен.

— Достойный ответ! — сказала королева. — Ты отличаешься от предыдущих миротворцев, Маркос. Гореть желанием совершить что-то, не зная что и зачем — какое сердце может быть более искренним? Придешь на совет военачальников, о котором тебя известят, и я подумаю, как помочь тебе исполнить свою миссию. Вижу, у нас с тобой одна цель.

— Одна цель, — повторил Марк, немало польщенный ее словами. — Автолик говорил мне то же самое.

— И это правда. У него та же цель.

— Но… тогда почему его так не любят в Армии Свободы?

— Скажу так: он слишком независим, а это не лучшее качество для объединенной армии. И все же я верю, что он пойдет на штурм Амархтона вместе с нами.

— Я уверен в этом, — не преминул Марк поддержать друга. — Автолик спас нас… — тут он осекся, чуть не проговорившись о том, что Автолик был с ним в доме Амарты, а этого не стоило делать.

— Спас кого? — спросила королева, и по ее проницательному взгляду Марк с досадой понял, что она обо всем догадалась. — Это он ходил с тобою в поместье Амарты? Так я и знала.

Марк виновато кивнул.

— Я пообещала Автолику, что мои люди не будут его преследовать, пока не окончится освобождение Амархтона. Расскажи мне, что произошло в ту ночь в Лунном лесу. Донесение гонца Теламона очень скупо.

И Марк начал рассказывать: четко, подробно, не утаивая ничего, кроме способа, которым он открыл магическую дверь ограды и видения черноволосой девочки в горящем доме — эти моменты были слишком личными. Королева не перебивала его. Только когда речь зашла о заклятии Амарты, которое он отразил в нее же, Сильвира уточнила:

— Это было Заклятие крови?

— Хайма Катара… — Марк заметил в ее глазах взволнованный блеск, очень похожий на крайнее недоверие. — Что-то не так?

— Продолжай, — королева отвернулась к бумагам и, на первый взгляд, могла показаться сильно уставшей, но Марк был уверен, что она не потеряла интерес к его рассказу, а напротив, что-то ее в нем насторожило. Он мгновенно вспомнил реакцию хранительницы на упоминание об этом заклятии и ощутил сильную тревогу, граничащую со страхом неизвестного. Но прерывать рассказ было некрасиво, все же он разговаривал с королевой. И только когда он окончил на том, что промокший до нитки повалился спать, спросил:

— Что означает Хайма Катара?

— Одно из смертельных заклятий древней магии крови, — сказала королева упавшим по неизвестной причине голосом. — Самым странным в твоей истории является то, что Амарта использовала это заклятие против тебя.

Марк мысленно развел руками. Чем он мог доказать, что говорит правду? Кто подтвердит его слова? В момент, когда Амарта произносила это заклятие, Автолик боролся с цепями, а Харис лежал оглушенный на полу. Да и не могли они его услышать. Слова такого рода заклятий слышит лишь тот, на кого они направлены. Но не выдумал же он это заклинание, если оно действительно существует!

— Не понимаю, что в этом странного, — решился сказать Марк.

— Ты когда-нибудь проливал кровь человека?

— Н-нет… ну, может, разбил нос кой-кому в детстве, — ответил Марк, ошарашенный вопросом.

— Я имею ввиду убийство. Ты убивал когда-нибудь человека?

— Нет, храни Спаситель.

— Это мне и кажется странным. Заклятие крови действует только на того, кто имеет на совести грех убийства. Раскаялся в нем человек или нет — не имеет значения. Убийство — грех, последствия которого невозможно исправить. Амарта не стала бы использовать против тебя заклятие Хайма Катара, если бы не была уверена в том, что ты кого-то убил.

Марк ошеломленно смотрел в пол. Вот почему хранительница так испугалась, когда он рассказал ей о заклятии Амарты. Она подумала, что он запятнал руки в чьей-то крови. Но ведь он никого не убивал! Или… или нет? Ужасная мысль, однажды поразившая разум, снова мелькнула черной роковой стрелой: «Неужели я убил епископа? Нет, это невозможно! Был бы я без памяти в тот момент, еще можно было сомневаться, но я же помню все!»

— И еще одна странная вещь, — продолжала королева. — Все черные маги знают, как действует Хайма Катара — оно вызывает мгновенную смерть; человек, имеющий на совести грех убийства, мгновенно падает, истекая кровью. А насколько я поняла из твоего рассказа, Амарте ты был нужен живым.

Марк почувствовал себя лжецом и убийцей. Чувства были обманчивыми, навязанными каким-то недоразумением, но легче от этого не становилось.

— Но еще более странным мне кажется то, что отраженное тобой заклятие не причинило Амарте существенного вреда, — неумолимо продолжала королева. — Судя по свидетельствам тех, кто выжил после ее заклятий, убийств на ее совести столько, что Хайма Катара должно было разорвать ее на куски.