Круг раскрывается: Магические Па (ЛП)

‑ Они на полпути между Эмеланом и Мысом Скорби, ‑ сказала она, назвав самую южную оконечность суши по ту сторону Моря Камней. ‑ Слишком далеко. Я не смогу общаться с Трис, пока они не вернутся в Хатар.

‑ И когда это будет? ‑ осведомился Эрдоган.

‑ Не раньше чем в следующем году, ‑ вздохнула она.

Герцог улыбнулся:

‑ Скучаешь по ней?

‑ Я по всем по ним скучаю, ‑ призналась Сэндри. ‑ С ними как будто ушла часть меня самой. По крайней мере я всё ещё могу мысленно общаться с Даджей и Браяром, если очень постараюсь.

Герцог протянул руку и похлопал её по ладони.

‑ Что ж, лично я рад, что ты осталась в Спиральном Круге.

Дверь открылась. Сэндри раньше уже присутствовала на подобных встречах и держала здесь корзину для рукоделия. Она быстро достала из корзины пяльцы и начала вышивать. Она являла собой эталонный образ благородной девицы.

‑ Касам Рокат из купеческого Дома Рокат, ‑ объявил лакей, перед тем как закрыть дверь за спиной гостя.

Сэндри бросила на него взгляд из-под ресниц. Касам Рокат был пухлым, но не жирным, в отличие от своего брата. Он настолько обливался потом, что нижний край его белого тюрбана потемнел в месте, где касался кожи. Его лицо было коричневым, а широкая борода — аккуратно подстриженной. Как и Джамар Рокат, он был богато одет в шелка — бриджи и длинный пиджак на пуговицах. Ножны его меча и кинжала пустовали — Стража лишила его оружия, прежде чем пустить к герцогу. Он периодически промокал лоб и щёки шёлковым платком.

Сперва он поклонился герцогу, коснувшись обеими ладонями лба, а затем груди, как было принято приветствовать венценосных особ у жителей Алипута. Выпрямившись, он уже менее формально поклонился Барону Эрдогану.

Заметив Сэндри, он нахмурился:

‑ Ваша светлость, моё прошение — не для ушей леди.

‑ Я полностью доверяю Леди Сэндрилин, ‑ холодно ответил герцог. ‑ Я ценю её совет. Кроме того, она — настоящий маг и получила хорошее образование. Можешь говорить перед ней и бароном так же, как говорил бы со мной наедине.

‑ Но ваша светлость, ‑ возразил тот, ещё раз кланяясь Сэндри, ‑ дело касается вещей, сопряжённых с насилием и кровопролитием. Уверен, вы не хотели бы, чтобы такая милая юная дама…

‑ Говори, либо уходи, ‑ отрезал барон. ‑ Кто ты такой, чтобы оспаривать решение его светлости?

Герцог поднял ладонь:

‑ Спокойствие, Эрдо. ‑ И, обращаясь к Касаму Рокату: ‑ Мои опекуны весьма рьяны. Говори в их присутствии — или не говори вообще.

Сэндри ощутила на себе взгляд купца. Свой взгляд она не поднимала, вышивая синие лотосы, лепестки и стебли которых образовывали знаки здоровья. Узор был сложным; большинство вышивальщиц трудясь над ним не смогло бы уделять внимание ничему другому.

‑ Ваша светлость, я признателен вам за аудиенцию в такое время, ‑ наконец сказал Касам. ‑ Мои глубочайшие поздравления с вашим выздоровлением, о котором так молил...

Герцог снова поднял ладонь:

‑ Избавь меня от своих поздравлений и молитв. Если тебя беспокоит убийство твоего брата, почему ты не направил их миледи провосту? Расследование ведёт она, а не я.

‑ Но ваша светлость же понимает, как устроен мир, ‑ ответил Касам. ‑ Слуга всегда работает лучше под тщательным присмотром господина. Я желал увериться, что ваша светлость и впрямь присматривает за миледи провостом и её стражей. Известно, что ваша светлость не… сторонник Дома Рокат.

Герцог облокотился на кресло и сложил ладони вместе.

‑ Поговорим начистоту, ‑ произнёс он ледяным голосом.

Волосы на затылке Сэндри зашевелились. Ведрис вдруг стал выглядеть — и ощущаться — чрезвычайно опасным.

‑ Я позволил твоему дому вести здесь дела при определённых условиях. Воровство и убийство, к которым вы прибегаете, не должны были происходить в Эмелане, иначе вас бы больше не пустили в мои владения, а я бы нашёл другой способ приобретения мирры. Не так ли?

Касам поклонился. Теперь он не только потел, но и мелко дрожал.

‑ С моей точки зрения, методы, используемые вами вне моих границ, проникли внутрь. Что же сотворили Рокаты, из-за чего твоего брата так жестоко убили? И если ты думаешь ответить тем же, то ты и твои люди отплывут отсюда первым же кораблём.

‑ Нет, ваша светлость, пожалуйста! Мы ничем не вызвали это, ничем!

‑ Мне с трудом это верится, ‑ протянул Эрдоган.

Касам бросил на него отчаянный взгляд, затем упал перед герцогом на колени:

‑ Пожалуйста, вы должны нам помочь! Мы ничего не сделали в Эмелане, клянусь честью моей матери! Ди́хануры — животные, и мой бедный брат — тому доказательство…

‑ Так вот в чём дело. Вставай, ‑ сердито сказал герцог. ‑ Не пресмыкайся. ‑ Он бросил взгляд на барона, тот позвонил в колокольчик.

Сэндри отложила свою вышивку и поставила Рокату кресло. Тот с трудом поднялся на ноги и, плача, осел в кресле. Она посмотрела на него, затем взяла носовой платок из его пальцев.

‑ Шёлк вообще-то плохо подходит для платков, ‑ сказала она ему. ‑ Он дорогой и здорово смотрится, но очень плохо впитывает влагу.

Она дала ему свой собственный платок, а шёлковый положила сушиться на спинку кресла. Касам закатил на неё покрасневшие от слёз и страха глаза и уткнулся в новый носовой платок.

Тихо подошедшая служанка принесла бокалы, бутылку вина и бутылку гранатового сока. Сэндри налила мужчинам вина, раздала бокалы, затем налила себе соку. Маги быстро уясняли, что любые наркотики или алкоголь необычным образом влияли на их способности — иногда благоприятным, но чаще — плохим. Она не думала, что если бы все нити в комнате пришли в движение, Касаму Рокату это бы понравилось.

Несколько глотков вина похоже успокоили купца:

‑ Благодарю, ваша светлость, ‑ прошептал он.

‑ Мне не нужна благодарность. Ты подозреваешь, что здесь замешаны ваши соперники Дихануры?

Касам кивнул:

‑ Я точно знаю.

‑ И донёс ли ты эту информацию до миледи провоста?

Касам покачал головой.

‑ Почему? ‑ спросил герцог.

Касам ответил, не поднимая глаз:

‑ Миледи, она… она не имеет власти, в купеческом мире, не понимает нас, и не сочувствует нам.

‑ Его светлость прекрасно это знал, когда попросил её занять этот пост, ‑ язвительно бросил Эрдоган.

Сэндри, вернувшаяся к вышивке, смотрела как заворожённая. Она решила, что барон и герцог проделывали это неоднократно. Она знала своего двоюродного деда; если барон отпускал в таких ситуациях едкие замечания, то только потому, что так хотел герцог.

«Они размешивают котёл и смотрят, не всплывёт ли что», ‑ подумала она.

‑ Провост полагает, что дело не в бизнесе, когда убийство совершено таким насильственным способом, ‑ объяснил Касам, глядя на бокал в своих руках. ‑ Она ожидает найти обиженного мужа, любовника или безумца. ‑ Он вновь начал дрожать. ‑ Она не понимает Дихануров. Они бессердечны, практически животные…

‑ Ты это уже говорил, ‑ перебил его барон. ‑ Поведай нам что-нибудь новое.

Теперь Касам поднял взгляд. Его кожа блестела от пота.

‑ Мы — конкуренты. Они торгуют ладаном и также алкают нашей монополии на мирру, жадные свиньи. И каким-то образом они узнали, они обнаружили… ‑ он осушил свой бокал и поставил его на стол, едва не уронив — настолько сильно дрожали его руки. ‑ Сегодня я получил известие о том, что они взяли верх. В Бихане, в Джанале. Мой… мой отец мёртв, моя мать, их родители, мои сёстры, их мужья… ‑ он уронил лицо в ладони.

‑ Ты полагаешь, что убийство твоего брата — часть всего этого, ‑ Герцог Ведрис произнёс это как утверждение, а не вопрос.

Касам опустил руки.

‑ Они собираются стереть наш дом с лица земли. В Бихане, в Джанале им это удалось. Теперь они послали убийц сюда. Мой брат Джамар был первым — они не остановятся, пока не убьют каждого Роката в Эмелане.

Герцог встал; барон и Касам сделали то же самое. Сэндри начала вставать, но герцог покачал головой.

‑ Я им не позволю устроить здесь массовую резню, ‑ сказал Ведрис Касаму. ‑ Расскажи всё это миледи провосту и её ястребам — им это пригодится. Удерживая эту информацию, ты, возможно, затруднил их поиски, и подумай об остальных твоих родственниках в Эмелане — им потребуется защита.