Весенние заморозки (СИ)

-Я свое мнение высказал. Сколько у нас времени до прихода герцога Эретви?

-Предположительно, завтра он будет ввиду города. Ночью мы его потревожим с реки, чтобы не засиживался особо - все равно нерберийцы уже видели мой флот, прятать его нет смысла.

Я еще раз окинул взглядом равнину. Если не считать зарослей у берега и каких-то перелесков далеко на севере, она была совершенно безлесой. Кое-где виднелись участки распаханной земли и загоны для скота, в остальном же равнина была словно создана для конного войска - никаких препятствий, достаточно места и для разгона, и для маневров. Пехота, даже имея численное превосходство, окажется здесь в проигрышном положении.

И не принимать бой нельзя. Стикрейцы встанут лагерем, и пока они будут решать, что и как им делать, подойдут кассорийцы. Почему-то я был уверен, что наши враги найдут общий язык между собой. Все наши надежды на успех были связаны с возможностью разгромить их по частям, и медлить было нельзя.

-Кажется, я поняла, что надо делать, - произнесла Аэлевит, до этого слушавшая наш разговор с конунгом.

-Что же? - спросил Ригалис.

-Надо еще обдумать, идея-то сырая. Мне потребуется твоя помощь, Ригалис, ты должен понимать в этом больше меня. Жду тебя в ратуше на совете.

-Хорошо, Аэлевит, я приду, - конунг развернулся и ушел, оставив нас одних.

Ее рука поднялась, удерживая меня.

-Позже.

Я не стал спорить. Она спросила, как мы устроились, я рассказал.

-Отлично. Опять покину тебя, сейчас придется озадачить бургомистра и ратманов подготовкой поля боя. Они будут возмущаться, спорить. Подождешь меня на ратушной площади, хорошо?

Мы спустились вниз, к воротам. Поток беженцев не иссякал, в воротах то и дело норовил образоваться затор. В основном то были миакринги, изредка среди них попадались арденские женщины в простых платьях. Воины в воротах и дальше по улице направляли поток крестьян дальше в город.

Свита, сопровождавшая предводительницу арденов, ждала нас у выхода из башни. Ей подвели коня. Поцеловав меня на прощанье, Аэлевит вскочила в седло и умчалась прочь, сопровождаемая посыльными. Проводив ее взглядом, я побрел в сторону центра города, ощущая себя в охватившей кварталы возле западных ворот суматохе совершенно лишним.

День клонился к вечеру, когда Аэлевит наконец вышла из зала собраний скейрской ратуши. Я успел еще раз побывать в казармах, где мой гарнизон успел освоиться и войти в ритм караульной службы. Часть солдат несла стражу на стенах, остальные в меру сил скучали. Здесь не было эйториев, богатых на всякие байки, а арденские лучники в лучших традициях своего народа помалкивали с серьезным и мрачным видом. Я понял наконец, что отличало Аэлевит от ее сородичей и потому заставляло меня думать, что ей не подходит роль предводительницы. Аэлевит была живой. Она улыбалась, она грустила, она плакала и смеялась. Она не была каменной статуей, какими мне казались большинство Старших севера. Она умела жить - и хотела жить. Большинство же арденов, что встречались мне до сих пор, были мрачно торжественны, будто участвовали в какой-то бесконечной церемонии, где каждый знает свою роль и вне этой роли не мыслит своей жизни. Словно проклял их всех кто-то добрый и заботливый.

Предупредив, чтобы до утра меня не ждали (кивок от Гарини и задумчивый взгляд вслед - от Арвариха), я успел побродить по центру города, где уцелело больше всего домов арденской архитектуры. Выпил в кафе, куда меня утром водила Аэлевит, кружку эля, и теперь сидел у фонтана с танцующими статуями.

Если смотреть на них пристально, то статуи, конечно же, стоят неподвижно. Фигуры танцовщиц и актеров вырезаны из незнакомого мне желтоватого камня, который частично пропускает свет. Статуи переливаются под лучами предзакатного солнца и в бликах, отраженных струями воды, но при этом остаются лишь каменными фигурами. Однако стоит отвести взгляд чуть в сторону, и они оживают в танце, медленно двигаясь вокруг фонтана. В этот момент сложно удержаться и не посмотреть на них. Стоит, однако, вновь перевести на них взгляд, как волшебство рассеивается. Замирает танцовщица в прыжке, стоит, склонившись в изящном поклоне, актер в маске, и только блики скользят по каменным рукам, да приплясывают тени под ногами, в нетерпении ожидая, когда зритель отведет глаза в сторону и позволит им продолжить свой хоровод вокруг чаши фонтана. Умом я понимал, что фонтан - арденская работа, сердцем - нет. Это чудо сотворили люди, которые не стеснялись своих эмоций. Были ли ардены такими прежде?

Аэлевит по-прежнему была в кольчуге, кожаных поножах и сером походном плаще. Впрочем, мне это не помешало подхватить ее на руки и поднять. Она рассмеялась, положив руки мне на плечи и откинув голову назад, и ее золотые волосы рассыпались по плечам..

-Мне осталось еще одно дело, - сказала Аэлевит. Улыбка исчезла с ее лица. - неприятное. Подожди меня здесь, я быстро.

Она пересекла площадь, остановившись посреди улицы, которая вела к северным воротам. Некоторое время ничего не происходило, потом я услышал быстрый стук копыт. Кто-то спешил.

Арден, соскочивший с вороного жеребца, был мне незнаком. Широкоплечий, с горделивой осанкой, он был довольно неброско одет даже для Старшего севера. Брони на нем не было, только меч за плечами. Увидев Аэлевит, остановил коня, спрыгнул на мостовую, подбежал к ней, схватил за плечи, встряхнул. Я чуть было не рванулся к ним, но что-то удержало меня, и я остался возле фонтана, ожидая, как будут развиваться события.

Я не расслышал, о чем они говорили. Большую часть времени говорила Аэлевит, ее собеседник стоял, словно статуя, и даже отсюда я мог видеть, как исказилось от горя его лицо. Наконец, слегка коснувшись рукой его плеча, она отступила назад, повернулась и пошла обратно. Арден же так и остался стоять недвижим.

-Что ты ему сказала? - спросил я.

-Сообщила о смерти его жены.

-Он не знал?

-Нет. Ехал за лекарствами или чем-то еще. Она осталась на востоке, в лагере герцога Илдинга.

Аэлевит старалась не смотреть мне в глаза, ей, похоже, было очень сильно не по себе.

-Что теперь с ним будет?

-Не знаю. Знает Галдор - прорицатель, который все это затеял. Мне он сообщил только то, что надо было сказать Эрику. Утром я нашла письмо от Галдора на столике. Не знаю, как оно туда попало...

Я обернулся. Арден, которого Аэлевит назвала Эриком, все так же стоял посреди улицы, словно окаменел.

-Не хотел бы я оказаться на его месте.

Аэлевит усмехнулась горькой усмешкой.

-То ли еще будет с ним, когда он узнает, что с его женой ничего не случилось.

-Ты обманула его?! - поразился я. - Зачем?

Аэлевит приблизилась ко мне, взяла за руку. Мы подошли к фонтану, сели на бортик. У наших ног плясали тени.

-Смотри, - ее рука показала на камни под нашими ногами, где вели свой хоровод тени статуй. Я пригляделся, сначала ничего не понимая.

А потом вдруг заметил, что одна из теней, чуть в стороне от прочих, остается неподвижной. И в том месте, где должна находиться фигура, что ее отбрасывает, нет ничего.

-Ее зовут Эрви, - с грустью сказала Аэлевит. - Она хорошая девочка, но у нее не хватит сил, чтобы удержать Эрика на его пути. Поэтому она будет следовать за ним незримо и неслышимо некоторое время. Им обоим еще придется как следует хлебнуть горя.

-Она невидима? Никогда ни о чем подобном не слышал.

-Магия, - ответила Аэлевит. - настоящая магия, не ярмарочные фокусы.

-Но зачем?

На этот раз Аэлевит молчала долго. Не то подбирала слова, не то искала ответ - не то с этим ответом пыталась смириться.

-Эрик - избранный Лайтой. Как и ты. Подобно твоему пути, путь Эрика не устлан цветами.

-Это же не повод подбрасывать туда колючек!

-Лучше знать, что происходит. Зная часть будущего, мы, прорицатели, можем заполнять недостающие пробелы по нашему выбору. Эрику суждено испытать отчаяние - так пусть же для этого Эрви не придется умереть по-настоящему!