Весенние заморозки (СИ)

Копыта лошадей стучали по камням, заглушая большинство утренних шумов. Конец непрерывного ряда заборов и изгородей всех мастей, что тянулись справа от тракта, уже был виден. Дальше начинались яблоневые сады и березовые рощи, однако виднелось и что-то вроде поворота.

Подъехав поближе, увидели дорогу, сворачивавшую на север по окраине города и быстро терявшуюся среди утопающих в цвету яблонь.

-Здесь свернем? - спросил Лагорис. Они остановились. Дигбран смотрел то на тракт, то на ответвлявшуюся от него дорогу. Прислушался.

-Да, здесь. И быстро!

Он сам не знал, что в далеком еще стуке копыт его обеспокоило. Судя по звуку, приближался большой отряд. Скорее всего, это были герцогские дружинники или эйтории.

Они быстро проскакали по дороге, свернули, проехали между яблонями.

-Что теперь?

-Теперь - Бенара и Лани останутся здесь с лошадьми. А мы вернемся к дороге. Желаю знать, кто это там скачет.

Лагорис кивнул. Они спешились, привязали лошадей и, пригибаясь, пошли обратно.

-Легковооруженные, - тихо сказал Дигбран. - Рыцари и герцогские дружинники - они в латах, латы же гремят. А эти - нет, только копыта стучали.

Обочина за окраиной поросла высоким бурьяном. Затаившись, они смотрели, как мимо них проносятся всадники в рогатых шлемах и черных медвежьих шкурах.

-Кто это такие? - шепотом спросил Дигбран.

-Дессалии, - так же тихо ответил Лагорис. - Истон.

Истонских дикарей бывший воевода отродясь не видел, только слышал.

-Чего им тут надо?

-С графом Гиссом пришли. Враги уже на северном берегу, Дигбран. Правильно ты решил в лес уходить.

Дигбран подумал, что сейчас не время спорить о том, кто из них что решил.

-Уходим.

Так же осторожно, как подбирались к дороге, они вернулись обратно. Бенара ни о чем не спросила, а Лани еще толком не проснулась. Отвязав лошадей, медленно направились на север. Когда снова выехали на дорогу, Дигбран поторопил своих. Даже Бенара прониклась серьезностью отца и покрепче вцепилась в вожжи.

Ход они сбавили только в лесу. Точнее, то была роща, но подлесок у нее оказался достаточно густым, чтобы в случае чего укрыть их от врагов.

Теперь уже и Дигбрану было не по себе. Казавшееся безопасным междуречье Катасты и Арриса вдруг стало смертельной ловушкой для всех, кто искал убежища между Дассигом и Скейром.

-А если Скейр пал? - предположил он. - Что нам тогда делать?

-Сомнительно, - сказал эйторий. - Скейр так просто не взять, его даже при грамотной осаде раньше, чем за месяц, не расколешь. Южане, скорее всего, нашли способ переправиться и перерезали тракт между армиями на западе и на востоке. Паршивая ситуация.

Восток! Дигбран вспомнил все, что говорил ему барон о предстоящей битве с зеленокожими. Они же явно не готовы к тому, что на поле боя появятся еще и южане.

-Думаешь, они туда полезут? - усомнился Лагорис, выслушав его. - Опять же - навряд ли. Что общего у южан с зеленокожими? С чего им в бою одну сторону держать?

-А с чего они вообще все к нам полезли? - возразил Дигбран. И эйторий удивленно вздернул брови, а после и задумался.

-Вот что, Лагорис. Вы втроем пробирайтесь в сторону Скейра. А я, пожалуй, попробую опередить южан и предупредить герцога Илдинга.

Эйторий размышлял над его словами недолго.

-Нет. Я крепче, и быструю скачку выдержу лучше. И отбиться смогу, если что. Не геройствуй, Дигбран.

-А я и не геройствую. Именно потому, что ты крепче и дольше меня простоишь в бою, я тебе Бенару с Лани и доверяю.

Лагорис хмыкнул недовольно.

-Резонно, Дигбран. Возразить мне нечего. Береги себя.

-Я вас потом разыщу! - пообещал Дигбран и пришпорил коня.

Мальтори. Сон.

Я привык просыпаться резко, без дремы. Только что спал - и вот уже открыл глаза, фокусируя зрение на окружающих меня предметах, несколько ударов сердца - и рывком поднимаюсь на ноги, бодр и свеж. На солдат это производит впечатление, если мне случается ночевать в казарме.

Сейчас я не спешил вставать. В воздухе я еще чувствовал ее запах, а перед глазами теснились воспоминания о прошедшей ночи, расталкивая друг друга и сменяясь раньше, чем я успевал в них разобраться. Не было той собранности, той моей внутренней цельности, которая позволяла мне мгновенно переходить из сна в явь. Не было и ее - исчезла, заботливо укрыв меня одеялом на прощанье. И теперь только гадать остается, был ли то сон, и если был - был ли это мой сон. Кто из нас кому приснился на самом деле? И щемящее чувство сожаления при мысли о том, что случившееся со мной осталось где-то позади, а утреннее солнце, разлегшись на полу, поманит своим ласковым светом, а затем вдруг обрушит на голову целый новый день, в котором растают все воспоминания, и останется к вечеру лишь легкая жалость, что не было ничего на самом деле. Не было и не могло быть.

-Завтракать будешь? - услышал я за спиной ее голос. - Если да, то одевайся, и пойдем. Я тут знаю одно кафе неподалеку. Там с утра всегда есть свежий салат из овощей и яичница с мясом.

Она сидела в кресле, наклонив голову набок, и расчесывала волосы деревянным гребнем. Они сияли золотом в свете утреннего солнца, падая на ее плечо тяжелыми волнами; Аэлевит, прищурившись, смотрела на меня своими бездонными голубыми глазами, на губах ее то появлялась, то исчезала легкая теплая улыбка. И я понял, что все еще сплю.

Кафе располагалось на первом этаже старого дома, но на улицу были вынесены несколько столиков, огороженных ажурными коваными решетками. В ящиках на ограде, в стоявших в окнах горшках, в кованых кашпо, что крепились к опорам тента над столиками, цвели эсталийские лобелии и гвоздики. Улочка неподалеку от ратушной площади, пробегавшая мимо нас, была совсем узкой и петляла, спускаясь куда-то вниз.

-Там парк, - объяснила Аэлевит. - Была низина когда-то, потом ее углубили, чтобы устроить пруды. А так да, в Скейре даже ни одного холма нет - все ровное.

К яичнице она не притронулась, ограничившись салатом и стаканом яблочного сока. Я же налегал на еду, словно меня неделю не кормили.

-Мне придется сейчас уехать. После полудня я тебя найду.

Я вдруг вспомнил, что женщина, сидевшая со мной за одним столиком, является сейчас в некотором роде правителем этого города, и под ее командованием находится огромная армия защитников. Вспомнил, но что-то внутри меня отнеслось к этому недоверчиво. Было в Аэлевит нечто такое, что казалось мне несовместимым с ее нынешней ролью. И мои чувства к ней тут были не при чем.

По камням мостовой прогрохотали копыта, и вот уже закованный с ног до головы в броню высоченный магистр Таланос сидит рядом с нами за столиком, прихлебывая эль и звеня бармицей. В кафе эйторийский рыцарь выглядел так же уместно, как медведь в библиотеке, однако умудрялся сохранять в своих латах солидный вид, словно так и надо.

Магистр был по своему обыкновению серьезен и немногословен.

-Я скоро выступаю с конницей, - сообщил он своим глубоким, мощным баритоном. - Прошу тебя, госпожа Аэлевит, лично убедиться, что место встречи для стикрейской конницы надежно устроено.

Аэлевит кивнула.

-Что-то еще, Таланос? - она отставила в сторону наполовину опустевший стакан с соком.

-Вроде бы нет... - магистр вытер со своих стриженых усов пену, поднялся, громыхая доспехами. - Только тревожно как-то. Ты ничего не чувствуешь?

-Чувствую, - она подняла на рыцаря глаза. - А что тебя удивляет? Все они уже где-то рядом.

Магистр бросил на меня мимолетный взгляд, отвернулся, допил одним глотком эль и вышел. Загрохотали по мостовой копыта тяжеловеса, унося эйторийского рыцаря вверх по улице.

-Они - это кто? - спросил я.

-Вы, - ответила она, вздохнув. - избранные Лайтой.

-Хм... он знает про меня?

-Знает. Нет, это не тебя он чувствует. Кто-то еще близко, или скоро должен оказаться рядом. Ладно... я побежала, - сжав мою руку на мгновенье, она поднялась и быстро вышла из кафе.

Я смотрел, как Аэлевит быстрым шагом удаляется вверх по улице и исчезает за поворотом. Я знал, что увижу ее очень скоро - но никак не мог взять себя в руки. Мне хотелось бежать за ней вслед. И хоть бы кто добрый нашелся и вылил мне ведро холодной воды на голову - вдруг полегчает?