Царица воинов (СИ)

На широкую и залитую кровью Посейдоновую улицу, что вела к воротам, собралась большая часть вооружённых граждан, туда притащили и захваченных участников мятежа. Адой был ещё жив, хотя уже сильно ослаб от кровопотери, его брат Филомел и ещё пятеро сыновей знатных семейств сдались без сопротивления. Их посадили на камни мостовой, и каждый считал своим долгом ударить или пнуть хотя бы одного.

- Этих ублюдков больше было! Остальные все разбежались?! - встала перед ними Зена. - Ну, что, Адой?! Хотели варваров на нас бросить, а сами потом бы прибрали к рукам власть, будто от имени народа?!

- Мы о городе думаем... Ты приведёшь его к краху. Лишь безумцы могут следовать за женщиной, захватившей тираническую власть, - ответил Филомел, смотря на неё горящим от ненависти взглядом.

- Вы предали свой народ! Повесить всех! - отрезала она, и одобрительный гул толпы поднялся как тяжёлая волна.

- Не надо этого делать, - уверенный голос разрезал эту волну словно ножом. Пелопид обернулся походным плащом, в руках у него был меч, однако не обагренный кровью, несколько сотен человек, связанных с ним покровительством, стояли позади плотной стеной. Он тоже был стратегом, поэтому его слово имело немалый вес.

- Не руби необдуманно, - продолжал он. - Они наши сограждане и заслужили право на суд. Пусть их возьмут под стражу, и позже мы устроим разбирательство. Уверен, что и без казней мы найдём решение.

- Их преступление явно, тут нечего обсуждать! Вы слишком долго обходились полумерами, и, вот, результат - получили предательство в собственном городе! Эти люди подняли оружие против меня, и их жизнь принадлежит мне! Я вынесла свой приговор - смерть! Не медлите! - Зена вскинула руку, обагренную кровью Аксия, и взгляд её был непреклонен. - Я уважаю твою мудрость, однако пришло время решительных действий.

- Послушай меня, пожалуйста... - всё ещё пытался остановить её Пелопид, хотя большинство его не поддерживало.

- Не сейчас, - покачала она головой. - Позже поговорим, теперь же не мешай.

Когда закат накинул на город полотно теней, тела семерых повешенных уже чернели под крышей одного из зданий близ площади. Люди растаскивали груды варварских трупов, грузили их на телеги, дабы везти за стены, и буйство дня сменилось опустошающей тишиной. На башнях уже начали зажигать сигнальные огни, и корабли на рейде отвечали им своими огоньками. На этот раз воительнице удалось настоять на своём, и Пелопид удалился, не желая смотреть на происходящее. Их осталось двое стратегов, и согласие казалось всё более иллюзорным, особенно теперь, когда Аксий не мог выступить посредником.

Весной пришли удивительные вести - Помпей бросил осаждённый Брундизий и покинул Италию, переправившись со всеми силами в Элладу. Война приближалась к их родине, хотя до времени активные боевые действия стихли, и помпеянцы занялись укреплением своего войска, рассылая гонцов к городам и правителям. Эти новости встревожили Зену, однако она могла лишь ждать развития событий, сказав и своим спутникам, чтобы сохраняли в сердце надежду.

Они произвели раздел земли, под страхом наказания лишив многих богатых их обширных наделов. Зена назначила перепись, дабы составить список претендентов на новые участки, и это вызвало немалое оживление среди необеспеченных граждан. Новые законы предписывали владельцам судов производить приличные траты на содержание крепости, лошадей и военных запасов. Габриэль предложила несколько своих законов, касавшихся воспитания сирот и театра, однако они не привлекли большого внимания на фоне более крупных перемен. Было сложно понять, какая часть города недовольна изменениями, открыто никто не выступал, но чувство напряжения витало в воздухе. Зена принимала почти все решения единолично, и второй стратег предпочитал не покидать своего дома, лишь изредка присутствуя на народных сходах.

Натянутое полотно порвалось в один из весенних дней, и нельзя было сказать, что это было неожиданным. Накануне воительница со спутниками отправились на охоту в ближайший лес, и там им пришлось принимать непростое решение.

- Сведения точные? - ещё раз переспросил Александр, придерживая коня рядом с Зеной.

- Да, Гиппарх нас никогда не подводил, - ответила она. - Люди со становищ кочевников говорят, что мисы готовят большой поход на город в отмщение за избиение их сородичей. Им потребуется около месяца, чтобы собрать значительные силы. Зимой мы могли не опасаться, но пришла весна, и теперь они могут выступить всей своей конной массой.

- Тогда надо ударить на них первыми, - кивнул юноша.

- Верно, однако потребуется собрать всё, что есть в нашем распоряжении. У нас слишком мало всадников, тем более, что сарматы уже не присоединятся, поэтому нам не обойтись без пешего войска. Это потребует призвать к оружию многих горожан.

- Они и так уже на пределе, - сказала Габриэль, подъехав с другой стороны. - Я видела эти взгляды, эти молчаливые собрания. Не могу сказать, скольким мы перешли дорогу, но не менее чем трети горожан. Судовладельцы, аристократы... они наиболее влиятельны, и одна уже ссора с ними не ведёт ни к чему хорошему. Теперь же придётся и остальных принуждать к немалым жертвам. Они не захотят войны.

- У нас нет выбора. Разорение окрестностей Том ордами варваров куда хуже будет для всех, особенно учитывая, что поля и сады недавно пострадали от гетов. Так или иначе, но нам придётся выступить в поход. В этом главная проблема. Если мы уйдём, Пелопид закроет за нами ворота и может уже не пустить нас обратно, взяв власть в городе в свои руки. Александру придётся остаться и держать крепость под контролем. Я назначу его командиром гарнизона.

- Быстро же вы из коллегии стратегов превратились во врагов, - вздохнула девушка.

- Я не хотела этого. Пойми, что, когда меняешь устои целого города, приходится идти на жертвы, и невозможно уступать страхам и опасениям нерешительных и слабых. Ради лучшего будущего приходится заставлять людей терпеть лишения, даже умирать. Иногда они не видят пути, и мы вынуждены как слепых тянуть их на свет.

- Вот, это правильно, - одобрил Александр. - Только так и можно возродить Элладу.

- Значит, решено. Завтра объявляем сбор войска, - Зена приподнялась в седле, похлопывая Аргуса по шее. - Давайте же охотиться. Отвлечёмся от мрачных мыслей...

Они помчались по краю чёрной стены леса, и тучная степь зеленела, уходя холмами до горизонта. Птицы выстреливали из-под копыт их коней, зайцы делали стремительные прыжки, оставляя столбики пыли, но они неслись, выискивая достойную дичь. От линии деревьев отделились несколько оленей, юноша с кельтами погнали их прямо на женщин, яростно крича и щёлкая плетьми. Зена метнула копьё, не оставив ближнему животному никакого шанса, другой же быстроногий зверь направился в сторону девушки. Она вскинула лук, и никто не сомневался, что зверь обречён, ибо её искусство стало почти безупречно, однако она внезапно опустила оружие и лишь наблюдала, как убегает олень.

- Габриэль, ты что? - спросил юноша.

- Нет желания, - ответила она. - Тяжело мне на душе от всего, что делается. Поехали, лучше, назад. Я попытаюсь хотя бы написать на папирусе, как всё должно быть правильно в этом мире...

Следующим утром город гудел от новостей, люди передавали из уст в уста, что велено почти каждому третьему мужчине собираться в поход, и площадь чернела от огромной толпы. Глашатаи зачитали распоряжение, и сразу стало заметно, как разделился город - добрая половина горожан поддержала новость о походе своими криками, но другая половина хранила молчание. Весь день шла запись в войско, однако к вечеру стало ясно, что набрать нужное количество воинов не удастся. Зена велела уже собравшейся армии выйти за ворота, дабы люди не пожелали ночью разойтись по домам, на следующий день было решено провести дополнительный набор.

Выход воинства собрал большую толпу, и в этот час копившиеся разногласия вырвались разом. Воспользовавшись многолюдством, воительница задумала выявить уклоняющихся от набора и приказала верным людям найти в толпе тех, кто был в списках, но не явился. Сама она восседала на коне, возвышаясь словно корабль среди бурного моря, кельты окружали её по сторонам, рядом была и Габриэль. Воины быстро нашли несколько человек и потащили их на суд, это вызвало немалое смятение.