Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)

Повелитель Дубов «превратился» в белого медведя. Надев на голову медвежью башку и вставив руки в передние лапы убитого зверя, он бродил среди молодых каменных деревьев, со свистом разрезая воздух страшными когтями.

И только Повелительница Филинов ничуть не изменилась. Прочно устроившись на каменном выступе, она смотрела на ту стену, где красными отпечатками ладоней была отмечена ДВЕРЬ В ИНОЙ МИР. Ее костлявые бледные руки, похожие на руки трупа, сжимали булаву с вделанным в нее огненным опалом.

Невероятным усилием воли Торак стряхнул с себя магические чары, которые уже начинали свое пагубное воздействие. Еще не зная толком, как им поступить, он понимал, что действовать нужно быстро. В любой момент Неф могла поднять тревогу.

— Факелы! — выдохнул он прямо в ухо Ренн. — Я вижу не более трех. Если нам удастся погасить факелы, тогда, может быть…

Но Ренн не ответила и даже не пошевелилась. Она, похоже, глаз не могла отвести от Пожирателей Душ.

— РЕНН! — Торак тряхнул ее за плечо. — Факелы! Нам надо что-то сделать, и побыстрее!

Ренн с трудом перевела взгляд на него и прошептала:

— На вот, возьми мой нож. А себе я оставлю топор.

Он кивнул:

— А та кунья нора далеко отсюда?

— Вон за тем деревцем с зеленоватым стволом. Там такая большая щель… Ты ее сразу увидишь. И нужно еще немного вверх вскарабкаться…

— Хорошо. Надо

непременно

успеть до нее добраться.

Он вдруг опустился на колени и прижался лицом к морде Волка. Волк слабо вильнул хвостом и лизнул его в ухо. Вскоре Торак выпрямился и тихо сказал:

— Он найдет другой путь наружу. У него возможностей больше, чем у нас.

— А как нам быть до того? — спросила Ренн. — Как нам остановить их?

Торак посмотрел на Пожирателей Душ, с шипением кружившихся в каком-то магическом танце.

— Я попробую отвлечь их разговорами, а ты пока постарайся потушить факелы.

—

Что

ты попробуешь сделать? — ужаснулась Ренн.

Но остановить его она не успела, и Торак вышел из темноты в круг света.

С поразительной быстротой «рысь» и «белый медведь» обернулись и уставились на него мертвыми, сделанными из кишок глазами, смотревшими с их жутких масок.

— Вот и девятый Охотник пришел, — сказал Повелитель Дубов таким густым басом, словно и впрямь превратился в белого медведя.

— Пришел, да с пустыми руками! — сердито прошипела Повелительница Змей. — А ведь он должен был притащить сюда орла, росомаху, выдру и лису.

Нечеловеческие когти Повелительницы Филинов крепче сжали рукоять булавы, и она спросила:

— Почему же эта тварь явилась с пустыми руками?

Торак открыл было рот, чтобы хоть что-то сказать в свое оправдание, но язык отказывался ему повиноваться. В чем же дело? Почему Ренн не двигается с места? Почему факелы до сих пор горят?

Мысли Торака отчаянно метались. Он пытался отыскать какой-то иной способ захватить огненный опал и помешать колдунам открыть Дверь — увы, достижение этой цели казалось ему сейчас невозможным.

И тут по темным туннелям разнеслось эхо громкого крика. В пещеру, прихрамывая, подскакивая и задыхаясь, выбежала Неф и завопила:

— Волк исчез! Это все мальчишка! Я уверена, что это он выпустил волка! Это он их всех выпустил!

Три головы в масках угрожающе повернулись к Тораку.

— Значит, ты их выпустил? — с леденящей душу сладостью в голосе спросила Повелительница Змей.

Торак попятился и хотел было снова нырнуть в темный туннель.

Но путь ему преградила Повелительница Летучих Мышей.

А Повелитель Дубов стер черную пену с ярко раскрашенных губ и сказал:

—

«Волк жив»

— таково было послание нашего заморского брата-колдуна. Помните, мы еще спрашивали друг друга, что бы это могло значить.

— А потом появился этот мальчишка, — прошипела Повелительница Змей. — И у него была татуировка племени Песца, но выглядел он совсем не так, как люди Песца. И я постоянно чувствовала, что вокруг меня кружат чьи-то души, и все спрашивала себя: откуда же они взялись?

Торак крепче стиснул рукоять ножа. А факелы все горели, и Пожиратели Душ по-прежнему обступали его со всех сторон.

— Говори, кто ты такой? — велел ему Повелитель Дубов.

— Или

что

ты такое? — прошипела Повелительница Змей.

Глава тридцатая

Большой Брат был окружен со всех сторон. Он храбро повернулся лицом к своим врагам и сжал в передней лапе большой острый коготь. Но Волк понимал: против троих взрослых бесхвостых Брату ни за что не выстоять.

И Волк, опустив голову, решительно пополз вперед. Разумеется, противные бесхвостые его не слышали. Они даже не подозревали, что он рядом.

Подняв одно ухо торчком, Волк услышал крадущиеся шаги Большой Сестры. Она была в нескольких прыжках от него. Затем послышалось яростное шипение, и эта часть Логова погрузилась во тьму. Хорошо. Она очень ему помогла. Он, Волк, был способен все видеть даже в кромешной темноте, а вот противные бесхвостые вряд ли.

Большой Брат сказал что-то презрительное на языке бесхвостых, и тот, со светлой шерстью на голове, от которого теперь прямо-таки несло медвежьим духом, рассмеялся, но смех его был очень страшен. И тут еще одна часть Логова погрузилась во тьму. И еще одна.

Вонючая Шкура и самец со светлой шерстью вдруг бросились на Большого Брата, и тот, как всегда, не успел достаточно быстро увернуться. Впрочем, это уже не имело значения: Волк все равно действовал в несколько раз быстрее любого из них. С рычанием он прыгнул на бесхвостого самца, сбил его с ног и вцепился зубами в его переднюю лапу. Тот взревел от боли. Захрустели кости, и Волк отскочил, судорожно глотая окровавленную плоть.

Во время прыжка когти его поскользнулись на влажных камнях, и он чуть не упал, потому что недавно укороченный хвост уже не мог служить ему столь же надежным балансиром, как прежде. Быстро восстановив равновесие, он покрепче уперся лапами и подумал: надо впредь быть осторожнее. А потом бросился на помощь своему бедному Брату, который совсем плохо видел в темноте и все никак не мог отделаться от напавшей на него Вонючей Шкуры.

А ведь видно было совсем не так уж плохо: недалеко от них стояла Большая Сестра, держа в одной лапе сверкающую ветку, на которой сидел тот Яркий Зверь, который больно кусается. Но и она тоже щурила глаза, как это всегда делают бесхвостые, когда не могут что-то хорошо разглядеть.

Между тем самая противная из бесхвостых, Змеиный Язык, тоже времени даром не теряла. Она пробралась в темноте, мимо молчаливых каменных деревьев, мимо Каменного Лица, в дальний конец этого Логова и принялась царапать когтем камень, издавая такое жуткое шипение и такие стоны, что у Волка шерсть встала дыбом. И он опять услышал, как за каменной стеной яростно скребутся злые духи. Волк не совсем понимал, что Змеиный Язык собирается сделать, но твердо знал, что должен остановить ее.

И все-таки… он был нужен Большому Бесхвостому! Ведь тот в своем неумении видеть в темноте шел прямиком в лапы Вонючей Шкуре!

Волк колебался.

Затем решил, что все же сперва надо во что бы то ни стало помочь Большому Брату. Он бросился вперед и всем своим весом сшиб его в сторону, не давая подойти к Вонючей Шкуре. Брат поскользнулся, упал, но быстро вскочил, схватил Волка за загривок, и тот отвел его в безопасное место за деревьями.

Но теперь у Волка уже не хватило времени остановить ту бесхвостую с языком гадюки. Ее завывания стали громче, потом превратились в пронзительные вопли, от которых у Волка вся шерсть встала дыбом. Вдруг Змеиный Язык широко раскинула передние лапы — и скала перед ней разверзлась, и в ней образовалось нечто вроде оскаленной пасти.

Каменное Лицо, издав победоносный вой, вонзившийся Волку в уши подобно острым костяным осколкам, высоко подняла переднюю лапу, и Логово вдруг наполнилось тяжелым серым светом. Это светился тот Яркий Зверь, который больно кусается, но кусается холодом. А потом