По ту сторону жизни(СИ)

По мере продвижения Кристины вперед души умерших продолжали встречаться ей на пути, но ни с кем из них она так и не отчаялась заговорить. Наверняка, среди тех, кого она встретила, были те, к кому память полностью вернулась: они вели себя естественно, вероятно, осознав произошедшее и смирившись со своей участью. Эти люди пытались просто жить своей жизнью, ожидая истечения сорокадневного срока, после которого должны были отправиться в один из миров, получив по заслугам за свои праведные или скверные деяния. Знали ли они наверняка о том, что ждет их дальше, или же оставались в неведении, Кристине было неизвестно.

Дождь скоро закончился. Девушка закрыла зонт и, стряхнув с него воду и сбросив капюшон, осмотрелась по сторонам.

Она стояла на перекрестке двух улиц: впереди и справа пейзаж оставался неизменным - проезжая часть с жилыми и административными зданиями по бокам; по левую же руку расположился широкий просторный сквер. Это направление показалось девушке наиболее привлекательным и она, тотчас перемахнув через дорогу, зашагала, высоко задрав голову и рассматривая верхушки растущих вдоль всего сквера высоких деревьев с их багрово-золотыми кронами. Вязы, каштаны, клены - все эти деревья стояли неподвижно, потихоньку сбрасывая с себя свое пестрое оперенье, отчего весь сквер устилал разноцветный ковер из осенних листьев, которые никто не убирал. Тучи и серые облака, заслонявшие собой небо, медленно отступали, и скоро сквозь прохудившийся пасмурный занавес выглянуло солнце, осветив улицы угрюмого города.

Стоило прорвавшемуся сквозь мрачную пелену солнечному свету коснуться деревьев и опавшей листвы, кат тут же все ожило в еще большем великолепии - заискрилось, заиграло, слепя глаза. Кристина словно очутилась в сокровищнице из сказок и легенд. Казалось, что вокруг нее - несметные богатства: золото, самоцветы. Можно было на мгновение вообразить себя королевой или властной могущественной колдуньей, которая жаждет заполучить все сокровища мира и собирает их в своем волшебном дворце.

Девушка радовалась свету и скупому теплу, которое дарило осеннее солнце. Листья приятно шуршали под ногами, Кристина даже собрала небольшой букетик из резных кленовых листьев и осмотрелась, обведя горизонт взглядом. Но, к ее огорчению, позади нее небо темнело, неся очередную волну туч, которые медленно обволакивали его, словно саван.

Так, неспешно прогуливаясь, она прошла насквозь весь сквер, который упирался в роскошное старое здание, по-видимому, раньше служившее этому городу театром. Сквер выходил прямо к его центральному входу. Фронтон театра был украшен великолепно выполненным барельефом, разыгрывающим сцену из античной баллады: воины на колесницах сходились в ожесточенной схватке, повсюду были видны вздымавшиеся на дыбы лошади, копья, мечи. Позади них - две рати, готовые ринуться следом за своими предводителями, а в центре композиции - прекрасная женщина, являвшаяся, вероятно, причиной раздора, в отчаяньи закрывала глаза тыльной стороной ладони.

Сам фронтон поддерживали десять массивных резных колонн, от которых вниз убегали широкие, словно стекающие каскадом водопада, ступени.

Кристине во что бы то ни стало, захотелось войти внутрь этого бесподобного архитектурного сооружения. Не смотря на то что она жила в культурной столице, девушка никогда ранее не бывала в театре, или, как она сама его называла, "взрослом" театре. Разумеется, родители частенько пытались затащить ее на какой-нибудь спектакль, но она считала это весьма скучным мероприятием и всегда увиливала от встречи со служителями Мельпомены. Конечно, детские спектакли, на которые ее водил отец, когда она была ребенком, были не в счет.

Теперь же ей во что бы то ни стало захотелось восполнить этот пробел. И пусть сегодня на сцене не будут разворачиваться какие-либо театральные действа, она хотя бы одним глазком взглянет на внутреннее убранство театра!!

Кристина быстро взбежала вверх по ступенькам и, подойдя к тяжелой двери, взявшись за ручки, потянула на себя створки, которые, несмотря на свой внушительный размер, легко поддались.

Но стоило лишь ей приоткрыть дверь, как из глубины открывшегося ей просторного холла послышались звуки музыки. Кристина осторожно вошла. Чарующая и печальная мелодия наполняла гулким эхом пустой холл театра - мелодичная фортепианная трель звучала то медленно и уныло, словно тихонько стеная, то взрывалась плачем навзрыд, крича от нестерпимой душевной боли, то снова затихала, становясь спокойной и мерной, как дыхание спящего.

Кристина зашагала по мраморному полу, увлекаемая волшебными звуками. Девушка шла, озираясь по сторонам. Под потолком всюду висели огромные хрустальные люстры, переливаясь, словно бриллианты, от падающего на них из оконных проемов света. Стены, украшенные живописными фресками, отшлифованный до глянцевого блеска пол, в котором можно было разглядеть свое размытое отражение, искусно выполненный, сложный геометрический орнамент, изящная лепнина под потолком - все это, вкупе с прекрасной музыкой, производило неизгладимое впечатление.

Кристина обогнула гардероб и очутилась у лестницы, которая, заложив вираж полукругом, уходила вверх, и именно оттуда доносилась музыка. Кристина, держась за золоченые перила, зашагала по ступенькам, устланными ковровой дорожкой ярко-пурпурного цвета. На верхнем этаже располагался зал, не уступающий по своей красоте тому, что был внизу: он имел форму полумесяца и несколько дверей. Кристина устремилась к той, что была как раз посередине. Дверь была открыта настежь. По мере приближения к ней девушки, звуки музыки нарастали...

И вот она вошла в концертный зал: его пустые багровые кресла окутывал полумрак, горела лишь пара светильников, источающих тусклое сияние, тонущее в темноте. Единственным ярким источником света был лишь широкий его луч, испускаемый прожектором, словно столб, падающий сверху: он рассекал мглу и освещал собою часть сцены, на которой находились то самое фортепиано и за ним - таинственный музыкант, так искусно заставивший его нести в пустоту зала свою печальную, полную тоски и страдания песнь.

Кристина тихонько проскользнула вдоль рядов и заняла место в портере, затаив дыхание и стараясь не издавать лишних звуков.

Игравшим на фортепиано человеком оказалась женщина, на вид лет тридцати. У нее были длинные красивые рыжие волосы, струившиеся по хрупким плечам, она была одета в коротенькую черную, кожаную куртку, цветастое платье и необычно грубые мужские черные ботинки.

Незнакомка играла вдохновенно, казалось, не замечая ничего вокруг, полностью погрузившись в свои мысли и чувства. Наконец она закончила - и зал, быть может, знавший некогда гром аплодисментов и оваций, погрузился в тишину...

- Тебе понравилось? - сказала она, вдруг обратившись к Кристине.

Кристина вздрогнула от неожиданности, поняв, что вопрос этот адресован именно ей.

- Очень понравилось, - ответила девушка, покраснев от смущения. - Вы так хорошо играли! Очень красивая музыка....

- Я рада, что кому-то это по душе, - сказала незнакомка и, присев на край сцены, ловко соскочила вниз. Она подошла к Кристине и, сев на кресло рядом ниже, повернулась в пол-оборота к девушке. - Я - Анна, - сказала она, улыбнувшись, и протянула руку в знак приветствия.

- Кристина, - ответила юная избранница небес и пожала руку Анны.

В тот же миг она вдруг снова ощутила нечто странное, как тогда с дядей Геной, но сейчас ощущения были совершенно иными. Прикосновение Анны было просто ледяным, и аура, исходящая от нее, вовсе не светлая - она была похожа скорее на черный едкий дым. От всего этого мурашки бежали по спине Кристины, а от прикосновения холодной, как лед, руки Анны немели пальцы.

- С тобой все в порядке? - обратилась к девушке эта рыжеволосая женщина.

- Со мной? Да, все хорошо, - почувствовав неловкость, ответила Кристина.

- Чудная ты, - звонко рассмеявшись, сказала Анна. - Ты уже устроилась, где живешь? -поинтересовалась она с нескрываемым любопытством.