Кобыла-охранница (ЛП)

Я парировала удар ПипБаком и посмотрела жеребцу в глаза. Мой рог засветился, и две сияющие магические пули полетели ему в голову. Он упал, а я взяла пожарный топорик магической хваткой и замахнулась им на следующего Пекоса, который как раз взводил свой обрез. Заряд дроби врезался в мою броню с треском, который явно сулил очередной поход к Скальпель, но я не выронила оружие. Один взмах, и лезвие ударило ему в ногу, повалив на пол. Еще один взмах, и удар заострённым концом топора прямо по его ковпоньской шляпе пробил ему череп.

Кобыла с автоматическим пистолетом во рту зарычала и бросилась на меня, открыв огонь. Я вытащила топор, как раз когда шквал её пуль обрушился на мою броню. Скользнув в З.П.С., я запрограммировала атаку. Время вновь ускорилось, и мой топор ударил по её оружию, загнав его прямо ей в глотку. Она начала задыхаться, пытаясь вытащить его. Пожарный топорик снова замахнулся и заострённым концом проделал дырку в её туловище.

Ещё несколько Пекосов зашли в клуб, но теперь они держались на расстоянии, взводя винтовки боевых сёдел. Я стала доставать свой карабин, но на меня всё ещё наседали пони. Было похоже, что бандиты у дверей просто ждали, пока их товарищи не погибнут, прежде чем открыть огонь.

Сама смерть в сияющих доспехах упала с балкона на Пекосов. Пролетев метров шесть, Рампейдж приземлилась на двух пони, стоящих у двери и вцепилась в них своими когтями. Обоих жеребцов просто придавило под тяжестью её брони, и она бросила их за шкирку на танцпол. Кобыла, только зашедшая в Миксер, немедленно осознала свою ошибку, когда хвост Рампейдж, окутанный колючей проволокой, обвился вокруг её шеи, а сама Потрошительница бросилась на двух других пони, наседавших на Глори, которая укрылась за перевёрнутым столом, отстреливаясь из своих лучевого и дезинтегрирующего пистолетов. Кобыла тащилась за Рампейдж, пока колючая проволока не перерезала горло бедняжки и не отправила её оторванную голову скакать по полу.

Первый жеребец, к которому она подошла сзади, оказался разрезан практически надвое зубчатыми лезвиями на её спине. Второй выстрелил Рампейдж в голову из дробовика. Я ужаснулась, увидев, как её глаза превращаются в кровавую кашу. Ослепшая или нет, она поднялась на дыбы и ударила своими копытами с такой силой, что Пекос не просто упал, а отскочил от пола как мячик. Она снова зарычала, размахивая копытами, чтобы придавить его во второй и последний раз. Даже с таким ранением, ей это удалось…

Я использовала З.П.С., чтобы в последний раз направить свой топор в голову пони, с которым я дралась, и была награждена удачным ударом, который почти обезглавил его. К сожалению, на этом удача закончилась: топор застрял у него в позвоночнике, и я не смогла достать его. Нет времени на это! Не дожидаясь, пока его тело упадёт на пол, я кинулась на помощь к Рампейдж, которая стояла с поникшей головой и глубоко дышала. Её морда была будто измазана синтетическим клубничным джемом, только ярко-красного цвета.

— Рампейдж?

Тут я увидела искалеченный глаз, вылезший из глазницы, и второй. Два бледно розовых глаза сфокусировались на мне. Потрошительница моргнула и вытерла кровь копытом.

— Чёрт, ненавижу восстанавливать глаза, — пробормотала она и огляделась. — Что, никого не осталось?

Громыхающая музыка заглушила шум нашей драки, и на минуту всё успокоилось. Пара пони в будке качали головой в такт музыке, но, к счастью, немного убавили её громкость.

— Нет, ещё много, — простонала я, посмотрев на неё. — С тобой всё будет в порядке?

Что-то в моём вопросе явно её огорчило.

— Поверь, меня очень трудно убить, — сказала она невнятным голосом, выплюнув целую горсть картечи. — А ты как?

— Помята, но цела, — ответила я, переведя взгляд на Глори. Маленькая пегаска не выглядела слишком потрёпанно, к тому же выпила лечебное зелье и передала мне склянку. По-видимому, она догадалась закупить свежие зелья у Скальпель, пока я спала! Она всё увереннее чувствовала себя в бою, даже слишком… и почему я из-за этого чувствую себя хреново?

— П-21? — позвала я его, оглядываясь вокруг. Жеребец был занят обыском трупа. Его добычей стали пули и гранаты, а также несколько бутылок то ли с какой-то химией, то ли со слабым лечебным зельем. Это всёже лучше, чем ничего: с большинства Пекосов можно было довольствоваться лишь парой-тройкой динамитных шашек!

— Ты нашёл выход отсюда?

— Есть лестница позади робота. Но она ведёт только к третьему этажу, — холодно ответил он.

— Отлично. Теперь ты можешь снять этот ошейник и… — начала было Глори.

— Нет, — спокойно ответил он, сверкнув острым, как осколок стекла, взглядом.

— Ты не можешь?.. — разочаровалась Глори.

— Не хочу.

Серая пегаска просто глядела на него, её лавандовые глаза широко распахнулись.

— Ты… не хочешь? Что… П-21! О чём ты говоришь? Прекрати нести чушь!

— Я не несу чушь, — ответил он, всё тем же холодным тоном.

Глори в изумлении и с отвисшей челюстью застыла на месте.

— Сволочь! Как ты можешь! Почему!? Ты знаешь, через что ей пришлось пройти ради тебя? Помочь тебе! Ты… я разнесу твою голову, если ты не снимешь ошейник! — закричала она сквозь слёзы.

— Глори! — сказала я, встав между ними. Пегаска задрожала, кода я положила копыто ей на плечо. — Ты слышала запись. Ты знаешь, что я сделала с ним.

Её голос начал заикаться.

— Но… Блэк… джек, — всхлипнула она.

— Я испортила ему жизнь. Глори. Ты знаешь. — Она задрожала ещё сильнее, закрыв глаза, и я обняла её. — Прости меня.

Рампейдж глубоко вздохнула.

— Ох, ну что это за вечеринка, когда все кругом рыдают? Ску-у-ука! — протянула она, щёлкнув кровавыми когтями, чем заставила Глори отпрыгнуть и хмуро уставиться на полосатую кобылу. — Вы трое, убирайтесь отсюда и забирайте с собой всё своё малодушие, а я останусь здесь и превращу в фарш любого, кто осмелится сюда сунуться.

— Но как же Деус?

— Пфф. Да кто боится этого дебила, — хмыкнула она с усмешкой, держа путь прямо на робо-паука. — Давайте, безумные детишки, топайте отсюда. Я уверена, что это только закуска, и я щас как раз в настроении… выпотрошить кого-то.

— Добрый вечер, мадам. Что желаете? — спросил робот, когда Рампейдж положила оба копыта на стойку. Её ухмылка заставила мою гриву нестерпимо чесаться.

— Всё, и перемешать в ведре, — сказала она с пугающим рвением.

Ладно, это маленькое открытие о природе одной моей… соратницы… конечно, это было жутко, но должна признать, она глубоко затолкала аргументы Глори и П-21. Даже ненавидя друг друга, никто из них не хотел крутиться вокруг Рампейдж после того, как робот ввёл в неё кучу игл и заставил дико хихикать. П-21 повёл нас вверх по лестнице, а смех кобылы тем временем перешёл в натуральную истерику.

Лестница вела на третий этаж, который был, по-видимому, ночлежкой для пони, страдавших от ломки. Несколько комнат были заняты пони, которые были слишком обдолбаны, чтобы быть в курсе надвигающийся опасности. Пока мы двигались вдоль коридора, я заметила, что они представляли опасность лишь для самих себя.

К сожалению, обломки заблокировали путь наверх.

— Как мы доберёмся до четвёртого этажа? — сказала я, по большей части для того, чтобы предотвратить назревающую между моими друзьями ссору из-за ошейника.

— Э-эй, — пробормотала внезапно вышедшая в коридор синяя кобыла. Ох и обдолбалась она: звуки тянет, зрачки с блюдце. Видать, ей режет глаза даже здешняя полутьма. — Э-эй… а вы лунные пони?

— Простите, — произнесла Глори, напрягшись, когда кобыла подняла копыто и коснулась чего-то, что видела только она одна. — Вы в порядке?

— Пони с луны пришли, чтобы меня забра-ать. Я буду с Луууууноооооой, — пропела она, качаясь. — Вы лунные пони?

— Э-э… да. Это так, — быстро сказала я, улыбаясь. — но мне нужно подняться на крышу, чтобы использовать… мм… мой лунный коммуникатор!

Я подняла ПипБак и состроила самую искреннюю рожу, какую могла.

— Ты знаешь путь наверх?