Мертвые игры 3 (СИ)

-  Какая? -  я открыла глаза и глянула на запястье.

От шрама осталась тоненькая белая полосочка, но она была.

-  Тебе придется научиться мне доверять, -  Норт отпустил мою руку. -  И мы начнем учиться этому вот прямо сейчас, -  он пристально посмотрел на меня, и задал крайне неприятный вопрос: -  К чему был этот страстный поцелуй на глазах у ректора?!

Признаваться мне не хотелось вовсе. Запрыгнув на кушетку, я некоторое время болтала ногами, подкидывая подол платья и откровенно размышляя на тему, как уйти от ответа, но в итоге решила сказать правду:

-  Я солгала Гаэр-ашу, заверив его, что влюблена в тебя.

-  Солгала, -  эхом отозвался некромант.

Я же, не поднимая головы, так как смотреть на Норта стало откровенно стыдно, тихо добавила:

- И я планирую дальше, демонстрировать влюбленность, чувства, страсть… да все что угодно, лишь бы более никогда не испытывать притязаний лорда Гаэр-аша. Прости…

Дастел некоторое время молчал, затем глухо произнес:

-  Тебе не за что извиняться, Риа, это же был мой план -  изображать жениха и невесту.

Кивнув, я осторожно посмотрела на Норта -  некромант стоял, сжав губы и сложив руки на груди, и был… зол.

- Прости, -  покаянно попросила я.

-  Не извиняйся, ты правильно поступила, - отрезал Дастел.-  Мне бы выпить… Ты как себя чувствуешь?

-  Хорошо, -  и я не солгала ни словом.

Он кивнул, протянул руку, помогая спуститься с кушетки, затем собрал испачканные кровью полотенца, бросил на окровавленный пол и все вспыхнуло огнем, уничтожая все следы произошедшего. Но чтобы Норт не говорил по поводу правильности моего поступка, я поняла, что он старательно отводит глаза и вообще не хочет на меня смотреть.  А почему?

И почему я вдруг ощутила себя столь виноватой перед ним?

-  Идем, -  завершив с уборкой, сказал Дастел, -  догоняй.

И направился к выходу, я последовала за ним и вскоре мы вошли в столовую, где Дан уже что-то пел, причем что-то скабрезное, потому как осекся, едва меня увидел. Я же -  я откровенно наслаждалась вернувшейся ко мне магией! Всем тем многообразием цветов, сияний, оттенков, что дает магическое восприятие мира, и в то же время…

Когда я остановилась на входе, решила что мне лишь показалось, но присмотревшись я отчетливо разглядела две тусклые силовые линии… Одна шла к Гобби, но не доходила до него. Как живая она ползла, по сантиметру в минуту, но ползла… Вторая уходила в сторону газетчиков, и двое из них сидели с петлей на шее. Магической петлей!

И теперь я все это видела!

-  Гобби, -  тихо позвала я, -  пересядь на другое место.

Мое умертвие, взглянув на меня чуть фосфоресцирующими зеленоватыми провалами глаз, поднялся и пересел, обойдя стол. После подтащил к себе все бумаги, что расписывал и вновь погрузился в работу. Силовая линия как раз достигла стула, на котором Гобби прежде сидел. Мигнула, запульсировала, и начала стремительно исчезать так, словно кто-то потащил веревку на себя.

Ко мне подошел Эдвин, закрыл широкой спиной от газетчиков и тихо спросил:

- Что случилось?

Рассказать я не решилась. Одно дело Норт, но говорить еще кому-либо о появившихся способностях было бы глупо.

- Нничего, -  выдохнула я, не глядя на некроманта.

-  Тебя проводить в общежитие?

-  Нет! -  ответила я прежде, чем вообще осознала, чего опасаюсь. Когда поняла, слабо улыбнулась Эдвину и добавила: -  Я лучше тут, с вами посижу.

-  Хорошо, мы уже почти закончили,-  сообщил он, и приобняв за плечи повел к столу. 

Эдвин посадил меня рядом с собой, и теперь я отчетливо видела Норта, сидящего во главе стола и… стремительно напивающегося, причем Дастел меня словно вовсе и не видел, он смотрел в стол перед собой и… наливал себе очередной стакан вина. И я не могла понять, что с ним.

Но тревога за Норта оказалась не единственной, по правую руку от него сидели те самые двое газетчиков, на чьих шеях я сейчас отчетливо видела петли, словно у висельников. Но это оказалось не все, что я могла сейчас видеть, потому что вдруг отчетливо ощутила -  они мертвые!  И высокий худощавый мужчина с очками сползшими на кончик носа, жадно потянувшийся к стакану, который для него наполнил Дан, и полноватый румяный и сейчас икающий газетчик, с хрустом разламывающий очередную булочку.

Они были мертвы!

Как такое возможно?!

-  Риа, вино будешь? -  спросил Эдвин.

Я не ответила. Не могла оторвать взгляда от этих двоих, не могла понять… зачем они притворяются?!  Они ведь не ощущают вкуса ни вина, ни еды!  Им это попросту не дано более!  Так зачем?!  И как возможно, чтобы мертвые выглядели, ели, дышали как живые?!  Что это за магия?!

В следующее мгновение мужчина с очками бросил быстрый взгляд, оглядывая всех присутствующих, и замер, едва наши глаза встретились.

Момент истины! 

Я не сумела скрыть того, что все поняла, он понял, что я знаю. И мертвые глаза полыхнули темно-зеленым, словно теперь на меня смотрел не газетчик, а совершенно иное,  древнее, страшное, могущественное существо.

И губы газетчика зашевелились, беззвучно проговаривая:

«Да кто ты такая?!»…

Я поняла сказанное, не услышав, как и ощутила всю ненависть, смертельную ненависть что испытывал ко мне, судя по всему лич. Потому что то, что я видела, не могли сотворить живые, это была магия Смерти.

А потом пришла страшная догадка -  газетчики!  Они пьют здесь, с парнями, но вот двое из них мертвы. Сейчас еще пока ими управляет лич и они выглядят вполне живыми, но что будет, если сейчас оба упадут замертво?!  Кого обвинят в их смерти?!  Парней? 

Но нет, та, третья силовая линия тянулась к Гобби, а то что я сейчас вижу, свидетельствует о том, что лич способен управлять мертвыми как кукловод, а значит на них кинулся бы Гобби, и обвинили бы мое умертвие!  А нет моего умертвия, нет меня на Мертвых играх!

На мгновение все внутри похолодело.

Лишь на мгновение, я не позволила себе большего, мне нужно было придумать, что делать сейчас. Что вообще можно сделать. Я оглянулась на Гобби -  никаких линий к нему не тянулось… Лич изменил планы?

Глянула в глаза мужчины с очками и поняла -  да, изменил. И сейчас у толстячка ладони медленно меняли форму, в то время как худой накапливал энергию для силовой атаки. И я видела это!  Отчетливо, видела, понимала, и не сложно было догадаться, что сейчас эти двое будут убивать меня!

-  Риа, ты вся дрожишь, в чем дело? Замерзла? -  спросил Эдвин,  укрывая мои плечи своим плащом.

И мне действительно было холодно. Очень холодно, словно я затылком ощущала дыхание Смерти.

Как ни странно, спасло меня именно это пугающее ощущение, могильного холода вокруг меня… и я вдохнула Смерть полной грудью, на миг задержала дыхание, привыкая к этой странной силе, а затем потянулась к нитям,  не сдержав странной, словно и не своей улыбки.

Перехват контроля дался настолько легко, что я даже не поверила в первый миг, просто как-то неожиданно, силовые линии обрубились, и концы, словно змеи бросились ко мне, чтобы упасть прямо поверх стола, послушными, покорными, безвольными.  Я прикоснулась к ним кончиками пальцев и он вздрогнули, став ярче, толще, сильнее…

То, что произошло в следующий момент я никогда не смогу оправдать перед своей совестью, просто… у меня не было выбора. Два трупа на застолье организованном командой Некроса по Мертвым играм?  Обвинили бы Норта, Дана и Эдвина, я это понимала.

А потому, когда два газетчика подскочили, и со столовыми ножами бросились друг на друга, мне было неприятно, но и выхода иного не было. Худой высокий сразу потерял очки, полненький швырнул в него остатками булочки, и началась поножовщина. Удары наносили неловкие, но я надеялась, что все оправдают это степенью опьянения, а когда присутствующие повскакивали и закрыли от меня обзор, я заставила умертвия нанести друг другу последние, фатальные удары, и едва отпустила нити, газетчики рухнули на пол…