Волшебники в бегах. Часть 1

— Обещаю, что не позволю себе лишнего. Честное слово!

— Главное, чтобы они себе ничего лишнего не позволяли, в тебе я больше уверен. Одевайся.

Рейнард поднялся и вышел из комнаты. Маг зевнул и потянул к себе штаны.

Летняя резиденция графа Осского была небольшой, и в ней сложно было заблудиться, в отличие от родового замка в Оссе, где Джейд как-то раз долго плутал в гулких коридорах, пока наконец, отчаявшись найти выход, не обратился с вопросом к дальнему родственнику Рейнарда, чинно взиравшему на него с битого молью гобелена. Услышав за спиной: «Милорд, вас проводить?», он едва не подпрыгнул от неожиданности, но покорно последовал за горничной.

Столовая была светлой, вытянутой в длину комнатой, обитой желтым шелком и обставленной мебелью очень темного дерева. К стенам были прибиты разнокалиберные полки, на которых выстроились горшки с пышными ползучими растениями. Их было так много, что комната походила на оранжерею. Главные «цветочки», правда, сгрудились у окна и о чем-то шушукались, периодически хихикая и переглядываясь. Были они погодками, к тому же страшно похожими друг на друга, и потому казались чуть ли не близнецами. Впечатление усугубляли абсолютно одинаковые темные локоны, обрамлявшие миловидные личики, и абрикосовые платьица сходного фасона. Правда, у одной из девушек — наверное, старшей — платье было длиннее, чем у остальных, а на руке красовался золотой браслет.

Увидев входящего в столовую гостя, девчонки притихли и поплотнее прижались друг к другу. Рейнард кивнул другу и сделал плавный жест в сторону сестер:

— Познакомься, это Беатриче, Белинда, Бенедиктина, Беретта и Бернардина.

Что за дурная привычка, подумалось магу, одевать похожих детей в одно и то же… И почему тогда, по крайней мере, не вешать на них бирки, ну или хотя бы медальоны с именами? Вот как прикажете различать, кто из них кто? Беатриче вроде бы старшая, значит, с браслетом — именно она, но поди распознай с ходу, которой тут тринадцать, а которой четырнадцать…

— Девочки, это мой друг, маг Джейд из Аридана.

Сестрички одинаково присели в реверансе и одновременно одарили гостя таким взглядом из-под опущенных ресниц, что он покраснел бы, если б не ожидал чего-то подобного. Оделив каждую персональной улыбкой, он ответил поклоном и ничего не значащими любезностями. Рейнард еле сдерживал ухмылку, но Джейда это не смущало. Похоже, нынешний визит к другу обещает быть крайне веселым… Управляться с пятью жаждущими испробовать на ком-нибудь свои чары девицами сразу ему еще не доводилось, но с другой стороны — кто откажется принять подобный вызов? Хоть это и был лишний повод вспомнить, что он тридцатью годами старше самой старшей из сестер…

В этот момент в столовой наконец-то появились граф с супругой, и все расселись. Коннор Осский был очень высок, даже выше собственного сына, и в свои пятьдесят с хвостиком сохранил сухощавую подтянутую фигуру; жесткие черные волосы обильно присыпало серебром. Джейд легко мог представить его и во главе войска, и склонившимся над картами и военными планами в ставке командующего, хотя знал, что воевать его светлости не доводилось. Леди Констанца, напротив, была маленькой, кругленькой и полногрудой, с неожиданно тонкой талией и очень живым, умным лицом. Он отметил про себя, что даже на фоне выводка юных прелестных дочерей она ничуть не проигрывала. С возрастом девочки, возможно, и обретут столь же сногсшибательное обаяние, но пока «копии» определенно уступали «оригиналу».

Графская чета относилась к Джейду с редкостным радушием, а он нечасто встречал людей, расположенных к чародеям. У простонародья магические способности вызывали либо страх, либо неприязнь, знать же в основном пыталась извлечь из чужих талантов выгоду для себя. Но родителям Рейнарда, казалось, было глубоко безразлично то, что лучший друг их сына — маг, и они считали Джейда кем-то вроде члена семьи. Даже то, что они с Рейнардом (с подачи Джейда) имели привычку неделями бродить по дорогам графств, ища приключений на свою голову, не вызывало у супругов особых нареканий. Нагуляется — угомонится… К тому же граф Коннор считал, что будущему правителю полезно узнать жизнь с разных сторон. Несмотря на любовь к приключениям, Рейнард был весьма серьезным и рассудительным молодым человеком и уже вполне мог бы взять на себя обязанности отца, но его светлость на покой пока не собирался.

Джейд спокойно отвечал на вопросы графа.

Как поживает его брат? О! Он поживает просто отлично. Вот только небольшая трудность навалилась на уважаемого Кеннета, но это пустяки, через неделю-другую он управится с делами, и все снова будет хорошо.

Как уродились хлеба в их графстве, и можно ли будет по осени вести плодотворную торговлю? О! Конечно! Правда, в разговорах и жалобах крестьян, которые иногда приходят к Джейду за помощью в разных сельскохозяйственных делах, часто мелькает фраза «да как тут жить, холера, ведь все жучья, к лешакам, пожрали». Но торговать будет можно, потому что «жучья» — дело поправимое.

Принимая участие в светской беседе, маг еле сдерживал смех. Перед началом трапезы юные проказницы несколько минут шепотом спорили, кто из них сядет прямо напротив него, но потом леди Констанце надоело делать вид, что она ничего не слышит, и она непререкаемым тоном указала каждой из дочерей ее место. К счастью для Джейда, графиня при этом назвала их по именам, так что теперь он хотя бы не путался.

Маг постоянно ощущал, как взгляды сестричек задерживаются на нем или скользят по его лицу. Едой ни одна из них не интересовалась. Джейд нарочно старался поменьше поднимать глаза от тарелки, потому что стоило ему это сделать, и все пятеро тут же дружно пунцовели, как маки, а то и вилки роняли. Но даже боковым зрением он замечал, как Белинда томно проводит рукой по волосам или манерно промокает губы салфеткой, как Беатриче таращится на него исподлобья, думая, что выглядит при этом невероятно таинственно, как Беретта напряженно пытается уследить за разговором взрослых и даже участвовать в нем. Бернардина и Бенедиктина переглядывались вовсю; если бы позволяло расстояние, они снова начали бы шушукаться.

Когда обед уже подходил к концу и все важные политические проблемы были упомянуты и обсуждены, Джейд как раз раздумывал, что будет лучше — вежливо извиниться и покинуть сиятельное общество или остаться и еще немного поддразнить девчонок. В то, что кто-нибудь из них влюбится в него всерьез, он, в отличие от Рейнарда, не верил. Просто они были в том возрасте, когда во всех девочках подает голос пробуждающаяся женственность. Надо же им на ком-то тренироваться, верно? Пусть себе тренируются… Он, по крайней мере, не аферист и не коллекционер разбитых сердец. Леди Констанца, судя по умеренно строгому выражению ее лица, рассуждала примерно так же.

И тут раздался нежный голосок Бернардины:

— Лорд Джейд, расскажите нам, пожалуйста, каково это — быть магом?

Он чуть не подавился. Ничего себе вопросики… Интересно, хоть кто-нибудь из коллег на его месте сумел бы ответить на такое адекватно?

— Да, расскажите нам, пожалуйста, это так увлекательно! — поддержала ее Беретта.

— Расскажите, сделайте милость… — елейным голосом протянул Рейнард, подражая сестрам, и маг в отместку тщательно наступил ему под столом на ногу. Следовало бы еще и пнуть хорошенько, но уж ладно.

— Боюсь наскучить прелестным дамам узкопрофессиональными подробностями и терминологией, — попытался отшутиться он.

— Не говорите так! — подхватила Беатриче и умоляюще хлопнула длинными ресницами. — Просто вы настолько привыкли к чудесам, что они вам больше не кажутся интересными!

— Ну хорошо, будь по-вашему, — выдержав театральную паузу, согласился Джейд, еще не подозревая, о чем станет говорить. Хотя кое-какие мысли у него уже появились.

— На самом деле маги — совершенно несчастные люди, — доверительно начал он. — Вы не представляете, насколько тяжела оборотная сторона могущества, да и вообще любой власти — ответственность. Скажу больше, это понимают далеко не все маги. Еще меньше тех, кто принимает это в расчет. Иногда это непонимание выливалось в ужасные трагедии… Давным-давно жил на свете один чародей. Он был очень добрым и мягким, никому не причинял вреда и стремился помогать людям. А еще он любил прекрасную женщину, но та оставалась холодна и делала вид, что не замечает его ухаживаний. Несчастный влюбленный смирился и удовольствовался одной лишь ролью друга.