Кто сказал: "Война"? (СИ)

Да! Нашел! Теперь-то уж его никто врасплох не застанет — он просмотрит все записи и лично убедится, есть или нет там что-нибудь полезное. А уже потом, когда сам решит, вернет реликвию на место. Скрутив и засунув в тайник документы вместе с оберткой дневника, он вернул на место камень и поспешил в свою комнату.

Место между окном и кроватью было выбрано отлично: от входа сразу не видно. Если кто войдет, можно успеть спрятать крамольную книгу в постель, а самому сделать вид, что потерял какую-нибудь мелочь и теперь разыскивает. Гайяри растянулся на полу и, едва не дрожа от нетерпения, раскрыл дневник. Но стоило начать читать, и все заботы об осторожности, как и прочие посторонние мысли, тут же вылетели из головы. В дневнике говорилось о переходе одного вещества в другое с поглощением или выделением энергии, о произвольном преобразовании энергий, о создании вещества из энергии и наоборот, о перемещениях в пространстве и даже во времени!.. Все тайны мироздания разом в книжке с две ладони величиной. Только чтобы понять все написанное Гайи явно не хватало ни знаний, ни представления, где и как эти знания взять. Нужно, просто необходимо было найти что-то попроще, с чего мог бы начать самый непросвещенный ребенок, ведь именно таким он себя и чувствовал. Но тщетно. Записи великого Диатрена Объединителя были слишком сложны для потомка из мира, погрязшего в страхе и предрассудках.

Целиком поглощенный тайным искусством магов, Гайяри уже в третий раз перелистывал страницы в поисках хотя бы одной знакомой схемы или описания, которое он смог бы понять от начала до конца, когда услышал прямо над головой:

— А-а! Ты все-таки нашел его! Дай посмотреть!

И чуть не подскочил от неожиданности.

К счастью это была лишь Салема, любимая сестренка, которая не выдаст. С облегчением переведя дух, Гайяри подвинулся и уступил ей место рядом.

— Нашел. Но толку-то? Все равно ничего не понимаю. Так, отголоски смысла… слишком уж он умный был, Диатрен этот.

— Угу… — мыкнула в ответ Сали, то ли соглашаясь, то ли даже не расслышав, что он сказал: она тоже с интересом уткнулась в записи. Но, дважды прочитав несколько страниц, добавила: — Вообще не знаю, как ты собирался что-то тут понять? Я если понимаю, о чем речь, и то хорошо.

Сестра была права: разобраться в записях самостоятельно было им не под силу, даже мечтать об этом не стоило. Гайяри попробовал отшутиться:

— Вот так и пожалеешь, что ты из шестого рода, а не из какого-нибудь девяносто третьего. Там, наверное, все было бы попроще и подоступнее.

А сестренка вдруг встрепенулась, словно о чем-то вспомнила.

— Не девяносто третий, просто третий тебя устроит? — и улыбнулась, так хитро и многозначительно, будто знала что-то такое, перед чем ему ни за что не устоять. — Не знаю, проще или нет, но кое-что интересное узнать можно.

— Третий? Мор? — Гайяри в самом деле удивился. — Почему именно Мор? С чего ты взяла, что они что-то знают?

Если кого-то и можно было заподозрить в тайных практиках, то только не третье семейство — Моры, как никто другой в Орбине слыли приверженцами Закона и кодекса республики. Славный Ниараи Мор за безупречную репутацию и твердость в убеждениях даже был избран одним из Высоких судей. Ради этого поста он передал место в форуме, а значит звание главы рода и право наследования власти, своему аж троюродному брату, который и в столице-то никогда не жил. Это, в общем-то, никак не повлияло на положение самого судьи Ниараи — разве что больше стали уважать. Гайяри этот случай хорошо запомнил, потому что сам не горел желанием сидеть в форуме и морочить голову государственными делами. Судить сограждан, впрочем, он тоже не мечтал… А еще — потому что Ниараи Мор был их ближайшим соседом, а его младшая дочка Лолия — лучшей подружкой Салемы с ранних лет. Вейзы и Моры Творящие знают с каких пор жили рядом: между садами, окружающими особняки, даже ограды не было, будто все давно забыли, где на самом деле пролегает граница. Поэтому дети бегали друг к другу в гости запросто и, понятное дело, сдружились.

— Спроси у Лолии.

Еще одна новость. Понятно, что ему бы и в голову не пришло спрашивать про магию у Лоли. Не зря же Салема чуть не прыгала от радости, что удалось так удивить…

Гайяри и Лолия уже давно почти не разговаривали, разве что обменивались приветствиями при встрече. И каждый раз она смущалась, хихикала невпопад и вела себя довольно глупо, так что он был даже рад, когда Салема подхватывала подружку под руку и утаскивала секретничать. Ну и что? К девичьему вниманию Гайяри давно привык, потому продолжал считать Лоли Мор кем-то вроде еще одной сестренки, маленькой и наивной, которую знаешь так хорошо, что и смотреть на нее лишний раз необязательно. И тут вдруг такая неожиданность!

— Отлично, давай спросим у Лоли. Прямо сейчас, пойдем!

— Нет уж, к Лолии — без меня, — отрезала Салема. — Третий лишний. К тому же я — девушка воспитанная, мне на ваши магические штучки и смотреть-то стыдно, — встала и, многозначительно стрельнув глазами напоследок, ушла.

Гайяри вслед только усмехнулся. Хитрости сестренки давно известны: думает, что сосватала подружку — вот и радуется. Что ж, он не дурак, догадался, что соседушка давно на него глаз положила, обижать только не хотел. Но если она что-то знает и может рассказать, то он, разумеется, сам обратит внимание, будет заигрывать, и, если понадобится, воспользуется ее глупой влюбленностью.

Сказано — сделано. Припрятав дневник, Гайяри тут же отправился к дому Моров. В кухне только начинали разогревать печи, чтобы готовить завтрак: соседи могли еще не проснуться, но так было бы даже лучше — со старшими Морами встречаться не придется. А уж Лолию-то он как-нибудь сумеет вызвать в сад, даже если придется поднять с постели.

Обойдя стороной главный вход, Гайяри остановился под окном девичьей спальни. Второй этаж особняка — довольно высоко, хотя влезть он бы все равно смог — ничего сложного. Тем более что рама из проема, как и в других комнатах, выставлена, и даже тонкая кисея занавеси сбилась в сторону. Но вторгаться вот так, рано утром без приглашения, все-таки не стоило: слишком оскорбительно. Лолия-то, может быть, не обиделась бы, даже обрадовалась, но вот ее родители! Заявят, что после такой наглости приличный человек на девице жениться должен. Обзаводиться семьей в ближайшее время Гайяри не хотел, поэтому просто насобирал пригоршню мелких камешков и прошлогодних шишек и принялся кидать в окно. Должна же она заметить рано или поздно?

Пришлось перекидать почти два десятка, пока — наконец-то — в окне появилась Лолия, сонная и сердитая:

— Кому с утра пораньше бока намять? Сейчас садовников позову — сделают! — крикнула она, и даже растрепанные кудряшки встопорщились воинственно. Но увидев Гайяри, тут же сменила гнев на милость, пригладила волосы, улыбнулась: — Гайи! Это ты?.. Доброе утро.

— Доброе-доброе, — кивнул в ответ он. — Лоли, спустись, а? Дело есть.

— Какое?.. — спросила, но тут же передумала, — сейчас спущусь, подожди на скамейке, хорошо?

Скамеек и беседок в саду было множество, но Лолия, конечно, говорила о той, что недалеко от тропинки между двумя особняками, спрятанная за высокой живой изгородью из самшита. В детстве они часто там играли; да и теперь, если Лолия и Салема хотели поболтать без лишних глаз, шли именно туда: и привычно, и с дорожки не видно — кто не знает, сразу не найдет.

Ждать пришлось недолго: Лоли явилась почти следом за ним, румяная, с сияющими глазами. От дыхания грудь поднималась высоко и часто — всю дорогу бежала, не иначе. Между тем, волосы были причесаны и заплетены в косу, перевитую лентами, а светлый хитон лежал столь аккуратными складками, что Гайяри невольно восхитился: когда только успела?

А Лоли сразу выпалила:

— Вот она я, чего хотел? — и зарделась еще ярче.

Ну что же, за дело — так за дело.

— Салема сказала, что ты знаешь, с какой стороны можно подступиться к магическим практикам. Расскажи?