Эарнур (СИ)

- И что теперь? - строго сказал Азрузагар, дослушав до конца. - Ты что-то стал не в меру чувствителен, Маэглин. Я не знаю точно, что там творилось в этом Ангмаре и какого фига Аргора вообще понесло в эту ледяную дыру, где, по словам многих людей, порой по полгода солнца не видно, а холод такой, что ни одного семечка не посеешь, но опять же если верить свидетелям - Эарнур сам во всем виноват. Что ж, раз наделал всяких нехороших вещей - пусть за это ответственность и несет. По полной. Аргор будет в своем праве, если убьет его за содеянное.

- Совесть имей!

Тот бросил на коменданта взгляд, полный нескрываемого недоумения.

- И?!

- Я на свете живу намного дольше тебя и как-никак в людях разбираюсь лучше. Слепая ненависть - плохой советчик: Аргор с Нендилом нашли крайнего, хотя все ангмарские ужасы - однозначно дело рук Элронда и компании. Эарнуру не хватило мужества воспротивиться всеобщему безумию, то ли он отца боялся, то ли этих двух ушастых кретинов, но теперь он огребает за всех. Я тебе серьезно говорю: посмотрел я на него и поговорил с той дурехой, которая в него влюбилась - понял прекрасно, что он у нас в хорошем смысле светлейший из Светлых. Он вообще не способен на какое-либо изуверство, по его приказу даже слуг никогда не били. За все время его правления в Гондоре - ни единой смертной казни. Это у Элронда с его дружком развлечения были наподобие "прибить кого-нибудь за руки к столбу гвоздями и развести под ним костер".

- Ему надо было мораданом родиться, это скорее в их духе, - скривился Азрузагар. - Кстати, мне тут Горхауг рассказал, что Моргомир огреб в образину. Ненавижу морэдайн.

- А то. Я уж позлорадствовал и слегка ему добавил. Он, кстати, насколько я понял, Нендилу в его издевательствах над нашим гондорским гостем компанию составлял.

- А чего ты тут тоже сразу к Тхайрэт не обратился?

- Здесь, к сожалению, она не справится. Она, конечно, свое дело знает, но в ее силах только залечивать несерьезные раны, справляться со всякой мелочью типа простуды или принимать неосложненные роды. Нужен кто-то посерьезнее.

- Может, Горхауг? Давай я к нему сбегаю, он сейчас у себя, отдыхает.

- Ни в коем разе. Ему вообще ни слова, он нас всенепременно сдаст Аргору. Тем более не смей ничего говорить своему дедушке. Ты же знаешь, как он относится к своему верховному главнокомандующему - за него любому глотку перегрызет и не будет смотреть, в какой степени обидчик виноват, главное - то, что он посмел причинить зло Аргору.

- Маэглин, ты сам влип. Не думаешь, что тоже огребешь за это? Ты прямо так уверен, что никто не прознает о твоем добром деле? Спишешь все на вражеских лазутчиков?

- Твои предложения? - искоса посмотрел на него эльф. - Отдать беднягу на растерзание Нендилу, который пообещал выколоть ему глаза?

Азрузагар отвернулся; было видно, что он колеблется и не знает, что сказать и сделать.

- Вообще-то, кстати, я имел в виду не Горхауга и не кого-то там еще, а твоего дядю Тхэсса, - толкнул его локтем Маэглин.

- Не выйдет ничего, не думай, я не такой тупой, - уныло ответил Азрузагар. - Тхэсс с семьей на юге, так что с ним нам ничего не светит. Однако я попробую что-нибудь придумать, - добавил он, поймав расстроенный взгляд эльфа. - Иди в мастерскую за ножницами, а я постараюсь найти кого-нибудь, кто сможет нам помочь.

- И еще, - добавил Маэглин. - Если ты вдруг как-то столкнешься с этой Исильмэ, про которую я тебе рассказал, об Эарнуре ей ни слова. Пусть считает его мертвым. Незачем девочке себе голову забивать и не по себе сук рубить. Потом еще влипнет по самое не могу.

Азрузагар хотел было что-то возразить, но тут же передумал и просто кивнул. Для Маэглина любые вещи, так или иначе связанные с отношениями мужчины и женщины, были достаточно болезненной темой, и даже положительные примеры и счастливые случаи его ни в чем не убеждали. Ладно, его какое дело, эта Исильмэ ему не сестра и не подруга, пусть комендант сам обходится со своей гостьей как сочтет нужным.

14

Когда Маэглин пошел в мастерскую за ножницами, Азрузагар в раздумьях тоже отправился к себе. С одной стороны, ему совершенно не хотелось во все это ввязываться, и он побаивался гнева своего дедушки, который вполне может устроить ему серьезный разнос, с другой - ему в глубине души было почему-то жаль Эарнура. Если уж Маэглин утверждает, что тот ни в чем не виноват, вряд ли он станет утверждать это голословно. И что теперь делать - выполнить обещание или пойти к себе чай пить, пусть сами расхлебывают, во что ввязались?

Моргомира Азрузагар терпеть не мог - как не мог терпеть с детства вообще всех морэдайн. Когда он был совсем маленьким, отец запрещал ему играть с "мораданскими выродками", сидеть с ними за одной партой в школе и вообще разговаривать, объясняя это тем, что все они подонки, а крайне редко встречающиеся исключения только подтверждают правило.

- Если я увижу тебя рядом с каким-нибудь мерзким мораданенышем, выпорю так, что две недели не сядешь! - в устах всегда спокойного и выдержанного Мортаура, который ни разу не ударил никого из своих детей, эта угроза звучала особенно жутко, и поэтому Азрузагар, впервые придя в школу, решил с "мораданскими выродками" и в самом деле не связываться, а сел за парту рядом с каким-то орчонком. Правильность запретов отца он вскоре осознал на собственном опыте, когда заметил, что дети морэдайн держатся особой кучкой, ни с кем не общаясь и относясь ко всем, включая его нового товарища Горхауга, с нескрываемым презрением.

Горхауг был круглым сиротой - его отец погиб в пограничной стычке, с матерью произошел несчастный случай, и поэтому бедняга ел и носил то, что ему отдавали сердобольные соплеменники. Однако морэдайн сочувствие было явно незнакомо: однажды у них в школе было чаепитие по случаю окончания полугодия, и один из одноклассников Азрузагара принес с собой живую мышь и на глазах у всех выдавил ее беззащитному сироте в чай. Когда учитель возмутился и вызвал родителей малолетнего хулигана в школу, те нагло заявили, что в свою очередь оскорблены тем, что поганое орочье отродье смеет сидеть в одной комнате с их сыном. Азрузагар рассказал об этом своему отцу: тот пришел в ярость и пообещал вправить мозги наглому морадану вместе с его мерзким выродком. Свою угрозу он выполнил: папаша обидчика месяц просидел дома со сломанной челюстью, питаясь одним бульоном, а Горхауга с тех пор никто не трогал. Более того - Мортаур сказал сыну, чтобы тот приходил домой обедать вместе с товарищем, от их семьи не убудет, если они нальют несчастному сироте тарелку супа.

Когда кто-либо по недомыслию случайно причислял отца Азрузагара к ненавистным морэдайн, тот сильно злился и возмущался.

- Я нуменорец, а не морадан! - негодовал Мортаур. - Еще раз назовешь меня мораданом, получишь!

Чуть позже подросший Азрузагар, как и все обычные дети, спросил своих родителей о том, как и когда они познакомились. Поначалу отец отмалчивался и почему-то не хотел об этом говорить: видно было, что вспоминать об этом ему неприятно. Потом Мортаур все же сказал сыну, что они с Алмариэль встретились и поженились еще в Нуменоре, а свою будущую супругу он спас от жестокой расправы со стороны морэдайн.