Что мне приснится (СИ)

- Выпьем за завершение дела? - спросил Орест, махнув рукой в сторону постоялого двора, почти у самых дверей которого мы стояли. 

- Нет. Я пойду к домам, буду искать себе лошадь. Здесь мы распрощаемся.

Сами на мгновение, казалось, о чем-то задумался, потом бросил жадный взгляд на двери постоялого двора, и, придя к какому-то решению, широко улыбнулся и голосом, в котором читалось нетерпение, сказал:

- А я не буду отказываться. Но я подойду немного позже, мне удобней сперва тоже найти лошадь. Она мне все равно понадобится, - Сами завершил фразу так, как будто оправдывался.

Орест пожал плечами и направился к дверям. Я вздохнул и пошел вслед за ним.

В пустом прохладном зале Орест вольготно расположился за одним из ближайших столов и кивком подозвал хозяина. Я утроился напротив него, положив свои вещи на соседний стул. В сумке, помимо прочего, до сих пор лежал мой настоящий меч, который я пронес через все болото, и мне не терпелось приспособить его на законное место у пояса. Мой меч с печатью Ордена, мой самый преданный спутник - в чем бы я сейчас не подозревал сам Орден. 

Орест сделал заказ и не себя, и на меня; все звучало хорошо, поэтому я молча изучал трещину на поверхности стола, пока хозяин не отошел. Когда я поднял голову, Орест, глядя мне в глаза, пожевал губами и сказал:

- Странно, да? Две лошади у одного владельца тяжелее достать, чем одну, к тому же раньше Сами никогда не искал компании этого человека.

Сперва я ничего не понял, и несколько секунд смотрел на Ореста, безразлично откинувшись на спинку стула. А потом лихорадочно отыскал в сумке свой меч - сейчас, когда не было нужды его скрывать, я и не подумал вместо него воспользоваться другим - и поспешил к выходу. Орест оставался на своем месте, чего и следовало ожидать. 

Уже выбежав на улицу с обнаженным клинком в руках, я ощутил себя необычайно неловко. Что может произойти в людном месте, среди белого дня? К тому же они вдвоем уже побывали в нескольких рискованных предприятиях вместе, вместе рисковали жизнями. Кого здесь стоит опасаться, так это меня, бегающего по улицам и размахивающего мечом.

Не преодолев волнение, а смирившись с ним, я быстрым шагом направился вперед по единственной здешней улочке.

Долго искать не пришлось. Мое внимание привлекла открытая настежь калитка одного из ближайших крестьянских хозяйств, и я вошел внутрь, стараясь шагать бесшумно и держаться в тени деревьев. Увидит хозяин дома - поднимет панику.

Скоро я увидел кровавое пятно посреди дорожки, от которого дальше тянулся красный след. Рядом находилось крыльцо дома, где и находился, видимо, его хозяин. Поднять панику он уже не мог - он лежал, пораженный брошенным в него ножом, и не подавал признаков жизни. У подножия крыльца лежал наш неразговорчивый топорщик; из-под него растекалась лужа крови, одна рана была видна на его руке, наверняка были и другие.

Он был еще жив и силился проползти вверх, но уже не мог. Его неразлучный боевой топор лежал в нескольких шагах, рядом с еще одним большим пятном крови. Там же стоял Сами, спиной ко мне, с окровавленным мечом в руках. Когда я подошел, он как раз весело обращался к своей жертве:

- Как же так, братушка? Я думал, позабавимся, а так все неинтересно получилось. Не ожидал от тебя такого.

- Я подумал об этом. Но я тебе жизнь спас, думал, это что-то должно значить.

Сами рассмеялся. Он поигрывал мечом в своих руках, но не торопился приближаться и наносить окончательный удар.

- То, что ты меня спас - это для меня лишняя причина. Это значит, что не случайно именно мы двое остались в живых. Пока не поздно, говорю спасибо за спасение - да еще спасибо за то, что не устраиваешь шума.

- Чего кричать... погибаю в любом случае, и отомстить за меня здесь некому.

Я пытался решить, что мне делать: броситься вперед сейчас, подождать лучшего момента, а то и просто, закралась и такая мысль, предоставить двум разбойникам решать свои дела между собой. Я затаил дыхание. Этого оказалось мало, и или что-то выдало меня, или Сами помогло чутье; он резко обернулся и увидел меня.

На его лице отразилась ярость. Чтобы он не успел сделать еще чего-то лишнего, я рванул вперед, и мы для пробы скрестили клинки. После этого мы отпрянули каждый на шаг назад. Я не сомневался, что убью его, он, возможно, думал точно так же.

- Вот как вы поступаете. Даете для виду камни, а потом возвращаете себе при удобной возможности. Твой дружок тоже где-то здесь или спокойно пьет, предоставив тебе сделать черную работу? Не поступит ли он и с тобой так же? - злобно проревел Сами.

Я не ответил, но мне было очень неприятно это слышать. Я снова атаковал, на этот раз с целью убить своего противника.

Сами оборонялся весьма умело. Я понял, что он сражается так же, как и я - полагаясь не на разум, а на память рук и интуицию. Первые удары, которые я нанес, когда меня вел гнев, он отразил без особого труда. Это меня не насторожило: натиск и физическая сила никогда не были моей козырной картой. Я совсем не был дилетантом, которого могут смутить разбойничьи приемчики. Полностью сосредоточившись на поединке, я начал действовать более тонко, и бой теперь шел полностью под моим контролем.

Предугадав очередной выпад Сами, я не стал его парировать, вместо этого уклонившись в направлении, противоположном направлению удара. Теперь, попытавшись поразить меня, не теряя времени, он неизбежно должен был выйти из равновесия. Так он и поступил, а я, как и рассчитывал, в продолжение своего предыдущего движения присел, до предела сблизившись с хельветом. Сами покачнулся, и, пока он восстанавливал равновесие, я поразил беззащитного противника. Очень короткая дистанция сильно ограничивала возможности для атаки, поэтому я выбрал простое, но действенное решение - выпад в живот противника без замаха. Такой раны недостаточно, чтобы мгновенно убить, но вполне хватит, чтобы получить решающее преимущество для завершения боя.

Реакция Сами не входила в мои планы. Вместо того, чтобы, ощутив боль, отступить назад, теряя кровь и силы, он вдруг ударил меня эфесом меча в голову - очень неприятно, но не более того - а свободной рукой ухватился за лезвие моего меча, острие которого поразило его внутренности, и уже после этого сделал шаг назад. Сила в его руках была просто удивительной, к этому прибавилась неожиданность, и я не смог удержать свой собственный меч. Пошатываясь, Сами вытащил острие меча из своей раны; на землю обильной струей полилась его кровь.

Это было очень плохо. Попытаться отступить - он просто бросит меч мне в спину. Пожалуй, единственная возможность сейчас состоит в том, чтобы атаковать с голыми руками, уповая на то, что рана серьезно ослабила противника. 

Как будто в ответ на мои мысли Сами рассмеялся, из-за чего по его губам побежала струйка крови, и как соломинкой поиграл моим мечом в своих руках. 

- На то, чтобы убить тебя, у меня сил хватит. А может, даже на то, чтобы уйти отсюда живым.

Пока он говорил, я сообразил, что делать. Моей целью был боевой топор, который лежал теперь на шаг от Сами в мою сторону. Я рванулся вперед, в движении наклоняясь, чтобы увеличить шансы уклониться от возможного броска, и одновременно сам выхватил свой нож и метнул его в Сами. Еще доля секунды, и моя рука сомкнулась бы на рукояти топора...

Отразив брошенный в него нож, на который я особенно и не рассчитывал, Сами с неожиданной для его раны быстротой двинулся вперед, и, чуть наклонившись, лбом нанес мне сильнейший удар в лицо. Я буквально отлетел назад. Вспышка белого света перед моими глазами на мгновение застила все. Я упал на спину, мои руки были пусты. Кровь из разбитого носа густо потекла по моему лицу.

Сами медленно пошел на меня. Он потерял уже много крови. Я просто лежал, придя к мнению, что эти несколько секунд лучше всего использовать на отдых и восстановление сил. Он занес надо мной меч для последнего удара. Я приготовился действовать тогда, когда клинок будет опускаться. Я до сих пор не допускал мысли о поражении от такого противника.