Тени стёртых душ (СИ)

— Ты что там делаешь? — Нацу уже минуту наблюдал за своим питомцем, впадая в недоумение, почему тот головой упирается в воздух.

Мяукнув, Хэппи еще раз жалобно взглянул на Люси и вновь вернулся на диван к хозяину, будто и не было ничего. Он клубочком улегся на мягкую диванную подушку, закрыв глаза и тихо посапывая. Видимо, не впервые притворялся.

В воздухе так и витала пыль из ожидания. Нацу все так же непонимающе следил за котом и вновь повернул голову к креслу, где сидела Люси. Она сглотнула и вдруг опять вспомнила то, о чем только что яро спрашивала у небес и мглы. Грудь опять неприятно жгло, а легкие с треском вздымались. Она тоже смотрела Драгнилу в глаза, задавая немой вопрос «Почему?».

— Хэппи, — сипло произнес он, не меняя направления взгляда, — здесь ведь кто-то есть?

Люси дернулась, а кот в свою очередь широко раскрыл глаза и поднял голову. Он смотрел на хозяина взглядом разоблаченного преступника и не мог пошевелиться. Казалось, и не дышал.

Люси, казалось, тоже.

— Я прав, да? — искоса глянул на кота и вновь посмотрел на кресло, медленно поднявшись с дивана.

К тому моменту, как он сделал первый шаг, Хартфилия быстро отскочила в противоположную сторону к окну и присела на подоконник, не замечая, как колет в висках.

— Не делай ошибок, Нацу Драгнил, — шепотом забормотала, — только не зацикливайся и забудь, — сглотнула. — Забудь об этом, — сказала чуть громче, а затем не выдержала и громко воскликнула несколько раз: — Забудь, забудь, забудь!

Забудь.

Она повторила это слово четыре раза вслух и уже сотню — в мыслях.

Но это не подействовало. Совсем.

— Да что ж это? — дрожащим голосом произнесла и перебирала в мыслях, почему подопечный не следует ее указаниям для сознания.

Такого не должно было случиться, никогда и ни с кем. Все слушались. Они принимали немые указания своих хранителей и перебирались на другие темы для раздумий. Однако здесь что-то явно пошло не так. Нацу Драгнил все так же нерешительно подходил к креслу и медленно поднимал свою руку с какой-то целью. В то время как Люси без перебора шептала молитвы, он глубоко вдохнул и заставил ее замолчать, вымолвив одно лишь предложение.

— Люси Хартфилия, — его голос хрипел и терялся в тишине пустой комнаты, — ты здесь?

В этот раз она действительно перестала дышать и боязливо смотрела ему в спину, вжав голову в плечи. Казалось, вся эта пустота сейчас липким коконом обвилась вокруг нее, мешая пошевелиться и лишний раз раскрыть рот.

Нацу провел рукой над креслом, но ничего не нащупал и облегченно вздохнул, облокотившись обеими руками на подлокотники. Он опустил голову и, наверное, мысленно благодарил за то, что все-таки никого не обнаружил.

Люси тоже ощутила какую-то свободу. Надеясь на лучшее, приоткрыла рот и опять глухо выдохнула вместе с воздухом то, что пыталась толковать до этого:

— Забудь.

Молила о том, чтобы на этот раз подействовало и подопечный действительно забыл.

Но Драгнил вдруг испуганно передернул плечами и молниеносно выпрямился, затаив дыхание. Дрожа от сомнений, он повернулся и устремил взгляд к окну, где она стояла. Люси тотчас прочитала в его зрачках холодный крик, пробивающий грани сознания.

Прочитала и поняла то, что сейчас нещадно крошило мысли.

Нацу смотрел отнюдь не сквозь нее.

========== Глава десятая. Не погасни. ==========

Комментарий к Глава десятая. Не погасни.

Песня: Адам Ламберт – Андерниз

(на нормальном языке: Adam Lambert - Underneath, но вк ищите именно на русском транслите, потому что остальные записи с лайвов)

___

Переломный момент.

С первым днем весны, ребят! ♥

Оказывается, глаза живого человека могут казаться слишком стеклянными, пустыми, искусственными.

Слишком мертвыми.

То ли от испуга, то ли от разрывавших душу мыслей. Нацу был бледным и совсем не шевелился. Просто стоял, внимательно смотрел в такие же мертвые глаза Люси. И молчал. Эта тишина безумно раздражала, словно ножом черкала по нежной коже, оставляя рваные раны, которые даже в шрамы не затянутся.

— Это сон, — будто саму себя убеждая, еле слышно прохрипела Люси.

А в голове одна за другой вспыхивали сотни мыслей, которые она просто не могла остановить.

— Не сон, — уверенно, но боязливо прошептал Нацу в ответ, все так же впиваясь взглядом в хранителя.

И опять эта тишина, разъедающая кожу миллиметр за миллиметром.

— Это точно не сон, — чуть громче сказал он и чуть прищурил глаза.

— Ничего не понимаю, — выдохнула, отвернувшись, потому что уже не выдерживала его взгляд.

Он слишком остро бил в грудную клетку, отдаваясь там ноющей болью, а голос будто заражал ядовитым неверием. Неверием в саму себя.

— Ты… — медленно начал Нацу, заставив Люси вновь вздрогнуть. — Ты ведь Люси Хартфилия?

Она молча опустила голову, комкая в ладонях часть одеяния и царапая пальцами пластиковый подоконник. Сказать было нечего, — и так догадается, неглупый.

— И ты больше не пропадаешь, — продолжил он, обессиленно сев в кресло, но так и не отведя взгляда.

— Все становится еще запутанней, — слог за слогом, словно вырывая по клетке из собственного тела, подытожила. — Почему, Господи? — голос дрогнул, после чего она ощутила, как по щеке скатилась слеза, за ней другая, третья.

Люси непонимающе открыла рот и хрипло вдохнула.

Она, словно мелкое насекомое, запуталась в паутине, беспомощно вертясь из стороны в сторону, отчего еще больше путалась в липких сетях хищника. Даже не одного — десятков, сотен, тысяч. И звали этих хищников «вопросы».

Они медленно с ехидным ухмылками подползали все ближе и ближе, трясли нити. И жалили, жалили, жалили. Жалили с такой жадностью, что хотелось просто умереть в этот же миг, разрывая глотку наполненным отчаяньем криком. Пробивали кожу, распарывая и выпуская наружу свежую и мягкую на ощупь кровь.

Дрожащими пальцами подобрав одну слезу, Люси безмолвно посмотрела на нее, завороженно вглядываясь в мелкие отражения. У нее возник очередной вопрос. Очередной паук, который присоединился к своим товарищам и теперь с наслаждением терзал сознание.

Благословленные не роняли слезы. Об этом ходили если не слухи, то легенды. За всю историю жизни вселенной никто не мог ответить с уверенностью, что какой-либо хранитель, архангел, высший плакал. Никто. Им было это не знакомо.

Так почему же плакала она?

— Во имя высших сил, что происходит?! — резко воскликнула она, вскочив, и принялась стирать слезы, оставлявшие следы на белых, словно фарфор, впалых щеках.