Приключения графини (СИ)

Вернувшись в свою усадьбу, я нашла пепелище, заросшие поля, разворованное добро. Богатые лесные угодья и охотничья изба — все, что уцелело. Здесь я и обосновалась.

Император Николай доселе прислушивался к моему желанию (точнее уважал нежелание). Я обходилась без крепостных и без золота в Дворянском банке, он без моей службы на благо империи.

Только ранее в посыльных были его гвардейцы. До наемников властитель империи не опустился бы никогда. Кроме того, вызывало подозрение то, с какой поспешностью после разгула тварей они за мной явились. Может, конечно, я ошибаюсь, и с нашествием «приглашение» не связано…

Я спикировала вниз, облетела всадников вокруг, обсмотрев их. Мужиков обволакивал застарелый запах перегара. На лицах выступили капли пота — жара не щадила воинов в полном боевом облачении, да и возлияния брагой давали знать. Вооружены до зубов: у каждого по мечу за плечом, булава, луки и короткие метательные ножи за сапогом и на поясе.

— Пошли-ка ты их куда подальше, — сказала я лесовику.

Лесовик состроил скорбную физиономию:

— Не желает вас видеть госпожа, доблестные рыцари, — сказал Леший и развел руками.

Всадники снова засмеялись.

— Придется доставить её во дворец, хочет она этого или нет. Так что, дед, не мешай — проваливай с дороги!

Они всадили шпоры в коней, срываясь с места в галоп. Путята остался посреди дороги, но богатыри, послали коней на него, не тратя время на уговоры.

— Вот леший! Что за черт? — всадник, натянув поводья, обернулся в поисках деда. Лошадь начала беспокойно ржать, выбивая сухую землю из-под копыт.

Я поравнялась с богатырем. Лошади отличаются особой чувствительностью к магии, они видят то, что скрыто от людей. Почуяв мой шельт, лошадь дико заржала и встала на дыбы. Толстяк еле удержался в седле, осыпав конягу отборной руганью.

— Пошла прочь! Убирайся из леса! — я запустила в лошадиный круп электромагнитный импульс.

Лошадь, перепугавшись окончательно, понесла вон из леса. Богатырь качался из стороны в сторону, рискуя выпасть из седла; только ноги в стременах держались надежно, пружиня о лошадиное пузо.

— Думаю, нескоро возвратится теперь, — сказал Лесовик, материализовавшись под веткой липы.

— И зачем я Ему понадобилась?

— Кто его знает? Поди-ка пойми этих владык.

— Знаешь, я придумала как можно их вытурить по-быстрому. Держись рядом со мной, но не вмешивайся. Да и, я не хочу, чтобы они тебя видели!

Всадники подъехали к низкому деревянному забору и, спешившись, прошли во двор. Двигались они уверенно, перекатываясь с ноги на ногу, как медведи и, казалось, напрочь забыли про своего товарища. Сплюнув на траву, итак мокрую от росы, Высокий постучал кулаком в дверь.

— Щас поглядим на мага-шмага, — сказал Высокий тихо.

— Ага, — ответил Конопатый и хрюкнул от удовольствия, — Вот смех-то будет. Прошу любить и жаловать: госпожа-маг!

Конопатый ухмылялся. Его щеки порозовели, а лицо приняло мечтательное выражение.

— Утро, блин, а так душно! К обеду, на хрен, уваримся в доспехах.

— Не открывает.

— Зелье варит, поди, — ответил Высокий.

Конопатый услужливо заржал.

Высокий постучал еще раз.

Дверь открылась, жалобно скрипнув. В дверях мрачной тенью стоял Дарен.

— Вот те на! Капитан, охренеть, вы тут?!

— Блудов, Кочеврягин, — Дарен осмотрел гостей, — что вам здесь надо?

Дарен говорил требовательным командным голосом. Мне кажется или эти типы ему не нравятся?

Моркл рвался с цепи, готовый трансформироваться в самый жуткий кошмар незваных гостей. Лязгала цепь. Что посторонние могли спутать с наличием собаки. Только наблюдательный подметит отсутствие лая, что весьма странно. Ведь немых собак не бывает. Зато бывают духи-стражи.

Я наблюдала со стороны, вися в воздухе над всадниками. Лесовику было поручено достать с чердака арбалет и охранять мое тело.

— По приказу мы, императора. Ищем графиню Ячминскую.

— Не припомню, чтобы вас двоих возвращали на службу после разжалования, — сказал Дарен, всматриваясь в лица наемников.

— Сказали вернут, когда выполним указ, — ответил Высокий, но глаза его бегали.

— Что за указ? Показывай.

Высокий достал из-за пазухи сложенный вчетверо мятый пожелтевший лист пергамента.

— Как прикажите, капитан. Смотрите вот.

Дарен пробежался по строчкам указа. Указ заверялся сургучным оттиском печати императора.

— Весь дворец хочет поглядеть на эту магиню. Где она?

— Не знаю никакой, как там её, — он заглянул в указ, — графини Верелеены Ячминской. Так что — можете отправляться отсюда.

— А изба чья? Ваша скажите? — спросил Высокий.

— Не моя. Бабки местной, травницы, — ответил Дарен, пожав плечами.

Мужчины уставились друг на друга.

— Ты, что, Блудов, мне не веришь? — спросил Дарен.

— Да нет, что Вы. Зачем Вам нас обманывать?

— Верно.

— Но в Михловке четко указали, где она живет, и старый стручок тоже обмолвился о ней.

— Значит, вы ошиблись дорогой.

Высокий не поверил, но возражать не стал. Он оглянулся на товарища, тот в ответ пожал плечами.

— Устали мы с дороги, не пригласите в дом, отдохнуть на дорожку? — спросил Высокий.

— Нет, ребята. Император, думаю, ждет от вас исполнения поручения. Вам надо торопиться.

— Правда, правда, — сказал Высокий и вновь взглянул на товарища — тот еле заметно кивнул ему.

Конопатый с лязгом вытащил меч.

— Не глупи, падальщик, — сказал Дарен.

Конопатый в ответ стал красный, как рак, и грубо выругался.

— Мы все же осмотрим избу. Лучше не мешай! — пробасил Высокий и достал меч.

Я спустилась вниз, став между Высоким и Дареном. Мужчины смотрели сквозь меня. Агрессия волной текла в дом.

Обычно я так не поступаю, но сейчас это лучше, чем допустить резню.

— Ты не меня ищешь? — мой голос был созвучен со скрежетом металла о металл. Я материализовалась. Серая бесформенная масса с ослепительно-белыми светящимися глазами — добро пожаловать, гости дорогие.

Высокий дал назад, споткнулся.

— Блуд, что это?! — заорал Высокий, при этом голос его дрожал.

Конопатый сжал рукоять меча и пошел в мою сторону. В правой руке у Дарена сверкнул нож, кухонный. (Всё оружие было спрятано на чердаке.)

— Выметайтесь вон из моего леса! — я выделила каждое слово, добавляя голосу громкости и Силы. Каюсь, не рассчитала (все же редко приходится создавать слуховые иллюзии). Вместо убедительного пожелания получился яростный крик.

Лошади, заржав, сорвались с места и поскакали в ельник.

Конопатый спиной пятился к забору. Лицо перекосило от страха, а в глазах застыла обида. Такое ощущение, будто я его обманула: убедила, что чудовищ нет, и показала одного из них.

Высокий прилип к земле, не двигаясь и, казалось, не дыша. У него был шок. Его кислая физиономия приняла странное выражение, будто его укололи острой иглой в мягкое место.

— Кто ты?! — спросил Высокий.

— Смерть твоя, дуралей. Пойдешь со мной?

Лицо Высокого вытянулось.

— Уходим! — зашептал Конопатый умоляюще, — Уходим, уходим!

— Живей!!! — заорала я во всю силу, чем распугала воронье, лесное зверье и еще сильнее взбудоражила Моркла. Птицы посрывались с деревьев, за прудом в который раз лязгнула цепь, и прочий шум потонул в вибрирующем гудении.

Конопатый перепрыгнул забор, упал. Не оборачиваясь, он пополз на четвереньках, выкрикивая что-то напоминающее экзорцизм.

Высокий, поднявшись на ноги, — я видела с каким трудом он преодолел слабость в коленках — спотыкаясь, бросился бежать.

Когда они скрылись из виду, я повернулась к Дарену. Он стоял в дверном проходе, с ножом в кулаке. Во взгляде был страх, но тот страх, который подначивает решительность.

Глава 7. Объяснения и разборки

Тело было занемевшим: будто я отлежала сразу все части тела. Потолок по-прежнему был закопчен от печи, на «красной стене» болтался ворох заметок, на столе стопка книг — ничего не изменилось. Тогда почему меня выворачивает наизнанку? Ах, да: черная магия. Забыла я совсем, что это такое.