Путь к рассвету

- Ты ведь почувствовал этот удар, не так ли, - тихо сказал Дурла, и вдруг перешел на крик: - А ну отвечай, Ланас!

- Д-да, - только и сумел вымолвить тот.

- Никто не в состоянии выдержать более сорока ударов этой плетью, - продолжал Дурла. - И я не советую тебе пытаться стать первым, кто попробует это опровергнуть.

- Я… не хочу умирать…

- О, наконец-то, хоть слово истины, - с удовлетворением отметил Дурла. - Ты нас не интересуешь, Ланас. Мы хотим знать, кто стоит во главе всего этого.

- Во главе… чего?

Дурла резко взмахнул плетью. И еще, и еще, и еще… Десять рубцов остались на спине Ланаса, и после каждого удара узник издавал вой, и в конце концов его вопли окончательно оглушили Дурлу.

- Одиннадцать! - закричал Премьер-министр.

Но Ланас уже не слышал. Он впал в забытье.

Дурла опустил плеть.

- Приведи его в сознание. Быстро! - приказал он Касо.

Касо проворно и эффективно исполнил приказ. По глазам Ланаса Дурла видел, что тот, придя в себя, поначалу не понял, где находится. Возможно, он решил, что видит один из ночных кошмаров. Но, оглядевшись по сторонам, явно осознал реальность этого кошмара.

- Спросите его, кто убил моего сына, - потребовал Милифа. - Он сделал это своими руками? Или у него были сообщники?

- Ты уже достаточно очухался, чтобы отвечать на мои вопросы? - спросил Дурла, и взор Ланаса устремился на него. - Понимаешь ли, мы пришли к выводу, что когда ты утратил контроль над способностью сохранять секреты, то сработало нечто вроде… как ты это назвал, Касо? Спасительной соломинки. Спасительной соломинки, которую втолкнули в твой мозг, чтобы не дать тебе возможности поговорить с нами откровенно. Я так понимаю, что раз ты снова контролируешь свои реакции, то твоя воля теперь свободна. Так воспользуйся своей свободной волей. Спаси себя.

- Скажи мне, кто убил моего сына, - потребовал Милифа.

Ланас, похоже, впервые заметил присутствие старого лорда.

- Ваш сын, это кто?

- Трок из Дома Милифа.

- Ах. Он.

- Да, он.

- Он был первым.

- Первым из кого? - спросил Дурла. - Первой жертвой вашей организации?

Рем Ланас медленно и глубоко вздохнул.

- А вы знаете, кто я? - спросил он.

- Ты Рем Ланас.

- Нет. Это лишь мое имя. Кто я? - Судя по его голосу, боли он, похоже, больше не чувствовал. А затем, прежде, чем Дурла успел что-нибудь произнести, Ланас сам ответил на свой вопрос. - Я никто. Кроме имени, у меня ничего нет. Ничего. Я плыл по течению… Я жил то одним, то другим. То для этой персоны, то для той. Не я что-то делал, со мной что-то делали… Меня не было, значит, не было моей гордости, моих предков, моего народа… А потом я стал… стал частью чего-то. Я впервые смог… обрести гордость. Впервые в своем жалком существовании.

- Ну наконец-то ты признался! Ты был частью… членом организации! - триумфально воскликнул Дурла.

- Я сделал это… сам. Я стал… свободен, - сказал Ланас. Он выглядел как ничтожество. Он выглядел как слабак. Но в голосе его звучал металл. - Я обрел… себя. Вы больше не считаете меня пустым местом. И вы думаете, что я пойду против тех людей, которые, впервые в моей жизни, дали мне обрести себя? Подумайте… И ты, Дурла… Ты считаешь себя таким важным… Ты думаешь, что знаешь все. Ты ничего не знаешь. Ты ведь даже меня не можешь понять… А когда поймешь… будет уже слишком поздно. Уже сейчас слишком поздно.

Дурле внезапно показалось, что в камере похолодало. Он отмахнулся от неприятного чувства и спросил:

- Если ты так много знаешь обо мне, почему бы не рассказать сейчас обо всем?

- Ты все равно не поверишь. Ты не готов. И никогда не будешь готов.

- Довольно! - взревел Милифа, ярость переполняла его. - Говори, кто убил моего сына!

- Ваш сын…

- Да! Трок из Дома…

- Милифа, да. Ваш сын… - Ланас криво усмехнулся. - Ваш сын зашел в свое скромное укрытие с бомбой в своей прическе. Я думаю, он понял это в последний момент, и умер со словами «Спасите, помогите»! Совсем по-женски, на мой взгляд…

Милифа взвыл и вырвал плеть из рук Дурлы. Дурла протестующе вскрикнул и попытался отобрать плеть, но Милифа был гораздо более крупного телосложения, и к тому же, от ярости он плевать сейчас хотел на чины. Он пихнул Премьер-министра, отбросив того назад. Лишь благодаря Касо, который успел подхватить его, Дурла не ударился об пол.

Рука Милифы широко размахнулась, и он обрушил плеть на спину Рема Ланаса. Ланас даже и не пытался сдержать крик, вырвавшийся из его горла.

- Милорд! - вскричал Касо, пытаясь отобрать плеть у Милифы, но тот, ослепленный яростью, одним движением отбросил Касо в сторону. Любая попытка отобрать плеть у Милифы была обречена закончиться тем же.

- Отвечай мне, кто! - и плеть, взвившись, вновь обрушилась на Ланаса.

- Кто, это первая! - завизжал Ланас, слова вылетели из него, слившись воедино, лишенные всякого смысла. - Что, это вторая, я не знаю, третья позиция!

- Говори мне! Говори мне! Говори мне!

- Гвардейцев сюда, срочно! - заорал Дурла Касо, и юный Пионер стремглав бросился исполнять приказание. Милифа этого, наверно, даже и не заметил. Гнев и ярость, которые он столь тщательно подавлял в себе долгих четыре года, разом выплеснулись, и он не замечал больше ничего и никого, кроме беспомощного пленника перед собой. Милифа бил его снова и снова, требуя сказать, кто виновен в смерти его сына, и каждый раз слышал в ответ бессмысленную фразу насчет очередной позиции. Только вот с каждым новым ударом голос Ланаса становился все слабее и слабее…

Целая дюжина гвардейцев с шумом ворвалась в двери, в их арьергарде был Касо. Они разом направились на Милифу, и он взмахнул плетью, на сей раз пытаясь отогнать от себя гвардейцев. Но они были наготове, и хотя двигались с предосторожностью, но все-таки двигались. Через несколько секунд плеть уже вырвали из рук Милифы, а самого его распластали по полу, удерживая за руки и за ноги. Старый лорд тяжело дышал, лицо его горело, а в глазах полыхало безумие.

- Говори мне! - продолжал орать он, словно не понимая, что уже не в состоянии ударить свою жертву.

Голова Ланаса резко упала вперед. Дурла подошел к нему, взял пальцами за подбородок Ланаса. Голова пленника бессильно откинулась назад. И Дурла мгновенно понял то, что Касо подтвердил несколько мгновений спустя: Ланас мертв.

- Идиот, - тихо пробормотал Дурла, но затем сорвался, и голос его загремел, выказывая всю силу его разочарования. - Идиот! - на сей раз его вопль был явно обращен к Милифе, которого продолжали прижимать к полу гвардейцы. Подойдя к старому лорду, Дурла свирепо пнул его ногой. Милифа зарычал от возмущения, но крик Дурлы перекрыл его. - Идиот! Это была наша первая и лучшая зацепка за многие годы! Годы! И ты просто так взял и убил его!

- Но… Сорока плетей не было… - начал было Милифа.

- Какая разница! Болевой порог - это не математическая константа! Сорок плетей - это максимум! Но посмотри на него! Он что, богатырь? Да как ты мог вообразить, будто он в состоянии выдержать такую пытку! Да что я говорю, разве ты думал! - Дурла еще раз пнул Милифу. - Все, что было у тебя на уме, это твой дурацкий сын!

- Да как ты смеешь! - взревел Милифа.

- Да как ты смеешь вмешиваться в официальное расследование! Да как ты смеешь думать, что можешь противостоять моему гневу! Уведите его отсюда… нет! Нет! Бросьте его сюда! - И Дурла указал гвардейцам на самый темный угол той камеры, в которой они сейчас находились. Гвардейцы беспрекословно оттащили упиравшегося Милифу в указанный угол и отступили на шаг назад. - Здесь ты и останешься… - прошипел Дурла. - И сгниешь вместе с трупом убийцы своего любимого сына! - И он указал на повисшее в путах тело Рема Ланаса. - Надеюсь, что вы тут будете счастливы вдвоем!

Он стремительным шагом покинул камеру, и за ним поспешно последовали гвардейцы. Дверь камеры захлопнулась. Последнее, что услышал разгневанный премьер-министр, это протестующий вопль разъяренного лорда Милифы, но затем очередная дверь, захлопнувшись за спиной Дурлы, обрезала этот крик.