Инструкция не прилагается, или Вечная история (СИ)

— Я болею, — сказала она, — и пью лекарство.

— Что за лекарство? — спросила я и попыталась рассмотреть листья в ее чашке, но Асфирь мне не дала.

— Хорошее, — ответила она и выплеснула остатки в огонь. — Мне бабушка Юриль посоветовала.

— А, ну если Юриль… — потянула я, внимательно разглядывая тетю…

— Да, — прервал меня Мерк. — В последнее время ей часто нездоровилось. Она бегала к старухе за советом. И ей помогало. На время, правда…

— Не перебивай, а то сам будешь догадываться. Впрочем, это не так уж и сложно. Уверена, даже Вэл уже понял бы!

— Я маг крови, а не деревенская знахарка, — недовольно проворчал дядя.

— А я всего лишь смертная, а не богиня терпения, и если ты меня еще раз перебьешь, спущу на тебя Сару. А что, если скрыть профессию, она быстро тебя забрачует, несмотря на скорое прибавление! И, что характерно, это ты будешь в ее гареме, а не она в твоем. Так вот! Я тогда не вытерпела, слишком велика была сила любопытства, и на следующее же утро вместе с Асфирь пошла в погреб. Мне повезло, у нее как раз закончился запас свежих трав. В общем хранилище мощные заклинания и продукты в нем долго хранят первую свежесть… Я подсматривала за ней и заметила, что кроме всего прочего она берет земляничный корень с совиной травой… — сказала я и выдержала драматическую паузу.

Но название трав не произвело на Мерка никакого впечатления. А, ну конечно, он же только оказать первую помощь способен, да и то, только на магический ранах. Я тяжело вздохнула и сказала:

— Зелье из земляничного корня и совиной травы единственное безопасное и сильное средство от тошноты для каждодневного применения. Знаешь, нас разным таким штукам лет в шестнадцать учить начинают. Так что не догадался бы только дурак. По таким-то симптомам! Ну, или ты…

Но дядя не обиделся.

— Ты уверена? — только и спросил он.

— На все сто. Про это зелье мне мама рассказала. Бросила все свои посольские дела в Кривле и приехала только для этого разговора. Но, думаю, сделала она это больше для собственного спокойствия, а не для моего просвещения. Ну, чтобы не было никаких неожиданностей из того, что не спадает и не рассасывается. О, да я тебя засмущала!

— Да что ты, — мило улыбнулся Мерк. — Со мной такое не пройдет.

— Знаешь, — все же решила удовлетворить ненасытное любопытство я, — меня очень удивило то, как ты меня спросил…

— Ты имеешь в виду, почему я вообще спросил? — ухмыльнулся дядя.

— Не без этого. Но все же я была уверена, что если ты и спросишь, то непременно про сына, а не просто про ребенка. Почему?

— Что? Почему не присвоил ребенку пол? Так он же еще не родился, а я не Господь Бог, чтобы решать подобные вопросы.

— То есть ты не хочешь мальчика? — понимаю, это слишком, но мне хотелось знать пределы терпения дяди и насколько серьезно он меня воспринимает.

— Вот бабы! Ваша логика заключается в полном отсутствии логики. Почему не хочу? Хочу. Но и дочери я буду рад. Какая разница?

Да уж. Различие между мужчиной и женщиной невелико. Да здравствует это маленькое различие!

— Впервые вижу здравомыслящего мужика. Ну, еще Славэк, пожалуй, но он молодой, глупый.

— Да. — Мерк усмехнулся. — А как же этот? — кивок в сторону Вэла, который теперь кулем висел поперек седла.

— А, со своими тараканами! Воин, блин.

— Ясно.

Мерк совсем по-мальчишески хихикнул, а потом и вообще откровенно разулыбался. Выглядел он просто неприлично счастливым.

— Знаешь, Айлисса, — продолжая бесшабашно улыбаться, сказал он. — Я чувствую, что у меня кровь пузыриться, как шампанское. Я слышу как шумит река, хотя никакой реки поблизости нет и я это прекрасно знаю, шумит что-то у меня в голове… Странное чувство, но приятное. Да я пьян! Хочется что-то сделать. Просто так подскочить и бежать!

— Я думаю, это называется счастьем.

— Да, да, я счастлив! Мы женаты уже пятнадцать лет! Я свыкся с мыслью, что никогда не смогу научить собственного сына стрелять из лука, не буду привозить шелка дочери…

Я солидарно покивала, похлопала внезапно сбросившего лет тридцать дядю по руке.

— Надеюсь, ты сумеешь достаточно протрезветь, потому что я хотела узнать кое-то про Фарина.

— Я готов!

— Э, нет, в таком состоянии серьезно с тобой разговаривать невозможно.

— Подожди.

Мерк опустился в седло, все это время он простоял в стременах, закрыл глаза, расслабился, сделал несколько глубоких вдохов, медленно выдохнул и более-менее осмыслено посмотрел на меня.

— Говори, — спокойно попросил он.

Теперь Мерк выглядел почти как обычно. Только взгляд посветлел, да на разгладившийся лоб так и не вернулись хмурые морщины.

— Это Фарин сказал, что я — воплощение Рода?

— Нет, он не говорил. Но вот намеки, данные, факты… все сходилось.

— Угу, значит, он подводил к этой мысли… Но это не так! Какая во мне сила? Для чего? Да и вы с Асфирь разбиваете гипотетическую возможность этого в пух и прах!

— Думаешь, он знает? — быстрый взгляд в мою сторону. — Знает про… Асфирь?

А он встревожен гораздо сильнее, чем хочет показать. Да, теперь ему есть за кого и чего опасаться.

— Скорее всего нет. Иначе Глава не стал бы так упорствовать. Это абсурдно — все равно через месяц-два ничего уже невозможно будет скрыть. Даже такой мастерице, как твоя жена. А настаивать — выставить себя дураком.

— Ладно, но тогда я совершенно не представляю, зачем ему все это. Чего он добивается?

— Знаешь, а ведь боевые маги как-то узнали об опасности sie's tien, ведь Вэл приходил в Черный замок только для того, чтобы убить последнего из Рода. И потом все время пытался вызнать его имя.

— Да, для мага знать имя — обрести практически полную власть. Но не очень-то он старался, если не узнал.

— Другие дела были.

— Какие дела?! Какие могут быть дела, когда к тебе в руки попал враг! Он дал тебе время, чтобы приручить себя, а это наиглупейший поступок! И можешь ничего не говорить про благородство и тому подобную ерунду, которая позволяет подняться противнику и прийти в себя. Тупость. Хотя, это у кого как. Нет, просто смешно представить, как какой-нибудь генерал или просто командующий прижимает врага, наносит удар и поспешно отступает. Дайте солдатам противника собраться и поднять боевой дух! Ведь это бесчестно! Вся война сплошное бесчестие. Индюки, тор их возьми!.. Нападет медведь на крестьянина, тот заберется на дерево, в ужасе ожидая расправы, а зверь вдруг отойдет, поклонится, дескать, давай, слезай, повторим, чтобы все честь по чести… Так поступают только дураки. Или глупцы. И кем из них в большей степени является твой маг только тебе и известно!

— Мерк, ты переходишь на личности. Не заставляй меня делать тоже самое.

Я покашляла, не обращая внимания на иронический дядин взгляд, и спросила:

— Так откуда он мог узнать?

— Считаешь, что Фарин это специально устроил, дезинформацию подкинул?

— Понятия не имею. Но ничего более правдоподобного придумать не могу.

— Фарин, Фарин… Он мог, но каким образом? А, демоница, что гадать? Примем за аксиому!

Мерк покрутился на месте, помахал подъехавшим родичам, прикрикнул на Сорта и даже успел помолиться, сетуя на тупость окружающих его людей.

— Эй, ты что делаешь?! Аккуратней!

От моего крика Мерк отшатнулся.

— Не боись, Сорт хоть и выглядит полным болваном, но… Тор! Он и есть болван! Эй, Сорт! Когда я говорил: "Несколько царапин", я не имел в виду пролом черепа! Подними его, индюшья туша, и вбей в свою голову всего три слова: особо ценный груз! Повторяй их постоянно, ясно?

Сорт закивал.

— Вот и отлично.

Мерк задумчиво нахмурился, словно вспоминал что-то, и внезапно повернулся ко мне:

— Ты и правда провела обряд Эльдаруса?

Я фыркнула. Теперь, когда Лиз ничего не грозит, можно и признаться.

— Нет, конечно! Стала бы я связывать свою жизнь с чьей-нибудь подобным образом! Ты считаешь, я совсем рехнулась? Она поперхнется косточкой от вишни, задохнется, а я теряй разум и мсти до конца жизни всем вишневым деревьям?! Какой же ты Эл Тайн, если не можешь блеф от правды отличить!