Карми

— Вымотался? — проговорила она сочувственно.

Стэрр в ответ только простонал. Сущее наслаждение лежать в теплой воде и не думать. Карми выбралась из воды.

— Извини, я… — пробормотал Стэрр.

— Мне давно надо было вылезти, не извиняйся.

Она завернулась в купальную простыню, села около Стэрра на бортик и положила ладонь на его лоб.

— Я тоже устала, — сказала она тихо. — Я чуть не расплакалась на глазах у… у… — Она чуть не сказала «у молодого Руттула», но вовремя остановилась. — У Томаса Кенига, — произнесла она с усилием.

— Надо обсудить… — заикнулся было Стэрр.

— Не сейчас, — покачала головой Карми. — И не здесь. Отдыхай.

Глава 21

— Знал бы, что так трудно с чужаками общаться, ни за что бы с Карми не пошел! — сказал Стэрр, валясь на траву рядом со Смиролом.

— Кто б тебя спрашивал… — отозвался рыжий хэйм. Карми стояла рядом с Хови-аро. Мастер Снов внимательно разглядывал Стэрра, размышляя о своем.

— Как, мастер? — спросила его Карми.

— Да, пожалуй, — согласился Хови-аро и обратился к Стэрру: — Раздевайся!

— А? — вскинул голову мальчишка. — Вы это что, господа хорошие? — Он живо вскочил на ноги и отступил в сторону.

— Стэрр, браток, не ерепенься, — укоризненно проговорил Смирол.

— Не буду, — упрямо пятился назад Стэрр. — Убейте, не буду.

Хови-аро сказал вразумляюще:

— Малыш, ты мне не веришь? — Голос его заставил Стэрра вздохнуть и подчиниться.

— Все равно, нехорошо это, — пробормотал мальчишка, стаскивая с плеч рубаху. — Я тоже волчьей крови, не какой-нибудь селянин…

— Ну-ну, — успокоил его Хови-аро. — Я ведь тебе зла не желаю.

Стэрр сел, скрестив ноги под собой, и положил ладони на колени, несколько раз шумно вздохнул, расслабляя тело.

Хови-аро сел напротив него, вынул из кармана замшевый мешочек, извлек оттуда крупный, с яйцо, густо-лиловый кристалл колайхо. Луч солнца высветил внутри кристалла розовые и синие огни.

Карми отвернулась и пошла прочь: ей не хотелось смотреть и не хотелось слушать.

Смирол проворно сел и жадно уставился на Хови-аро. Тот что-то мягко шептал, держа перед глазами Стэрра кристалл.

Потом начался допрос. Картина вырисовывалась яркая, не затуманенная капризами памяти и бойким языком мальчишки; Стэрр был тих и серьезен, а спрашивать Хови-аро умел. Смирол задавал разговору направление. Вернувшаяся Карми дополняла ответы Стэрра, хотя ей-то вопросов никто не задавал.

Выжав из Стэрра все, что можно было, мастер Хови разрешил ему очнуться. Придя в себя, Стэрр немедленно сбежал. Карми тоже было не по себе; она сидела чуть особняком. Смирол опять занял горизонтальное положение: лежал на спине, закинув руки за голову, размышлял, переваривая информацию. Хови-аро тоже молчал. Затея Смирола ему не нравилась, но мнение свое он держал при себе.

— Безумие, — проговорила Карми. — Просто безумие идти туда, совершенно ничего не зная.

— Я надеюсь на вас со Стэрром.

— Мы можем не заметить чего-нибудь очевидного, и ты попадешься на пустяке.

— Пока я не собираюсь никуда идти, — возразил Смирол. — И ты права — я пока слишком мало знаю.

— Надо брать чужака, — сказал Хови-аро.

— Ты думаешь, чужак на твое внушение поддастся? — спросил Смирол с интересом.

— Они тоже люди, не боги.

Тогда Смирол посмотрел на Карми. Он ожидал возражений, но она сказала спокойно:

— Только аккуратнее надо сработать, чтобы весь их поселок не всполошился.

— Будет аккуратно, — кивнул Хови-аро. — Сам займусь.

— Расспроси насчет подслушивающих устройств, — попросила Карми. — Я у себя в посольстве боюсь лишнее слово сказать.

Ее и в самом деле беспокоила микротехника землян. Может, это и смешно выглядело со стороны, но Карми подозревала, что земляне в состоянии нашпиговать шпионской техникой и «майярское посольство», и окрестности хокарэмской заставы, и даже костюмы Карми и Стэрра. Она была не уверена, что их земные одежды свободны от крошечных устройств, и, когда они со Стэрром вышли за пределы поселка, заставила переодеться в свое, хокарэмское. Возможно, это были напрасные предосторожности.

Хови-аро взял чужака два дня спустя. Карми и Стэрр в это время были в поселке — изображали на всякий случай непричастность. Чужак был молод и беспечен, — видно, случай с Крамером не научил их осторожности. Он вынес из флаера какие-то громоздкие ящики, повозился с ними, перетащил к самому берегу, аккуратно опустил их в озеро и направился обратно к машине. Тут-то и встретился ему мастер Хови. Он шел наклонив голову, внимательно рассматривая траву над ногами. Землянин остановился. Хови-аро поднял взгляд на него и приветливо поздоровался. Чужак настороженно ответил.

— Ты не находил здесь мой кошелек? — спросил его Хови-аро.

Он проверял, знает ли чужак майярский язык.

— Э… нет, — неуверенно ответил чужак.

— Выпал где-то здесь, — объяснил Хови-аро. Он пошел дальше по лужайке.

Землянин на всякий случай поглядел вокруг себя. И увидел замшевый мешочек. Он его поднял.

— Господин хокарэм, — услыхал Хови-аро и обернулся.

Чужак за завязки держал на весу кошелек.

— Это он? — спросил землянин. — Тут вроде бы не деньги лежат.

— Да, не деньги, — сказал мастер Хови, подходя. — Так, игрушка, но мне ее жалко. — Он взял кошелек в руки, развязал шнурок и выкатил на ладонь лиловый кристалл. — Красивая вещица, правда?

Он поворачивал кристалл, ловил синие отсветы в нем, говорил негромко и печально. Чужак и не заметил, как мягкая задушевность сменилась властностью, а сам он очутился в полной зависимости от человека с аметистом.

Первые вопросы мастер Хови задал здесь же, часть из них касалась самого землянина — как его зовут, чем он занимается, скоро ли его хватятся. Другие вопросы касались систем слежения и подслушивания. Карми можно было успокоить: поставить «жучки» в «посольстве» земляне сочли неэтичным, а рассеять разведывательную технику в лесу вокруг хокарэмской заставы было попросту бессмысленно — это сколько же ее понадобится…

По просьбе Хови-аро землянин — звали его Вадим Антонов — отвел глайдер поближе к заставе. Хокарэмы, узнав, кто к ним пожаловал, с удовольствием собрались послушать; пришел и Смирол, но он держался за спиной Вадима и вопросы задавал измененным голосом.

Хови-аро выжимал из Вадима всю жизнь, начиная с детства. Хокарэмы жадно впитывали подробности. «Непонятно, непонятно», — порой приговаривал Асти. На него шикали. «Ребята, запоминайте, поймем потом! — взывал к друзьям Смирол. — Запоминайте!» На него тоже шикали. Он мял в руках Руттуловы бусы. В голове был сумбур.

Хови-аро приказал Вадиму показать содержимое своих карманов и объяснить предназначение всех предметов. Более других Смирола и хокарэмов постарше заинтересовал предмет, который Вадим обозначил словом «абак». Абак Вадима был мало похож на четки Руттула — у него была замысловатая форма, однако было приятно держать в руке. Но назначение и этой изящной безделушки, и янтарных четок Руттула было одним — это был логический комплекс, способствующий обострению мыслительного процесса и улучшающий память. Действовал абак через нервные окончания на пальцах, но объяснить поподробнее Вадим затруднился. Всех подробностей он не знал, а то, что знал, не смог объяснить понятно.

Наконец Хови-аро показал рукой: времени больше нет, Вадима нужно возвращать. Он проводил его до флаера и сказал на прощание:

— Сейчас, пока машина будет идти на автопилоте, ты заснешь, а когда проснешься, будешь помнить только то, что заснул на берегу озера. И когда к тебе обратятся со словами «Аран эра», выполнишь все, о чем тебя попросят.

— До свидания, — доверчиво сказал Вадим Хови-аро, залез во флаер, помахал мастеру рукой и улетел. Веки у него потяжелели еще до того, как машина оторвалась от земли.

В тот же день Асти свистом сообщил Стэрру, что все прошло благополучно. Карми, узнав об этом, проговорила: