Клятва наемника

Но это было единственное удобство. У Пакс не было места, где она могла бы помыться. И видимо, по мнению хозяина, у нее в этом не было нужды. Когда девушка спросила его об этом, он был явно удивлен. И она не стала больше ему ни о чем напоминать.

Что касается стола, то здесь хозяин был более великодушен: хлеб, суп и каша и остатки обеда его семьи. Правда, этих остатков перепадало Пакс не так уж и много. Поживиться хотели все: слуги, работающие на кухне и в доме, конюхи.

Вскоре она заметила, что раны, полученные в Колобии, стали бледнеть так же внезапно и таинственно, как и потемнели. Но боль, однако, не проходила. Особенно сильно она донимала Пакс ночами и лишала ее сил. Девушка старалась не думать об этом, пока могла поднять лопату, полную навоза.

Постепенно зима вступила в свои права. Бывали дни, когда снегом заметало даже внутренний двор, а от порывов ветра было трудно дышать. Пакс натягивала на себя всю одежду, какая у нее была, и все равно просыпалась по утрам замерзшей. Торговля, когда стало холодно, шла уже не так активно, и хозяин постоялого двора разрешил ей перебраться спать в конюшню, которая теперь наполовину пустовала. Там было теплее, особенно когда зароешься в сено. Да и животные, спавшие рядом, согревали своим дыханием воздух.

Она надеялась остаться здесь на всю зиму, но однажды вечером на постоялом дворе появились двое подвыпивших путников. Когда они передавали поводья своих мулов одному из конюхов, тот, что повыше, перехватил взгляд Пакс и подтолкнул локтем другого. Поздно ночью они вернулись в конюшню, “чтобы взглянуть на мулов”, как они сказали. Конюхи уже ушли: один на кухню, где у него была возлюбленная, а другой — в таверну, на другой конец улицы. Пакс устроилась спать в дальнем стойле, чтобы быть подальше от мулов. Но они нашли ее.

— Да-да… эта хорошенькая девушка здесь. Привет, золотоволоска… хочешь небольшой подарок?

Пакс проснулась и увидела, что они стоят у изголовья ее соломенной постели. Высокий вертел в руках что-то сверкающее, похожее на ленту, другой держал подсвечник с двумя свечами. Она посмотрела на них диким взглядом. Она была загнана, как в ловушке, в угловое стойло, а они стояли в дверях и хихикали. Пакс вскочила и попробовала проскользнуть мимо непрошеных гостей, но ей это не удалось.

— О боги, мне кажется, она напугана. Но ты же не девственница, дорогая… почему же так испугалась?

Тот, что был пониже ростом, подошел ближе:

— Посмотри, какое хорошенькое колечко… Это тебе, если ты только…

Пакс прыгнула в проем, который образовался между ними, и попыталась закричать. Но голос ее звучал как-то невнятно и тихо. Тот, что повыше, вскрикнул, когда она толкнула его, и схватил в охапку. Его ручища закрыла ей рот.

— А ну-ка успокойся, все равно никуда не денешься. Проклятье, вот скандалистка…

Пакс попыталась укусить его за палец, но он тут же другой рукой схватил ее за горло. Ока стала задыхаться. А коротышка тем временем заломил ей руки за спину.

— Что, Кэл?

— Она укусила меня, эта идиотка. Если бы она не была нам нужна, я бы…

Пакс слышала все это сквозь звон в ушах, коротышка все еще крепко держал ее за руки.

— Оставь ее, Кэл. Я держу крепко.

Верзила последний раз сдавил ее горло и наконец отпустил. Пакс стала жадно хватать воздух, но он царапал ей горло. К тому же она не могла устоять — слишком сильным было давление на руки. Но коротышка толкнул ее так, что она упала на колени. Его подельник наклонился над Пакс, от него так и разило элем.

— Послушай меня, крошка… мы хорошо проведем время все вместе. Если ты не будешь артачиться, то получишь за это награду… может быть, это кольцо. Если же будешь вести себя как дура… как только что… то попросту умрешь. Итак…ты поняла?

Пакс не могла ничего сказать от охвативших ее ужаса и боли. Ее всю трясло, и из глаз текли слезы.

— Я задал тебе вопрос…

В руке верзилы появился нож, он уткнулся ей в горло. Пакс услышала собственный стон. Она и не подозревала, что может издать такой жуткий звук.

— Замолчи сейчас же! Неудивительно, что они держат такую дуру в конюшне. У нее совсем нет разума, — прошептал коротышка, суетясь рядом с Heir.

— Чем меньше ума, тем легче успокоить…

— Кевис…

— Я знаю, что говорю… Нам ведь нужно не так уж много времени?..

— Ты прав.

Пакс различила усмешку в голосе говорившего и увидела, что стоявший ближе к ней негодяй начал расстегивать штаны.

— Я буду первым.

— Ты всегда хочешь быть первым…

Державший ее за руки детина отпустил Пакс, и она, потеряв равновесие, упала лицом вниз в солому. Но тут же вскочила на ноги и попыталась убежать. Но они опять схватили ее. Верзила ударил Пакс по лицу тыльной стороной руки с такой силой, что она отлетела в другой конец стойла.

— Это тебе за укус, потаскушка. А теперь успокойся и помалкивай. — Он схватил ее за рубашку и с треском порвал. — Вот так красавица! Кто же наградил тебя такими отметинами… избили, что ли?

— Да и не один раз. Клянусь Черной Мадонной, я никогда не видел ничего подобного… разве что с наружной стороны храмов Лиарта в Ааренисе. Кевис…

Но его подельник с силой дергал ремень Пакс.

— Отстань, Кэл, видишь, я занят.

— Кевис, подожди. А если это искушение Лиарта?..

— Кэл, перестань. Я не думаю, что это принцесса Тсайи…

Но коротышка упорно тянул своего компаньона за руку.

— Но, Кевис… Послушай меня. Я знаю, что говорю…Лиарту это не понравится, если она служит ему…

— Да пошел твой Лиарт…

Он уже сорвал ремень и просунул руки между ее бедрами. Пакс пыталась бороться, но он с силой привалил ее к стене, и она уже не могла сдвинуться с места.

Но Кэл не отставал. Он оттолкнул своего дружка в сторону:

— Не смей так говорить! Кевис, это серьезно. Лиарт — ревнивый бог, и он убьет нас… Я даже знаю, как он убивает…

Но Кевис ничего не хотел слушать. Он был взбешен и выхватил нож.

— Не мешай мне! Иди к черту, Кэл! Ты просто струсил. Уйди с дороги…

— Нет! Я не буду принимать в этом участия, если она служит Лиарту…

— Тогда уходи. Меня это не волнует…

Он качнулся, словно размышляя о чем-то, и коротышка, улучив удачный момент, вновь попытался оттащить его от Пакс. Она видела, как сквозь туман, как они начали драться. Они спотыкались о нее и тут же отскакивали прочь; ей доставались случайные толчки и удары, оставлявшие у Пакс все меньше сил к сопротивлению. В конце концов они оба упали на перегородку и опрокинули подсвечник. В соседнем стойле вспыхнул огонь, и только тогда они прекратили драку.

— Вот! Видишь, что ты наделал? — Коротышка, тяжело дыша, сердито смотрел на своего дружка.

— Я?! Да это все ты, свиная голова! Пошли… бежим отсюда!

— А как же она?

— Оставим эту дуру здесь.

Вслед за этим Пакс услышала топот бегущих ног и треск горевшего в соседнем стойле сена. Но она чувствовала, что не может сдвинуться с места, ее тело превратилось в сплошной сгусток боли. Где-то в отдалении она слышала крики и с трудом осознала, что кто-то схватил ее за ноги и тащит прочь из горящей конюшни. К тому времени, когда до нее наконец дошел смысл происшедшего, девушку уже обвинили в случившемся.

— Я разрешил вам спать здесь по доброте душевной, а вы что наделали? Вы не просто развратничали в стойлах, но вы взяли туда свечи… свечи… а ведь это огонь! Гед проклянет вас!.. Только подумать, взять в конюшню свечи и устроить там пожар! Если бы Арвид не подоспел вовремя, мы бы не досчитались пяти лошадей! И мы потеряли все сено… Ему бы следовало оставить вас там.

— Это все было не так… Я не… Они… Они пытались изнасиловать меня. — Пакс с трудом могла говорить, у нее сильно болело горло. Но она все же пыталась защищаться.

Хозяин постоялого двора с негодованием фыркнул:

— Я не верю вам! Никто не позарится на такую, Гед свидетель. У меня в доме достаточно хорошеньких девушек, и если бы они захотели, то уж всяко предпочли бы любую из них. А вы использовали мою конюшню… мою конюшню!., для своих проделок. Уходите же прочь! Уходите куда хотите…