Тени забытых земель (СИ)

— Стеан, мои спутники — птицы совсем иного полета, так что их имена тебе знать не стоит… — брат Белтус даже бровью не повел. — Можешь верить или не верить, но я сказал тебе правду: сейчас я замаливаю свои грехи, и надеюсь, что рано или поздно, но на меня снизойдет милость Небес, и я получу прощение за свои прегрешения…

— Чего-чего?

— Только то, что я понял одну истину, пусть понял и не сразу: для грешника единственный способ спасти свою душу — это искреннее покаяние, и каждый должен заниматься этим по мере тех сил, что ему отпущены свыше.

— И ты считаешь, что если кто-то ударит пару раз лбом о пол перед образами, то этому кающемуся грешнику простятся все ошибки, которые он когда-то совершил? — фыркнул Стеан. — Самому-то не смешно такую чушь нести?

— Не всем открывается путь на Светлые Небеса, и не всем прощаются совершенные ими грехи… — вздохнул брат Белтус. — Но попытаться спасти свою душу все одно стоит.

— Давно я так не веселился… — Стеан все еще похохатывал. — Эти сказки ты кому другому пой в уши, но мне в них шелуху сыпать не надо. Я ж тебя как облупленного знаю! Приятель, да ты, никак, решил вспомнить прошлые обиды? Не ожидал от тебя такого! Сводить счеты из-за какого-то пустякового недоразумения, которое произошло много лет назад…

— Не будем вспоминать о невеселом прошлом, поговорим о горестном настоящем.

— Вот и оказывай людям помощь, спасай их от смерти! — вздохнул Стеан. — Я ж вас пожалел, место в амбаре предоставил, чтоб вы смогли провести ночь в тишине и покое… И что получилось в итоге? Верно говорят, что доброе дело не останется безнаказанным!

— Доброе дело, говоришь? — брат Белтус удобнее устроился на полу. — Ладно, можно и о нем поговорить. Я, видишь ли, тебя знаю неплохо, и потому решил кое-что проверить. Не желаешь узнать, что выяснилось в итоге? Тот ключ, что ты нам дал, дверь амбара, и верно, снаружи хорошо открывает и закрывает, но вот, понимаешь, тут есть одна заковырка: изнутри дверь закрыть можно легко, а открыть, увы, невозможно — такова особенность этого замка. Если б мы туда забрались, да еще и дверь за собой заперли, как ты нам настойчиво советовал, то наша пятерка оказалась бы в самой настоящей ловушке, из которой сами бы выйти не могли: что ни говори, но каменные стены амбара мы свернуть не в состоянии. Понятно и то, почему ты рискнул на ночь глядя выйти из дома — хотел еще и дополнительный запор на дверь опустить, так? Он там сверху расположен, причем довольно хитро, с первого взгляда его и не заметишь…

— Погодите, я, очевидно, что-то не понял… — Андреас перебил брата Белтуса. — Зачем опускать запор на дверь, если замок изнутри все одно не открыть?

— Да потому как неизвестно, что за люди в очередной раз оказались запертыми в амбаре. Среди здешнего народишка наверняка попадались такие умельцы, что и в темноте, на ощупь, могли едва ли не щепкой открыть замок любой сложности, а разгневанные люди, если вырвутся из заточенья, способны на многое, например, этот домишко поджечь, или же хозяину голову свернуть, словно куренку… Старый друг, я прав? Вот и пришлось нашему общему знакомому рискнуть, выйти ночью из своего тихого и безопасного мирка, чтоб для собственного успокоения на дверь еще и крепкий запор опустить.

— Эх, Варган, Варган… — чуть издевательски усмехнулся Стеан. — Совсем ты, как я вижу, скурвился. Подчистую.

— Кто бы говорил… — брат Белтус достал нож весьма угрожающего вида. — Вот что, дорогой друг, не будем отвлекаться на мелочи, дело прежде всего, тем более, что время уже позднее. Сейчас ты честно ответишь нам на все вопросы, причем вывернешься досуха, а иначе… Ну, ты меня знаешь. Если начнешь юлить или врать, то я это враз просеку, и тут жалеть тебя не буду — начну кромсать, а ты знаешь, что это дело мне хорошо знакомо. Да и кое-какие счеты меж нами остались незакрытыми. Кроме того, жизни моих товарищей, да и моя тоже, находятся в опасности, и если ты мне не прояснишь кое-какие вопросы…

— Варган, мы же с тобой друзья едва ли не с того времени, как научились ходить, сопливыми пацанами по одним улицам бегали… — Стеан уже не улыбался. Похоже, он всерьез воспринял слова брата Белтуса. — В наемную армию тоже вместе записались. К тому же этот нож не очень вяжется с твоими словами о раскаянии и спасении души.

— О нашей былой дружбе я помню… — кивнул головой брат Белтус. — Только вот от прошлого трудно убежать, и в случае опасности наемник иногда берет верх над слугой Небес. Вот и сейчас мирские страсти в моей душе могут взять верх над человеколюбием, и я не смогу удержаться от соблазна в довольно ощутимой форме высказать старому приятелю все, что накопилось в моей душе за долгие годы.

— Не понял…

— Можно долго говорить о добродетелях, всепрощении и любви к ближнему, но во мне пока что недостаточно смирения, а также я все еще не могу спокойно видеть некоторые рожи, которые уверены, что им ничего опасаться… — брат Белтус удобнее перехватил нож. — Надеюсь, я высказался достаточно ясно. Итак, что скажешь?

— А то и скажу, что ты вряд со мной уж очень далеко зайдешь… — Стеан, непонятно отчего, говорил уверенным тоном. — Наши отцы были задушевными приятелями, мы с тобой, можно сказать, в один горшок ходили… Ну, попинаешь ты меня, ухо отчекрыжишь, морду начистишь, пяток зубов выковыряешь, ножичком черканешь кое-где, ногу-руку сломаешь… Переживу.

— Тогда я должен сказать, что всемерно поддержу достопочтенного брата во всех его благих начинаниях… — брат Титус присел рядом с братом Белтусом. — И к дальнейшему свою руку приложу.

— Ох, как страшно! — ухмыльнулся Стеан. — Слышь, пацан, не вмешивайся в разговор взрослых людей, которые к тому же старые друзья. И вообще, кто ты такой? Советую больше не встревать в чужие дела, а не то как бы это тебе боком не вышло!

— Не сомневайся, страшно будет… — молодой послушник говорил равнодушно, не повышая голоса, но чувствовалось, что он не шутит. — Приятно иметь дело с теми, кто готов пострадать за свои убеждения. Для начала вам не помешает знать мое имя. Я — брат Титус, инквизитор…

— Кто-кто? — Стеан выглядел удивленным. — Варган, я чего-то не догоняю. Ты связался с инквизитором? Похоже, ты не только в богословие въехал, но прошлое совсем забыл?

— То, что мне надо, я помню! — отрезал брат Белтус.

— Повторяю: я — инквизитор… — брат Титус холодно смотрел на связанного мужчину. — Поверьте, что после начала нашего тесного общения вы очень скоро чистосердечно раскаетесь в своих заблуждениях и совершенных ошибках. Инквизиторам, как вы знаете, строго предписано не руководствоваться состраданием, а пытаться всеми возможными способами достучаться до души грешника, и нет никаких сомнений в том, что ваша душа нуждается в спасении и раскаянии. А может, вы не знаете основное правило нашего ордена? Оно звучит так: лучше разрушить тело, чем дать погибнуть душе, и именно этим я сейчас начну заниматься.

— Варган, ты что, и верно, нашел себе знакомого среди этих костоломов? Совсем, что-ли, с ума сошел со своими проповедями? Так вот, передай этому молодому парнишке, твоему дружку-приятелю… — начал, было, Стеан, но тут же умолк, в растерянности хватая ртом воздух — это брат Титус коротко врезал ему ребром ладони по шее.

— У инквизиции нет друзей и приятелей… — брат Титус осенил себя знамением и все так же спокойно продолжал. — Есть только слуги нашей матери-церкви, и у этих служителей имеется цель — спасать заблудшие души, такие, как ваша. Чтоб у вас более не было вопросов, я вам коротко поясню, что мы сейчас намерены предпринять для того, чтоб достучаться до вашей души, запачкавшейся в служении богопротивным тварям. Для начала брат Белтус сделает все то, что вы только что ему перечисляли: если мне память не изменяет, там было что-то про отрезанное ухо, сломанные руки-ноги, и так далее… Честно говоря, не очень хорошо запомнил, что там еще имелось в перечисленном вами списке. Но действия брата Белтуса — это будет, так сказать, затравка. Затем в дело вступлю я, и поверьте мне на слово, что поджаривание еретиков на огне является одним из самых действенных способов достучаться до душ тех несчастных, кто погряз в немыслимых прегрешениях и не желает раскаиваться в своих ошибках. Ну, а то, что останется от вас после допроса, с удовольствием съедят те твари, что во множестве обитают в этих богопротивных местах, и которые так любят подходить к вашей избушке. Я самолично вышвырну за двери ваши чуть живые останки, тем более что сделать это будет не так и сложно: тело без рук и ног весит куда легче, чем вкупе с оными. Что же касается присутствующей здесь дамы, то у нее нервы крепкие, и вряд ли эта девушка будет взывать к Небесам и просить о милосердии для прислужника нагов — у нее, чтоб вы знали, с ними свои счеты. Итак, что скажете? Молчите? Тогда перейдем непосредственно к делу. Брат Андреас, сделайте мне одолжение, поищите что-либо похожее на железный прут, и пока он будет нагреваться на огне, брат Белтус может начать…