Тени забытых земель (СИ)

— Это вы о чем? — в голосе мужчины было такое искреннее недоумение, что если бы беглецы своими глазами не видели, как хозяин домика общается с нагами, то можно было бы легко поверить в то, что этот человек и в самом деле не имеет никакого понятия о сути задаваемого вопроса.

— Ладно, мужик, мы сегодня устали, и потому не будем долго переливать из пустого в порожнее… — дядюшка присел на низкую скамью. — Просто тебе не помешает знать, что мы почти полдня пролежали в кустах неподалеку от твоего дома, так что успели увидеть немало интересного. Естественно, и вопросики по этому поводу у нас кое-какие появились.

— Вопросы вопросами, а по голове-то зачем бить? — проворчал мужчина. — Руки развяжите, тогда и поговорим.

— А нам так спокойнее… — усмехнулся дядюшка. — Не знаем, что от тебя можно ожидать в следующий момент. Может, своим приятелям нагам сигнал дашь, или что-то похожее выкинешь.

— Это я не знаю, что можно ожидать от вас, гости незваные! — хозяин домика страдальчески закрыл глаза. — Дались вам эти наги! Вы можете говорить все, что вашей душе угодно, а я все одно в толк взять не могу, о чем речь идет? Надо же: решил к амбару пойти, чтоб проверить, все ли у вас в порядке, а вы меня чуть ли не убили! Вот и ответьте мне на вопрос: где у людей чувство благодарности? Чуть ли не на каждом из вас монашеская одежда, а ведете себя, как разбойники с большой дороги! Между прочим, не дай я вам ключ от амбара, и оставь вас на поляне, то кое-кто из здешнего зверья уже наверняка попробовал бы каждого на зубок!

— Ну, и сколько же таких, как мы, в том амбаре уже побывало? — поинтересовался дядюшка. — Наверное, раньше наги сюда свой плот пригоняли не реже, чем пару раз за седмицу? Так? Что ни говори, а хвостатым всегда не хватало рабочей силы, да и для жертвоприношений люди были во как нужны! Кстати, ты для разнообразия не посчитал, сколько пленных бедолаг лежит на твоей совести? Ну, тех, кого ты в сарае запирал, а потом нагам отдавал? И как, интересно, хвостатые с тобой рассчитываются?

— Э, да вы, господа хорошие, пока по лесу пробирались, похоже, головой обо что-то стукнулись куда сильнее меня… — вздохнул мужчина. — Чтоб вы знали: в здешних местах живет одно неприятное существо, которое людям в голову дурман напускает, мысли путает, и видения странные вызывает. Я-то к нему уже привычный, на меня эта дрянь не действует, а вот вы, похоже, малость попали под тот ядовитый дурман. Теперь понятно, почему вы на меня накинулись, да еще и с такими предъявами.

— Что ж, объяснение не хуже, и не лучше остальных… — согласился дядюшка. — Только вот не тем людям вы это говорите. Лично мне очень интересно знать, с чего это вы вздумали нагам людей сдавать вместе с потрохами? Что ж вы так безжалостно к человечеству относитесь? Да вдобавок ко всему еще и дурью приторговываете — вон как сатир разорялся, что вы ему дозу зажали! Интересно: он вам за дурь старателей притаскивал, или приносил то, что эти трудяги из земли достать успели?

— Я ж говорю — с головой у вас нелады! — а в голосе мужчины была вселенская жалость. Так и тянет поверить доброжелательным интонациям и искреннему сочувствию к убогим. — А это просто окружающая обстановка так на человеческий разум воздействуют. Знаете, тут у меня в шкафу настоечка имеется, которой я лечусь, и при помощи которой дурман из головы выгоняю. Давайте-ка все вместе ее примем, вам враз полегче станет, и туман из головы уйдет! Да вы не опасайтесь, я вместе с вами ту настоечку приму…

— А вот это идея хорошая… — согласился дядюшка. — Вот что, парни, проверьте-ка вы у нашего хозяина шкафы и сундуки: надо же знать, с кем имеем дело.

— Неужто по полкам и углам у своего спасителя ползать будете? — возмутился мужичок. — Совесть-то у вас есть?

— Нам еще и знать не помешает, что спаситель из себя представляет. Не волнуйся, чужого мы не возьмем.

— Как же, так я вам и поверил!

— Если не хочешь, чтоб мы везде свой нос совали, скажи, что ты делаешь в этих местах? Судя по всему, у тебя тут дом, а ведь жить тут — это примерно то же самое, как сидеть на пороховой бочке!

— Хуже… — буркнул мужик. — Я в эти места пришел, как и все старатели, за богатством, да так получилось, что все мои товарищи погибли, а я еле ноги унес от здешнего зверья. Думал, все, мне уже конец будет, да вот случайно набрел на этот дом, который в то время пустовал. Сразу говорю: не знаю, кто его построил, и где его бывшие хозяева — тоже не имею представления. Набрел на уже пустое строение, пожил тут какое-то время, и теперь даже не знаю, как и уйти отсюда. Вот и с той поры и обитаю здесь безвылазно, в одиночестве, всеми забытый и заброшенный, лишний раз опасаюсь из избушки наружу выйти, ведь места здесь очень опасные…

— Я сейчас, того и гляди, заплачу горькими слезами над твоей несчастной судьбой… — пообещал дядюшка. — Ты, друг ситный, сказал ты нам только часть правды, а всей говорить не желаешь. Так что извини, но по твоим сундукам пошарить все же придется…

Обыск дал неожиданные результаты. Оказалось, что полки и шкафы забиты крупами, мукой, сухарями, и прочей едой, которую люди берут с собой в дорогу, а в сундуках полно хорошей одежды, да и оружие кое-какое в доме имелось. Хватало и сушеных трав, и каких-то настоек, и самых разных шкур убитых животных, но самое главное, отыскалось несколько весьма увесистых мешочков с золотом и необработанными драгоценными камнями…

— И чего? — пожал плечами мужчина. — Это все мое, сам добыл, причем немалым трудом, потом и кровью. Неужто покуситесь на последнее из того, чем дорожит бедный человек?

— Молодец! — восхитился дядюшка. — Силач-удалец! Это ж сколько добра ты на своем горбу волок, прежде чем добрался до этой избушки! Пупок у тебя, случайно, не развязался? Сам ведь говорил, что после того, как на избушку набрел, в лес уже не совался. Пусть так, только вот для того, чтоб только одни шкуры отсюда вынести, потребуется несколько человек! А ведь тут, кроме шкур, еще кое-что имеется… А уж съестных припасов здесь столько, что просто глаза разбегаются! Тоже все с собой принес? Удивляюсь и поражаюсь! Я тут на глазок прикинул: пропитания тут на артель хватит. Может, для разнообразия правду скажешь?

— Да пошли вы все знаете куда? — разозлился мужчина. — Я вас от смерти спас, а вы вместо благодарности по чужим сундукам ползаете, и даже наверняка уже приглядели для себя что-то из их содержимого, а для того, чтоб перед своей совестью чистыми быть, шьете мне невесть какую херню! Чистоплюев тут из себя разыгрывают, к совести взывают! Слушать противно! Развяжите меня, тогда и поговорим, а если нет, то и разговора никакого не будет!

— А может, все же, поговорим? — шагнул к мужчине брат Белтус. — Уж очень ты, Стеан, интересный собеседник! Так бы все слушал тебя, и слушал…

— Что-что? — встрепенулся мужчина, вглядываясь в лицо брата Белтуса. Прошло несколько мгновений, пока хозяин избушки смотрел в лицо монаха, а потом мужчина внезапно расхохотался. — Варган, неужели это ты? А я все никак понять не мог, кого это нелегкая принесла на мою бедную голову? Надо же, лихо, вы, ловкачи, разыгрывали святость и правоту! Приятель, как же я рад тебя видеть!

— Стеан, сразу тебе говорю: Варган остался в прошлой жизни… — брат Белтус присел возле лежащего мужчины. — Если тебе станет легче, можешь считать, что он умер. Сейчас перед тобой находится брат Белтус, монах, ушедший от мира, и смиренно несущий свою нелегкую службу в монастыре Святого Кармиана.

— Это чего ты сейчас сказал? — фыркнул мужчина.

— Только одно: Небеса и Церковь принимает в свое лоно тех, кто уверовал и желает очиститься. Что же касается радости от встречи со мной, то я здорово сомневаюсь в искренности твоих слов.

— Да ты гонишь! — продолжал веселиться Стеан. — Интересно, с кого ты монашеское облачение снял? Кстати, оно уже весьма потрепанное, мог бы себе что и поновее найти! А заодно и почище… Никак, святых отцов в монастыре Святого Кармиана пощипал? Шустер, ничего не скажешь! А твои друзья-приятели — они из такого же теста, как и ты? Может, познакомишь? Особенно с той цыпочкой…